Адвокат задержанного на Украине россиянина: решение суда будет политическим

КИЕВ, 11 января. /ТАСС/. Суд может повторно начать рассмотрение дела задержанных на Украине россиян Александра Александрова и Евгения Ерофеева в связи с истечением срока полномочий одного из трех судей коллегии. Об этом сообщил в интервью корр. ТАСС адвокат Александрова Юрий Грабовский.

"У одного из трех судей полномочия заканчиваются в первой декаде февраля. Согласно нашему законодательству, если меняется состав суда, процесс начинается по-новому. Сторона обвинения очень не хочет начинать по-новому этот процесс, в принципе и сторона защиты также", - сказал адвокат.

Грабовский также назвал все обвинения "бредовыми" и подчеркнул, что защита готова доказать невиновность по всем статьям. Адвокат также отметил, что не знает на каком основании, на каких вещественных доказательствах суд будет строить обвинительный приговор, но выразил уверенность, что такой приговор будет, так как это дело "чисто политическое".

Подробнее в интервью:

- Юрий Леонидович, расскажите, на каком этапе находится рассмотрение дела россиян в суде, какие стадии еще предстоит пройти?

- Поскольку аналогичных дел еще не было, это первое и, надеюсь, последнее в таком формате дело.

На сегодняшний день мы допрашиваем свидетелей обвинения, тех, кого предоставила военная прокуратура. Мы уже изучили документы, которые они приобщили к делу. Мы допросили нескольких военнослужащих, врачей, которые оказывали медицинскую помощь, и еще у нас остались один врач, несколько военных, а также допрос потерпевших.

На следующей стадии мы приобщаем документы защиты, допрашиваем свидетелей защиты и в дальнейшем будем производить допрос самих обвиняемых.

- Какая картина складывается из уже состоявшихся допросов?

- На данном этапе ситуация весьма печальная. По допросу врачей, я понимаю, что они выполняли указания прокуратуры. В ходе их допроса мы столкнулись с тем, что обоими врачами было грубо нарушено такое понятие, как врачебная тайна. На допросе прокуратуру интересовало больше не состояние здоровья задержанных и объем оказанной им медицинской помощи, а то, о чем они говорили с врачами в тот момент, когда их доставили в госпиталь, оперировали и после операции. Хотя врачи давали клятву Гиппократа и должны помнить о нормативах, которые не разрешают им излагать то, что стало известно от пациента во время оказания ему медицинской помощи.

Что касается допросов военнослужащих, то на сегодняшний день они очень разнятся прежде всего по факту смерти бойца 92-й бригады Вооруженных сил Украины Вадима Пугачева - единственного погибшего в этом деле. Согласно официальному обвинению, наши подзащитные организовали теракт в отношении личного состава вооруженных сил Украины, в результате чего погиб Пугачев. Одни говорят, что в момент выстрела он прогуливался по верху окопа, другие говорят, что он находился в окопе.

На последнем заседании (29 декабря 2015 года - прим. ТАСС) был допрошен командир основного подразделения, полковник Виктор Николюк. Это наиболее вменяемый, скажем так, порядочный свидетель среди всех, которых мы услышали, он действительно говорил правду. Момента смерти Пугачева он не видел, он видел уже раненых Александрова и Ерофеева. Частично одному из них оказывал медицинскую помощь, подтвердил, что видел снайперскую винтовку "Винторез", которая была в последующем выявлена, однако деталей самого боя он не знает, потому что они находились в другом месте, когда начался бой, и приехал чуть позже уже на подкрепление.

Также он подтвердил, что другого оружия, которое указано в обвинительном акте, не было выявлено во время боя, то есть его кто-то видел, но кто его видел и куда оно делось, никто на сегодняшний день не знает, хотя в обвинительном акте оно указано.

- То есть получается, что каких-либо внятных доказательств по этому вопросу у обвинения нет?

- В любом случае причина смерти - пулевое ранение. Но где, как и при каких обстоятельствах он его получил, мы из показаний свидетелей вынести не можем. Вначале, в свободных показаниях, они говорили все то, что им красиво рассказали прокуроры. Потом, когда начался перекрестный допрос со стороны защиты, свидетели начинали путаться: то он шел, то он полз, то он сидел в окопе.

