БРЮССЕЛЬ, 23 июня. /Корр. ТАСС Денис Дубровин/. Брюссель ждет результатов британского референдума, затаив дыхание. Сложно найти более горячих поклонников сохранения членства Великобритании в составе Евросоюза, чем функционеры брюссельских институтов ЕС. Штаб-квартира НАТО во главе с генсеком альянса также горячо болеет за сторонников европейского выбора Великобритании. Все боятся прецедента и цепной реакции, которая повлечет за собой распад сообщества.
Никто не может поручиться, что вслед за Лондоном и другие страны ЕС всерьез не задумаются, на пользу ли им евроинтеграция. Или, в крайнем случае, не пора ли начать добиваться для себя льгот внутри Евросоюза, как это удалось сделать Дэвиду Кэмерону в период подготовки к референдуму. И сколько структур и международных организаций затянет в эту воронку, не знает никто.
История отношений Великобритании и ЕС. Досье
Показатели Великобритании в статистике ЕС. Досье
Полная неизвестность
Полная неизвестность - это то, что ждет единую Европу, если британцы проголосуют за выход из ЕС. Ни одна страна еще не покидала Евросоюз. Для этого не существует легальных процедур. На протяжении 60 лет существования европейского проекта никому просто не приходило в голову, что кто-то может вдруг захотеть покинуть сообщество.
Именно поэтому дискуссия о пресловутом Brexit (выход Британии) в основном вращается вокруг цифр и персоналий - кто поддерживает какой лагерь, сколько процентов избирателей за выход, а сколько против, и как много денег потеряют экономики Великобритании и Евросоюза, если выход случится.
Выход это как?
Все эти экономические расчеты исключительно абстрактны.
Евросоюз - не государство, независимость от которого можно провозгласить, объявив о создании новой суверенной республики, новой структуры, юридически никак не связанной со старой метрополией. Евросоюз - это организация, сложный конгломерат последовательно заключавшихся международных соглашений. И Великобритания подписывала и обязывалась соблюдать их все. Их придется разрывать или перезаключать последовательно, одно за другим.
Ключевые "блоки" ЕС - это единый европейский рынок и таможенный союз, единый рынок капитала, единый информационный рынок, шенгенское безвизовое пространство, единая аграрная политика (один из ключевых инструментов перераспределения бюджетных средств ЕС), единая внешняя политика и политика безопасности, общая политика бюджетного регулирования. Кроме того, в стадии создания находятся энергетический союз, банковский союз, единая миграционная система и европейская служба охраны границ.
Вся эта система регламентируется тысячами страниц базовых соглашений Евросоюза разных лет. Самой вершиной этого айсберга являются институты ЕС: Еврокомиссия, призванная следить за выполнением соглашений, Совет ЕС, призванный принимать решения о дальнейшем развитии сообщества, Европарламент, который изначально имел исключительно консультативную роль, однако с годами выбил себе некий суррогат законодательных полномочий и право совместно с Советом ЕС утверждать финальные редакции исполнительных документов ЕС.
Даже если британцы проголосуют за выход из ЕС, Лондон остается юридически связан этими соглашениями. В одночасье денонсировать их все он просто не сможет - страна останется в правовом вакууме, ее отношения с соседями, с которыми она сегодня интегрирована теснейшим образом, окажутся не регламентированы ничем. Это ситуация закрытия границ и торговой самоблокады, экономическое самоубийство, на которое Лондон пойти не может, как бы ни прошел референдум.
Выход длиною в жизнь
Иными словами, если британцы скажут сами себе выйти вон, их страна абсолютно никуда не выйдет. Ни завтра, ни через неделю, ни даже через год. Ей придется начать мучительный процесс пересогласования своих отношений с европейскими партнерами. Более того, ей сначала придется самой смоделировать эти отношения, выработать собственную переговорную позицию.
Великобритании предстоит перейти из состояния члена ЕС в состояние его партнера. Как Швейцария, которая прекрасно себя чувствует, находясь в самой середине Евросоюза, но при этом не являясь его членом.
Первым делом британцы постараются упразднить все европейские требования в области рынков капитала, но при этом останутся участниками общего рынка товаров и услуг. Они в кратчайшие сроки постараются выйти из европейской миграционной политики, но при этом едва ли будут вводить визы для граждан соседних государств ЕС. Да, Великобритания никогда не была частью шенгенского пространства, но при этом для всех граждан старых членов Евросоюза визы давно упразднены. И так по каждому пункту.
Реалистично предположить, что этот процесс займет годы, может быть даже десятилетие. При этом в переговорах о новых отношениях Великобритании со странами ЕС будут, естественно, принимать участие все 28 стран сообщества, что никак не упростит этот процесс.
Именно этот разбор основ ЕС может стать приговором Евросоюзу. Детальное обсуждение и проработка нового положения Великобритании с высокой вероятностью даст очень много поводов для рассуждения другим странам сообщества. И если не целым странам, то их наиболее радикальным политическим силам.
