Великобритания 31 октября уже в третий раз не смогла покинуть Евросоюз, а британский премьер-министр Борис Джонсон не смог доказать России и президенту РФ жизнеспособность либеральных ценностей. Прямую, хотя и не вполне очевидную связь между либеральными ценностями и Brexit к 31 октября провел сам Борис Джонсон. Он еще 30 июня написал в своей колонке в The Daily Telegraph: "Если мы хотим поддерживать либеральные ценности, то должны осуществить Brexit к 31 октября, и мы это сделаем".
Сегодня, 1 ноября, Великобритания остается в составе Евросоюза. Самого Джонсона его же парламент вынудил просить ЕС о третьей отсрочке — до 31 января 2020 года. Демократическое волеизъявление британцев, высказавшихся за выход из ЕС аж в июне 2016 года, по сей день остается нереализованным.
Полемика с президентом РФ
Заголовок своей колонки Джонсон сформулировал следующим образом: "Покинув ЕС 31 октября, мы докажем Путину, что он не прав".
Этим заголовком и всей колонкой от 30 июня Джонсон вступил в заочную полемику с президентом России, причем на своем британском медийном поле. 27 июня другая британская газета Financial Times опубликовала обширное интервью Владимира Путина в преддверии саммита G20 в Осаке (28–29 июня), в котором российский лидер в числе прочих тезисов заявил, что Россия выступает против диктата либеральной идеологии, которая должна существовать, но не доминировать. По его словам, современная либеральная идея изжила себя и вступила в противоречие с интересами подавляющего большинства населения.
События последующих трех месяцев, причем как в Брюсселе, так и в Лондоне, подтвердили правоту тезисов Путина, который, в отличие от Джонсона, совершенно не собирался никому ничего доказывать.
В борьбе за премьерство
И сам факт публикации интервью Путина, и его содержание вызвали мощный медийный резонанс в Великобритании. На островах в тот момент велась энергичная борьба за премьерское кресло после ухода в отставку Терезы Мэй, оказавшейся неспособной завершить процесс выхода из ЕС. Лондон должен был это сделать еще к 29 марта 2019 года, как того требовало Лиссабонское соглашение ЕС. Мэй же лишь выторговала у Брюсселя две отсрочки Brexit — сначала до середины апреля, а затем до 31 октября, однако не смогла предложить никакой программы вывода всего процесса Brexit из тупика.
Карьерный журналист и экс-мэр Лондона Борис Джонсон был на тот момент фаворитом среди возможных преемников Мэй. Вступив в медийную полемику с российским лидером, он постарался набрать максимум политических очков, одновременно выступив как ревнитель либеральных ценностей и борец за скорейший выход страны из ЕС.
По мнению Джонсона, либерализм не только жив, но и обеспечивает западным странам "процветание на таком уровне, который даже не могли представить себе предыдущие поколения". По словам политика, государства, построенные на фундаменте либерализма, свободы, равенства и верховенства закона, ждет процветание, тогда как отсутствие такого фундамента "в конечном итоге обернется катастрофой".
От Brexit до либерализма
На первый взгляд, связь между выходом Великобритании из ЕС в оговоренные сроки и торжеством либеральных ценностей далеко не очевидна, однако Джонсон сам постарался доказать ее наличие.
По его словам, большинство британцев сделало выбор в пользу выхода из ЕС именно потому, что Евросоюз "начал всерьез подрывать основополагающий принцип либеральной демократии — право людей в ходе выборов отстранять от власти тех, кто принимает законы". По словам британского политика, централизация власти в Брюсселе и отсутствие прозрачности в принятии решений Евросоюзом ведут к кумовству и коррупции, которые не захотели терпеть в Соединенном Королевстве.
В целом тезисы об антидемократическом и антилиберальном характере Евросоюза были сформулированы Джонсоном еще в годы его работы корреспондентом The Daily Telegraph в Брюсселе (1989–1994 годы). Среди ветеранов европейских институтов в бельгийской столице до сих пор ходят истории о деятельности Джонсона и той язвительной критике, которую он обрушивал на европейскую бюрократию.