Когда начался перекрестный допрос со стороны защиты, свидетели начинали путаться

Никто не может объяснить на сегодняшний день результаты судмедэкспертизы, согласно которой пулевое ранение имеет входное отверстие в районе перекрестка теменных и лобных костей - то есть сверху черепной коробки, а выходное - под проекцией правой стороны нижней челюсти, то есть выстрел был сверху вниз. Соответственно, в горизонтальном заднем направлении в него никто не стрелял.

И еще одно несоответствие - это калибр пули, которая его убила. Согласно данным судмедэкспертизы, диаметр отверстия в черепе 0,5 на 0,5, что соответствует калибру 5,45, не более. Согласно обвинительному акту, оружием из которого убили Пугачева, является "Винторез", который, как все подтвердили, имеет пулю калибром 9 мм. Соответственно, как ни старайся, но пуля с диаметром 9 мм, соответственно, не сможет сделать отверстие 0,5 на 0,5.

Согласно тактико-техническим характеристикам указанная выше винтовка также имеет боезаряд 9 мм, то есть 9-й калибр.

- Выходит, что с предполагаемым орудием убийства в этом деле все тоже запутано?

- Самое "веселое" - это допрос работника спецслужбы. Лучшего свидетеля для защиты найти сложно. Два основных доказательства - телефон Александрова и винтовка - им были, как говорят защитники, "запороты в лучших чувствах". Он подтвердил, что винтовку на поле боя он не изымал, ему ее кто-то принес. После этого он получил от неизвестных, но высокопоставленных руководителей указания доставить винтовку в Киев для передачи верховному главнокомандующему - президенту Украины Порошенко.

Во время допроса свидетель сообщил, что в связи с тем, что он не мог дать в руки президенту грязное оружие, он произвел все необходимые действия по уничтожению следов контакта данного оружия с его собственником. То есть почистил, помыл и в последующем самостоятельно привез эту винтовку в Киев, передал ее следователю СБУ, который в последующем передал данную винтовку президенту Украины, или третьи лица передали - нам это неизвестно.

Но сам факт передачи винтовки "Винторез" следователю был произведен с грубейшими нарушениями уголовно-процессуального законодательства, поскольку было передано оружие по акту добровольной выдачи. А добровольная выдача оружия допускается только от лица, незаконно хранящего данное оружие работнику правоохранительного органа. Вместо протокола изъятия и протокола выдачи вещдока добровольно было сдано оружие, которое на сегодняшний день является вещественным доказательством в деле, что само по себе является недопустимым. То есть было полностью уничтожено вещественное доказательство.

На каких вещественных доказательствах суд будет строить обвинительный приговор, а он будет, потому что тут дело чисто политическое, я не знаю

Аналогичная ситуация с мобильным телефоном: по словам работника СБУ, данный мобильный телефон посредством "Укрпочты" был направлен в другой город, неизвестно кому и кто его получал, и в последующем неизвестным путем телефон оказался у следователя по данному уголовному производству. Согласно и международному, и европейскому законодательству есть термин "скомпроментированное доказательство". Больше, чем наш уважаемый работник СБУ, скомпроментировать оба основных вещественных доказательств в этом деле никто бы не мог, даже если бы они пропали из дела, это было бы лучше, чем то, что мы сегодня видим.

Поэтому на каком основании, на каких вещественных доказательствах суд будет строить обвинительный приговор, а он будет, потому что тут дело чисто политическое, и говорить о какой-то законности нам не приходится, я честно говоря не знаю.

- Вернемся к процессу, кого вы планируете привлекать в свидетели защиты?

- Фамилии называть, конечно, не буду. Потому, что все-таки опасаемся возможного давления на свидетелей, и как минимум с учетом того, что это будут граждане России, в том числе это может быть физический запрет на въезд от СБУ для данных свидетелей.

Двое точно - это старшие офицеры Вооруженных сил РФ, которые на тот момент обладали субдипломатическим иммунитетом и были участниками групп по контролю за прекращением огня. Надеюсь, что нам не создадут проблем пограничная служба Украины и СБУ. Попытаемся допросить их физически в суде.