Выход Великобритании из ЕС не будет некой кульминацией, катарсисом, как он видится многим его сторонникам, например из Партии независимости Соединенного Королевства (UKIP). Это будет очень долгий и трудный процесс.
Кстати, один из главных британских евроскептиков - экс-мэр Лондона Борис Джонсон должен это понимать лучше многих других. Ведь с 1989 по 1995 годы он работал в Брюсселе корреспондентом газеты Daily Telegraph и оставил в штаб- квартирах ЕС и НАТО о себе память как об остроумном и саркастическом критике европейского проекта. Джонсон всегда особенно охотно высмеивал костность, неповоротливость и бюрократизм европейских институтов.
А если остаться?
А если Великобритания проголосует "за"? Тогда в Брюсселе произойдет всеобщее ликование, и о референдуме постараются как можно быстрее забыть как о дурном сне. Однако проблема в том, что этот референдум не случаен, и глубинные проблемы Евросоюза, которые привели к нему, никуда не денутся, что означает серьезный риск рецидива, причем не обязательно в Великобритании.
В чем заключаются эти проблемы? В постепенном распаде идеологии единых европейских ценностей и интересов и начинающемся возврате государств и обществ в Европе к переосознанию своих национальных интересов.
ЕС, вернее Сообщество угля и стали, из которого выросло Европейское экономическое сообщество, создавалось на волне тяжелого общеевропейского посттравматического шока от Второй мировой войны. За идеями отцов-основателей ЕС о дружбе, сотрудничестве и общем процветании стояла основная цель - тесно связать вековых непримиримых противников - Францию и Германию новыми взаимоотношениями, в которых они бы не могли обходиться друг без друга. Была создана система наднациональных институтов, которые приняли на себя часть полномочий суверенных государств. Именно так появилось Сообщество угля и стали, которая объединило экономический контроль над главными ресурсами войны того времени - углем и сталью.
Создание наднациональных институтов сопровождалось еще одной тенденцией - концепция единой Европы должна была вытеснить национальные интересы своих стран - членов (которые, по видению ее создателей, на протяжении более тысячи лет были причиной бесконечных войн в Европе) и заменить их на общие наднациональные европейские идеи и ценности.
И это вполне удалось. По меньшей мере, на первые 50 лет существования европейского проекта. К началу века из европейского общественного дискурса понятие национальных интересов стран ЕС по сути исчезло, стало чем-то неприличным, по сути граничащим с нацизмом.
Тем временем, сами институты Евросоюза превратились в мощную бюрократическую машину. Однако, отнюдь не всесильную, как ее рисуют евроскептики. Все ключевые решения в ЕС принимает саммит глав государств и правительств сообщества, который созывается не менее 4 раз в год. То есть каждое решение ЕС - это решение лидеров его государств.
Однако, перед лицом своих избирателей на родине национальные правительства получили универсальную отговорку - за все тяжелые решения отвечает Брюссель. Институты Брюсселя. Бюрократы ЕС.
В эту игру играли и продолжают играть практически все европейские политики. В традиционных отношениях государства и общества появился третий игрок - Евросоюз - наднациональная структура, через которую национальные элиты проводят в жизнь собственные политические решения. За которые они уже вроде и не несут ответственности перед своими избирателями - во всем виноват "диктат Брюсселя"
Поколение евроскептиков
На этой основе выросло поколение европейцев, привыкшее с опаской и настороженностью относиться к Евросоюзу, который от них далек, сложен и непонятен. Та самая европейская идентичность, которую пытались создать в Европе, перестала работать.
Более того, страны сообщества в 2004 году при подготовке проекта евроконституции попытались сформулировать, в чем заключаются европейские ценности, в документе под названием Хартия прав гражданина ЕС. У них ничего не вышло. Оказалось, что у разных стран слишком разные представления об этом. Даже тезис о христианстве, как об общей основе европейской культуры, прописать не удалось...
И на смену этой концепции пришли идеи национальные. Причем в силу того, что на протяжении 60 лет эти идеи в Европе старались выдавить из общественной дискуссии, их выразителями сегодня по всей Европе стали радикальные партии. Как правые, так и левые. Их политическая ориентация в нынешнем европейском кризисе не существенна - важно, что они несут обществу новые (не обязательно позитивные) идеи.
Военное прошлое
Не удивительно, что быстрее всего процесс переоценки национальных ценностей происходит в Великобритании. Это государство с самого начала формирования европейского проекта отличалась от его стран-участниц тем, что оно не было перемолото, побеждено и раздавлено Второй мировой войной. Эта страна не была оккупирована ни одной стороной и не пережила того потрясения, через которые прошли народы континентальной Европы, по крайней мере двух ее основных стран - Франции и Германии.
Соответственно британцы всегда испытывали гораздо меньше стремления поскорее забыть о национальных основах своей политики, которая привела их страну к войне и тяжелым лишениям, и влиться в единую, а, главное, мирную европейскую семью. И сегодня новые тенденции пробуждаются, в первую очередь, именно здесь.
Британский референдум - это не начало или конец кризиса европейской идентичности. Это просто одно из многих его проявлений.