Америка с гордостью называет себя "страной, основанной на идее" демократических прав и свобод. Одна из важнейших среди них — свобода прессы, право и обязанность независимых СМИ говорить правду народу и власти. Но кто решает, что есть истина и какая правда нужна людям? И кто должен нести за эту правду ответственность? Обо всем этом заставляют задуматься два важных журналистских расследования, опубликованные в США.
Два сюжета
Одно из них у всех на слуху. Легендарный Сеймур Херш, получивший Пулитцеровскую премию еще в 1970 году за честный рассказ о расправе американских военных над жителями деревни Сонгми в ходе войны во Вьетнаме, выпустил на днях новую сенсацию — подробное описание того, как спецслужбы США по личному указанию президента Джо Байдена устроили полгода назад с помощью норвежских союзников по НАТО диверсию на трубопроводах "Северного потока" в Балтийском море.
Вторая публикация прошла практически незамеченной вне профессиональных кругов: Джефф Герт, давний друг и коллега Херша, принятый в свое время по его рекомендации на работу в The New York Times, напечатал в журнале The Columbia Journalism Review (CJR) обширный труд "Пресса против президента" — о том, как ведущие СМИ США формировали и раздували миф о "вмешательстве" России в американские выборы 2016 года на стороне республиканца Дональда Трампа.
Тут следует сразу пояснить что CJR, издаваемый Колумбийским университетом в Нью-Йорке, считается чуть ли не библией традиционной американской журналистики и прямо претендует на роль "интеллектуального лидера" медиаиндустрии США. А Герт хоть и не такая знаменитость, как Херш, но тоже профессионал с полувековым стажем и пулитцеровский лауреат. В ходе нового исследования, растянувшегося на полтора года, ему пришлось перелопатить гору публикаций, книг и документов, включая стенограммы парламентских слушаний и судебных заседаний. Кроме того, он провел десятки личных интервью, в том числе с Трампом и людьми из его окружения, а также коллегами-журналистами, включая еще одну живую легенду — Боба Вудворда из The Washington Post. Общался не только со сторонниками бывшего президента, но и с его "врагами". В число последних входили экс-сотрудник ФБР Питер Стржок, открывавший расследование против Трампа по подозрению в "сговоре" его с Россией, и отставной британский разведчик Кристофер Стил, который был нанят штабом соперницы Трампа на выборах Хиллари Клинтон для сбора компромата на республиканца и составил на него печально известное досье.
Херш во всех своих расследованиях не довольствовался официальными версиями, а пытался заглянуть за кулисы; всюду его усилия либо замалчивались властями, либо встречали с их стороны отпор. Так происходит и теперь: по словам маститого журналиста, в Белом доме, куда он обращался за комментариями, его текст назвали "фальшивкой и полным вымыслом"; в ЦРУ ответили, что его утверждения "полностью и совершенно фальшивы".
У матросов нет вопросов?
Собственно, ничего другого, по-моему, и ожидать было нельзя. Опять-таки сам же автор и пишет, что при обсуждении с политическим руководством и силовиками в Вашингтоне разных вариантов атаки на трубопроводы "все понимали размеры ставок". И цитирует слова своего источника (он не скрывает, что это один человек, "напрямую осведомленный о планировании операции"): "Это же не детские игры". Если атаку можно будет проследить до США, то "это акт войны".
В России, разумеется, тоже сознают серьезность ситуации. И на самом высоком уровне, в том числе устами пресс-секретаря президента РФ Дмитрия Пескова, подчеркивают, что статья Херша "лишний раз показывает необходимость открытого международного расследования этого беспрецедентного нападения на международную критическую инфраструктуру". "Оставлять это без раскрытия виновных и без их наказания невозможно, — сказал журналистам Песков. — А мы видим, наоборот, попытки молчаливого сворачивания этого международного расследования".
Попутно пресс-секретарь президента выразил удивление по поводу того, что сенсационная публикация "не получила широкого распространения" в западных СМИ, то есть не была ими подхвачена хотя бы как тема для дальнейшей разработки. И я сейчас, собственно, о том же. Вот конкретный пример: статья Херша вышла утром 8 февраля, а через несколько часов госсекретарь США Энтони Блинкен проводил в своем ведомстве переговоры с генсеком НАТО, бывшим премьер-министром Норвегии Йенсом Столтенбергом. По окончании встречи они вместе вышли к журналистам и ответили на их вопросы — о помощи Украине и перспективах расширения альянса, о китайском воздушном шаре и землетрясении в Турции и Сирии. Но о диверсии на "Северных потоках" их… не спросили, хотя в сенсационной публикации они оба поименованы как ключевые участники событий.
Наигранное негодование
Честно говоря, прочитав об этом, я поначалу просто не поверил своим глазам. Я же помню, как обычно ведут себя репортеры на брифингах в Госдепе и Белом доме; как они на лету ловят горячие новости, как въедливо вникают в малейшие подробности, как гордо задают в том числе и неудобные для чиновников вопросы. Но вот поди ж ты: в данном случае — отмолчались. Я даже спросил задним числом давнего знакомого в пресс-пуле Госдепа, как такое могло произойти. Но он коротко ответил, что сам на этой пресс-конференции не присутствовал, а за других судить не берется.