Остальные свидетели - это представители луганской народной милиции, руководитель и бойцы, которые проходили службу совместно с Александровым и Ерофеевым. Поскольку позиция наша такова и документально это подтверждено, что они проходили воинскую службу по контракту в луганской народной милиции, соответственно, кроме документов, которые мы предоставим, желательно подтвердить это свидетельскими показаниями.

- Как образом планируете их допросить, ведь власти могут арестовать их по примерно тем же обвинениям, что и россиян?

- Механизм и методология допроса для нас в принципе видна, но, скорее всего, суд откажется идти по этой методологии. На сегодняшний день все политические, юридические и правоохранительные структуры Украины считают Луганск территорией Украины.

Мы полностью поддерживаем их в этом вопросе. Но если Луганск - это территория Украины, пусть даже неподконтрольная украинским правоохранителям, то там есть местные суды. В них есть интернет, есть специально оборудованные залы, в них можно провести в режиме видеоконференции допрос всех свидетелей, которые находятся в Луганской области и интересуют нас.

Я более чем уверен, что суд скажет о том, что это неподконтрольная территория, они не уверены и так далее, но механически это все можно сделать. Главное наличие желания. Мы согласны и можем обеспечить допрос указанных лиц с территории РФ или в третьих, индифферентных по отношению к конфликту сторонах - в том же Минске, или на любой территории Белоруссии. Мы понимаем, что как только указанные лица попадут на территорию Украины для того, чтобы дать показания, их немедленно задержат. Поэтому мы обязаны обеспечить безопасность наших свидетелей.

- По вашему мнению, насколько быстро продвигается рассмотрение дела, не усматриваете ли вы попытки обвинения затянуть процесс?

- Исходя из нашего среднестатистического опыта, мы летим "галопом". Ни о каком затягивании речи быть не может, поскольку с такой скоростью мы обычно не слушаем процессы, кроме политических. Как раз наоборот, сторона обвинения обвиняет сторону защиты в том, что мы пытаемся затянуть процесс, заявляя ходатайства о недопустимости допросов определенных свидетелей, просим в соответствии с нормами процессуального законодательства уведомлять нас о тех свидетелях, которых они собираются пригласить.

У нас заседания суда чуть ли не каждую неделю. В связи с новогодними праздниками рассмотрение перенесено на январь, а там каждый день заседания будут. Три заседания уже назначено на январь, с учетом того, что у одного из трех судей полномочия заканчиваются в первой декаде февраля.

Я боюсь, что суд будет умышленно ущемлять сторону защиты в предоставлении своих доказательств и допросе свидетелей

Согласно нашему законодательству, если меняется состав суда, процесс начинается по-новому. Сторона обвинения очень не хочет начинать по-новому этот процесс, в принципе и сторона защиты также.

Я боюсь, что суд будет умышленно ущемлять сторону защиты в предоставлении своих доказательств и допросе свидетелей. Никто не будет переносить заседание в связи с невозможностью его продолжать по объективным причинам, допустим, явки свидетелей со стороны защиты, будут мотивировать тем, что нужно срочно завершать процесс. Но при этом защита будет настаивать на необходимости допроса всех заявленных нами свидетелей.

- Недавно вы допускали, что не менее полугода может рассматриваться дело в суде, изменилась ли ваши оценки?

- С учетом того, что мы на тот момент не были уведомлены об окончании сроков полномочий одного из судей, я считал, что данный процесс с учетом числа потерпевших, свидетелей, материалов и социальной значимости не должен быть скоропостижным. Ведь обвинение в развязывании агрессивной войны - это международное обвинение, которое в принципе рассматривается международным трибуналом.

Не может сержант с капитаном даже при всем своем желании развязать агрессивную войну

После "революции достоинства" на Украине изменения в наш Уголовный кодекс стали вноситься как горячие пирожки, с голоса, и было внесено изменение о развязывании агрессивной войны. На самом деле статья очень интересная и сложная, научная, это международная судебная практика. Не может сержант с капитаном даже при всем своем желании развязать агрессивную войну.

