Отношения Республики Корея и Японии при пока еще действующем президенте Мун Чжэ Ине достигли, вероятно, низшей точки с момента их восстановления в 1965 году. Полемика о колониальном прошлом Корейского полуострова, которая не ограничилась пределами исторической науки, спорами в интернете и дипломатическими протестами, оказала прямое влияние на сотрудничество двух стран в сфере экономики и безопасности.
Надежда на перезапуск отношений между странами связывалась с президентскими выборами в Южной Корее, которые прошли в марте 2022 года. Хотя оба ведущих кандидата выступали за улучшение отношений между Сеулом и Токио (это демонстрирует, насколько плохи они были), победа консерватора Юн Сок Ёля, как считается, делает эту перспективу более реальной. Экс-генпрокурор также постоянно говорит об укреплении альянса с США, которые прямо заинтересованы, чтобы Япония и Южная Корея оставили позади обиды в условиях растущего соперничества Вашингтона и Пекина в Тихоокеанском регионе и других геополитических потрясений.
Что стоит между странами
Первым зарубежным лидером, с которым говорил Юн Сок Ёль после победы на мартовских выборах, стал президент США Джо Байден, а вторым — премьер Японии Фумио Кисида. Уже тогда стороны обозначили намерение способствовать "дружественному сотрудничеству". Но это легче сказать, чем сделать, ведь за последние пять лет двусторонние отношения, мягко говоря, пришли в упадок.
В 2018 году южнокорейский Верховный суд постановил, что японская корпорация Nippon Steel должна выплатить компенсации южнокорейским рабочим, которых во время Второй мировой войны принудили работать в Японии. В Токио это решение восприняли с резким раздражением и указали, что все финансовые претензии подобного рода были окончательно урегулированы в 1965 году при подписании договора об установлении дипломатических отношений. Верховный суд Южной Кореи в свою очередь посчитал, что соглашение не ограничивает права частных лиц требовать компенсации за "бесчеловечные, незаконные действия японских фирм во время колониального периода (1910–1945) и агрессивных войн".
Японские компании при поддержке своего правительства отказались выплачивать компенсации. В Южной Корее до сих пор идут судебные тяжбы по поводу конфискации части имущества японских компаний, которое может пойти на выплату компенсаций, но те подают апелляцию на каждое решение (последнее было принято 29 апреля в отношении двух патентов Mitsubishi Heavy Industries).
При Мун Чжэ Ине также произошел регресс по проблеме "женщин для утешения". В начале 2019 года власти Южной Кореи отозвали лицензию у японского фонда, оказывавшего помощь кореянкам, которых во время войны заставили работать в японских армейских борделях. Тем самым под удар попало еще одно знаковое для отношений с Японией соглашение — договор 2015 года, который, как провозглашалось, разрешил проблему секс-рабынь навсегда.
Ситуация между странами еще больше обострилась в июле 2019 года, когда Япония ужесточила контроль за экспортом трех материалов, необходимых для производства экранов для различных гаджетов. Токио исключил Сеул из списка стран, в отношении которых действовали упрощенные процедуры поставок продукции двойного назначения. Южная Корея в свою очередь обратилась с жалобой в ВТО и попыталась выйти из соглашения об обмене разведывательными данными с Японией.
Прогресс не представлялся возможным и из-за вопроса о территориальной принадлежности островов Токто (Такэсима), которые контролирует Южная Корея, а правительство Японии пытается это оспорить. Ко всему прочему в Сеуле критикуют Японию за исторический ревизионизм. Так, в этом году снова возникли трения из-за формулировок в новых японских учебниках истории, где были убраны выражения, раскрывающие принудительный характер труда корейских рабочих и насильственность вербовки "женщин для утешения". Южнокорейцы также выступили против инициативы Токио включить в список Всемирного наследия ЮНЕСКО рудники на острове Садо, где трудились подневольные корейские рабочие.
Зачем улучшение
В интервью газете The Washington Post Юн Сок Ёль возложил вину за ухудшение отношений с Японией на своих политических оппонентов, обвинив их в использовании антияпонских настроений общества, подпитываемых историческими обидами за колониальное прошлое, для поддержания собственного рейтинга. Также некоторые эксперты считают, что ввиду отсутствия политического опыта главный принцип политики Юн Сок Ёля — говорить и делать противоположное тому, что делал Мун Чжэ Ин.
Сам экс-генпрокурор уверен, что у него получится исправить плачевное положение японо-южнокорейских отношений с помощью "ориентированного на будущее" подхода. По его словам, сотрудничество с Японией выгодно народу и компаниям Южной Кореи. Подчеркивает деловой прагматизм политика то, что, по заявлениям Юна, он подробнее изучает опыт государственного управления архитектора экономического чуда Южной Кореи Пак Чон Хи. Именно при нем Южная Корея пошла на нормализацию отношений с Японией в 1965 году (непопулярный тогда шаг) взамен на репарации, кредиты и инвестиции.