Бюрократия и партийный интерес
Заняв пост премьер-министра, Джонсон не справился ни с евробюрократией, ни с собственными политическими оппонентами в парламенте Великобритании.
Еврокомиссия в лице главного переговорщика ЕС по Brexit Мишеля Барнье сделала много маленьких и незначительных уступок британскому правительству на переговорах по Brexit, но ни на шаг не сдвинулась в главном — требовании прозрачности границы на острове Ирландия. Это грозит подорвать британский суверенитет над Северной Ирландией, а потому из-за него парламент королевства вот уже год не может ратифицировать соглашение по Brexit.
Однако Джонсон проиграл свое одностороннее пари не только институтам Брюсселя, но и своим политическим оппонентам в парламенте, которые блокировали даже последнюю его надежду — возможность выйти из ЕС 31 октября без соглашения. Впрочем, главный оппонент Джонсона лейборист Джереми Корбин борется не за упорядоченный Brexit: он стремится затянуть процесс так долго, чтобы достичь стратегической цели — провести повторный референдум и постараться удержать Великобританию в ЕС.
Здесь очень простой политический расчет, который не имеет ничего общего с интересами страны: если Джонсон все еще имеет шанс стать премьером, который выведет Великобританию из ЕС, то столь триумфальному исходу Корбин может реально противопоставить только одно — попытаться стать лидером, который сохранит Великобританию в "европейской семье". Если, конечно, удастся протащить второй референдум, на котором измученные неопределенностью британцы проголосуют за ЕС.
При этом, по мнению многих брюссельских специалистов, сам факт бесконечного ожидания Brexit вредит экономике Великобритании больше, чем единовременный шок от выхода из Евросоюза и переформатирования своей экономической реальности в соответствии со своими национальными интересами.
В результате внутриполитической борьбы в Вестминстере премьер был вынужден просить новой отсрочки у ЕС — до 31 января 2020 года. Он настолько не хотел этого делать, что 19 октября направил главе Евросовета Дональду Туску сразу два письма: в первом, выполняя требование Вестминстера, он попросил еще три месяца на Brexit, а во втором изложил свою личную просьбу к лидерам ЕС не давать этой отсрочки Лондону.
Реакция европейских лидеров была предопределена — отсрочку Лондон получил в кратчайшие сроки. Причем впервые для этого главы государств ЕС даже не созвали экстренного саммита, а утвердили все простой формальной процедурой, обменявшись электронными письмами. Оно и понятно — для Брюсселя новый референдум в Великобритании, который может сохранить страну в сообществе, — это подарок. Если же этого не случится, то продление британской агонии также служит европейским интересам как полезное назидание любым силам, которые тоже задумываются о выходе из сообщества.
Традиция повторных референдумов
Вообще в ЕС уже существует целая традиция повторных референдумов. Они обычно проводятся после мощной медийной кампании, если результат первого голосования оказался не в пользу интересов европейской интеграции. В июне 1992 года жители Дании отказались утвердить Маастрихтское соглашение, которое, собственно, и превратило Европейское экономическое сообщество (ЕЭС) в современный Евросоюз. Никаких проблем! В мае 1993 года был проведен повторный референдум, участники которого поддержали этот договор.
В июне 2001 года 54% жителей Ирландии отказались утвердить Ниццкий договор о расширении полномочий ЕС, тогда в октябре 2002 года было проведено повторное голосование, и 63% высказались за участие страны в углубленных интеграционных процессах. Ситуация в Ирландии точно повторилась в 2008 году, когда 53% граждан отвергли новое Лиссабонское соглашение ЕС, предполагавшее дальнейшее делегирование полномочий национальных правительств Брюсселю. Год спустя в 2009 году состоялось переголосование, и 67% избирателей одобрили все тот же документ.