Тем более бредово звучит, что капитан Ерофеев и сержант Александров вступили в сговор с начальником Генштаба минобороны РФ и приняли решение развязать агрессивную войну. Кроме того, обвинение гласит о теракте, что само по себе противоречит первому обвинению в агрессивной воне.

Плюс два совершенно незаконных обвинения в пересечении границы и перемещения вооружения. Обвинение по пересечению границы может строиться только на протоколе осмотра места происшествия на самой госгранице, где виновники должны быть непосредственно задержаны, а никак не в 300-500 км от границы. Поэтому все обвинения бредовые, и мы готовы доказать невиновность по тем статьям, по которым их обвиняют.

- Адвокат Ерофеева Оксана Соколовская ранее сообщала о давлении со стороны прокуратуры, у нее были проведены обыски в рамках уголовного дела. По мнению адвоката, это может быть связано с намерением отстранить ее от дела. А на вас не пытаются влиять каким-либо способом?

Обыск у Соколовской, проведенный незадолго до очередного заседания суда, свидетельствует о том, что государство в лице гособвинения все-таки побаивается нас и пытается всяческими путями запугать, потому что кроме как запугивания в этом нет никакой реальной цели. Вывести меня или ее из дела? Ну войдут другие адвокаты, мы передадим все документы, передадим подготовленную правовую позицию. То есть логики нет - исключительно запугать.

Разница между мной и Соколовской заключается в том, что на сегодняшний день я заместитель председателя Высшей квалификационно-дисциплинарной комиссии адвокатуры, то есть вхожу в руководящий состав всеукраинской адвокатуры, соответственно на виду у международных и европейских адвокатских ассоциаций.

Поэтому беспредельничать со мной так откровенно и так глупо, наверное, побаиваются. Если меня будут "бить", то серьезно. Скорее всего, стандартная схема наших правоохранительных органов в последнее время - это приход с обыском и обнаружение гранаты. Причем, зачем граната "безоружной женщине в заднем кармане облегающих джинсов" - этого тоже никто не может объяснить. Соответственно, зачем граната или наркотики в офисе у адвоката, который не ведет бандитских дел и военных дел, кроме этого, я не знаю. Зная работу украинских правоохранительных органов, можно предположить, что, если очень надо, то найдут даже ЗРК "Бук".

- Ранее вы обращались в суд с просьбой признать Александрова и Ерофеева военнопленными, но иск был возвращен без рассмотрения. Будете в дальнейшем добиваться признания этого статуса?

- Мы обращались в Высший административный суд, он нам отказал. Мы собираемся это обжаловать. Проблема вот в чем: законодательство Украины было не готово к подобным ситуациям в правовом поле. Женевская конвенция гласит, что, если человек был в военной форме, открыто носил оружие и при этом подчинялся определенному начальнику, который отвечал за его действия, то это лицо уже является военнопленным в случае его захвата. То есть императивная норма "если, то".

У нас же очень боятся прямо применять международное законодательство, хотя согласие на его применение на Украине есть. От нас требуют предоставить решение компетентного органа, который скажет, что они военнопленные. Но европейское и международное законодательства не требует решения такого органа, оно требует решения военного трибунала в конкретной ситуации в случае, если возникает сомнение.

Ни для кого не секрет, что дело Александрова и Ерофеева - попытка действующей власти Украины использовать его как единственное доказательство "военной агрессии РФ"

Наши же прокуратура и суды пытаются обойти этот момент, выполняя политический заказ действующей власти. Ведь ни для кого не секрет, что дело Александрова и Ерофеева - попытка действующей власти Украины использовать его как единственное доказательство "военной агрессии РФ на территории Украины", не больше и не меньше.

То есть Александров и Ерофеев - корень всего зла в российско-украинских отношениях, "доказательство" этому. Поэтому, естественно, сопротивляются изо всех сил.

- Что изменилось бы в том случае, если бы их признали военнопленными?

- Они вообще должны были бы пребывать в специальном месте, так называемом лагере военнопленных, которое значительно отличается по системе содержания от следственного изолятора.