Проамериканские позиции Юн Сок Ёля и его более жесткая риторика по отношению к Пхеньяну способствуют сближению с Японией. "Наши отношения с Японией — ахиллесова пята трехстороннего сотрудничества США, Японии и Южной Кореи", — заметил экс-генпрокурор. Координация усилий трех стран приобрела особую актуальность на фоне того, что с начала года КНДР провела более десяти ракетных пусков.
Исторические разногласия двух ближайших азиатских союзников всегда вызывали головную боль у американского руководства. Кроме того, США было бы выгодно продемонстрировать единство западных государств в ответ на специальную военную операцию России на Украине. В апреле министры иностранных дел четырех стран Тихоокеанского региона (Японии, Южной Кореи, Австралии и Новой Зеландии) приняли участие во встрече глав МИД государств НАТО. Их лидеры могут приехать и на саммит НАТО в Мадриде в июне, пишут СМИ.
С другой стороны, сближение Токио и Сеула позволило бы этим странам эффективнее отстаивать свои интересы в рамках американо-китайского противостояния и не дать себя втянуть в прямой конфликт с Китаем, торговля с которым крайне важна для экономического благосостояния обоих государств.
Юн Сок Ёль заявлял, что был бы не против, если Южную Корею примут в Четырехсторонний диалог по безопасности (QUAD), куда входят США, Индия, Австралия и Япония. Действующие власти Сеула также проявили интерес к присоединению к Всеобъемлющему и прогрессивному соглашению о Транстихоокеанском партнерстве. В обоих случаях поддержка Японии или ее несогласие имеет весомое значение.
Есть ли конкретные шаги
Так или иначе, в качестве первоочередных инициатив Юн Сок Ёль предложил Японии возобновить гуманитарные обмены. Южнокорейская сторона уже даже фактически приступила к реализации идеи, отправив в конце апреля делегацию в соседнюю страну. Так японская столица стала второй после Вашингтона, куда прибыли посланники избранного президента. РФ и Китай, также входящие в число тех, кого в Сеуле называют "крупными державами", пока не удостоились такого внимания.
В Токио южнокорейцы встретились с представителями деловых, научных кругов и парламентариями. После беседы с министром иностранных дел делегаты указали на общность двух стран в демократическом устройстве и рыночной системе. "Мы согласны, что Южная Корея и Япония, которые сейчас стоят на линии нового старта, должны приложить усилия для развития отношений, ориентированных на будущее", — отметил глава южнокорейской делегации после встречи с премьером Японии. Он пояснил, что Юн Сок Ёль хотел бы возродить дух декларации 1998 года, когда президент РК Ким Дэ Чжун и премьер Японии Кэйдзо Обути обещали не зацикливаться на прошлом при выстраивании взаимоотношений. При этом посланники не пытались представить конкретных предложений по решению накопившихся проблем.
В свою очередь Фумио Кисида согласился, что Сеулу и Токио необходимо привести двусторонние связи в норму как можно скорее, поскольку "международный порядок, основанный на правилах, оказался под угрозой". В то же время он продемонстрировал неизменность японской позиции, согласно которой проблемы принудительного труда и "женщин для утешения" были разрешены соглашениями 1965 и 2015 годов.
Перспективы
Таким образом, на декларативном уровне обе стороны заявили о желании вернуть отношения на прежний уровень. Тем не менее решение скопившихся проблем потребует большого труда, взаимных компромиссов и по меньшей мере сдержанности. Сеул и Токио могут отделить проблемы истории от экономики и сферы безопасности — подобное сближение на основе общих союзников и опасений возможно, но оно будет ограниченным. Крайне сложно себе представить решение территориального спора вокруг островов Токто при нынешних обстоятельствах, а в проблемах подневольного труда и "женщин для утешения" Япония, судя по всему, будет несговорчива, сомневаясь в том, что Сеул не потребует большего через некоторое время.
Первым на уступки ради нормализации отношений, скорее всего, придется идти Сеулу. Как пишут южнокорейские СМИ, штаб Юн Сок Ёля рассматривает различные предложения, в том числе о создании совместного фонда, который получал бы деньги от компаний обеих стран и выплачивал компенсации по делам о принудительном труде. Также изучается возможность возложить все издержки на южнокорейское правительство. Однако желание Юн Сок Ёля восстановить отношения и размер его уступок будут ограничены общественным мнением в Южной Корее и парламентом, в котором большинство сохраняет партия Мун Чжэ Ина.
Некую половинчатость и умеренность наметившегося сближения между странами лучше всего иллюстрирует решение японских властей по поводу участия в инаугурации Юн Сок Ёля. Японию будет представлять министр иностранных дел Ёсимаса Хаяси, а не премьер, на присутствие которого, по сообщениям японских СМИ, надеялись в штабе нового южнокорейского президента.