Да и само Лиссабонское соглашение было трюком для обхода результатов референдумов в 2005 году во Франции и Нидерландах, граждане которых отказались поддержать создание конституции ЕС. Увы, все положения и конституции Евросоюза были к 2008 году просто перенесены в текст Лиссабонского соглашения. Поскольку статус документа понизился, большинство государств Евросоюза тихо ратифицировали его в парламентах, не вынося на всенародный плебисцит.
Кстати, европейские либералы не видят никакой проблемы в подобном жонглировании результатами плебисцитов. Лидер фракции либералов Ги Верхофстадт в апреле этого года на слушаниях в Европарламенте, отвечая на вопрос о практике повторных референдумов, заявил, что "всегда ее поддерживал, поскольку верит, что мнение народа может меняться". Он, правда, не уточнил, какие медийные, а возможно, и электоральные усилия предпринимаются для этой "перемены".
Так ли неправ Джонсон
С экс-корреспондентом The Daily Telegraph в Брюсселе Борисом Джонсоном трудно не согласиться в одном — с его прошлой и нынешней критикой степени демократичности работы институтов Евросоюза.
За примерами вольного обращения с либеральными ценностями в Евросоюзе не нужно углубляться далеко в историю. Только за последние месяцы институты Евросоюза грубо нарушили собственное обещание, данное европейским гражданам в преддверии выборов в Европарламент в мае 2019 года. Еврокомиссия, Европарламент и Европейский совет заявляли ни много ни мало, что впервые в истории ЕС глава Еврокомиссии будет назначен "демократическим путем"! То есть не в результате закрытых дискуссий на саммите, а по итогам выборов в ЕП. Еврокомиссию должен будет возглавить заранее представленный кандидат от победившей фракции. Данная система получила немецкое название Spitzenkandidat — система "главных кандидатов".
Каждое из наднациональных политических объединений Евросоюза еще до выборов выдвинуло своего кандидата на пост главы ЕК, который в этом качестве вел свою предвыборную кампанию, ездил по странам ЕС, проводил предвыборные встречи и рассказывал о своей программе. Так, от Европейской народной партии был выдвинут ее глава — Манфред Вебер, от социалистов — первый замглавы Еврокомиссии Франс Тиммерманс, от либералов — еврокомиссар по конкуренции Маргрете Вестагер.
Когда выборы прошли (причем впервые за 50 лет на них был зарегистрирован небольшой рост явки избирателей), саммит глав государств и правительств ЕС отказался утверждать любого из этих кандидатов. В итоге на пост главы Еврокомиссии в результате длительных закрытых консультаций на саммите ЕС была назначена министр обороны Германии Урсула фон дер Ляйен. Ни один из "шпиценкандидатов" не получил даже должности главы какого-либо из остальных институтов ЕС: Европарламента, Европейского совета, Европейского Центробанка или внешнеполитической службы ЕС.
Стоит отметить, что в составе Еврокомиссии под руководством фон дер Ляйен появилось несколько любопытных новых постов еврокомиссаров, то есть общеевропейских министров, названия которых заставляют вспомнить не о либерализме, а об Оруэлле. Например, исполнительный зампред Еврокомиссии по вопросам экономики, служащей интересам народа, заместитель председателя Еврокомиссии по защите европейского образа жизни, еврокомиссар по вопросам ценностей и транспарентности или еврокомиссар по вопросам полового равенства.
К слову, комиссия фон дер Ляйен должна была приступить к работе с 1 ноября — тогда же, когда Великобритания должна была покинуть ЕС. Однако ей тоже понадобилась отсрочка — Европарламент отклонил кандидатуры еврокомиссаров от Румынии, Венгрии и Франции и теперь должен утвердить новых представителей этих государств. А ЕК не может начать работать, пока весь ее состав не будет утвержден.
Так что Евросоюз встретил День всех святых (1 ноября) во главе со старой комиссией Жан-Клода Юнкера и сохраняя в своем составе Великобританию, элита которой продолжает оттягивать выход. И все рассуждает о торжестве либерализма и европейских ценностей по обе стороны Ла-Манша.
Денис Дубровин