Раз уж речь зашла о заокеанской практике общения официальных лиц с журналистами, добавлю, что вопрос сам по себе — еще не гарантия ответа, хотя в данном случае, на мой взгляд, увернуться Блинкену и Столтенбергу было бы почти невозможно (может, кстати, поэтому до вопроса дело и не дошло). У пресс-секретарей же для подобных оказий в запасе имеется, как я его называю, наигранное негодование: дескать, само предположение настолько возмутительно и неприемлемо, что мы вообще не станем "удостаивать его ответа".
В принципе нечто подобное мы наблюдаем и теперь: никто же прямо не говорит, что нет, мол, мы не совершали того, в чем нас обвиняют. Как я слышал от самих пресс-секретарей, они такой недвусмысленности вообще стараются избегать: во-первых, понимают, что могут и сами не все знать. Во-вторых, не хотят создавать прецедент: дескать, стоит раз так ответить — и от тебя начнут требовать того же в бесчисленном множестве других ситуаций. Наконец, просто страхуются и оставляют себе на всякий случай пути к отступлению.
Заодно и еще одно добавление в тему: уверен, что в суд на Херша никто подавать не станет. Спорить в открытом заседании с журналистом в стране, кичащейся так называемым Биллем о правах в своей конституции, себе дороже. Помню, три десятка лет назад, на заре моей собственной репортерской работы за океаном, меня пытался там стращать судом один ушлый "бизнесмен" из числа наших бывших соотечественников. Я ответил человеку, пытавшемуся закабалить труппу российских артистов цирка, что вынужден буду публично повторять и подкреплять доказательствами то, что ему как раз и не нравилось в моем тексте. Он отвязался.
"Смерть СМИ!"
Другое дело, что с журналистов, конечно, тоже должен быть спрос, хотя бы во избежание безответственности и морального диктата с их стороны. Герт напоминает об этом в своей публикации, завершая ее цитатой знаменитого в прошлом писателя и публициста Уолтера Липпмана (считается, между прочим, что именно он ввел в широкий оборот выражение "холодная война"). В своей книге 1920 года "Свобода и новости" Липпман предупреждал, что, когда сами журналисты "присваивают себе право по своему усмотрению судить о том, что следует освещать и с какой целью, демократия работать не может (is unworkable)".
Понятно, что это сказано в защиту не цензурных ограничений свободы прессы, а профессиональных норм, требующих объективности, непредвзятости, тщательной перепроверки данных, предоставления критикуемым права высказаться в защиту своей позиции, а также четкого отделения фактов от комментариев. И сам Герт старается неукоснительно следовать этим правилам, в частности, скрупулезно ссылаясь на источники, включая и те случаи, когда коллеги отказывались с ним общаться. Это, кстати, по его словам, происходило примерно в половине случаев; более того, ни одно из крупных изданий не выставило никого из своих руководителей (a newsroom leader) для ответа на его вопросы.
Хронологически события, охваченные расследованием, укладываются в рамки с момента вступления Трампа в президентскую предвыборную гонку в 2015 году до попытки захвата Конгресса его сторонниками в 2021-м. Но символически автор сужает их до периода с 6 января 2017-го до 6 января 2021-го, то есть с той встречи, на которой уже избранный президентом, но еще не вступивший в должность Трамп заслушивал доклад директора ФБР Джеймса Коми о содержании пресловутого "досье Стила", до того "бунта у стен Капитолия", который, как пишет Герт, "запечатал наследие Трампа для большей части СМИ". По-русски это называется вбил последний гвоздь в крышку гроба. В ходе "бунта" трамписты помимо прочих призывов малевали и царапали на стенах лозунг "Смерть СМИ!".
Зеркальное отражение блуда
Пересказывать содержание отчета незачем, поскольку новостей как таковых в нем нет. Хотя я, например, не знал или запамятовал, что тому же Стилу ФБР еще осенью 2016 года предлагало порядка $1 млн за конкретные свидетельства и доказательства, которые подтверждали бы данные в его досье. Таковых у него не нашлось, наоборот, было подтверждено, что компиляция основывалась на "слухах и домыслах" (rumor and speculation).
Компиляцию же можно использовать и для иллюстрации центрального тезиса доклада — о "двойных стандартах" ведущих СМИ США по отношению к Трампу сравнительно с демократами. Досье включало скабрезные подробности вплоть до измышлений о вызове к нему в гостиницу в Москве проституток якобы для того, чтобы те поганили "золотым дождиком" кровать в номере, где прежде останавливался американский президент-демократ Барак Обама. Все это выплескивалось на первые полосы американских газет, из-за чего Трампу, как он сам позже признавал, приходилось объясняться не только с избирателями, но и с собственной женой.
"Потом появилось зеркальное отражение этой истории про Трампа и Россию, — напоминает Герт. —The New York Post напечатала серию статей о "пикантных" подробностях личной жизни [сына действующего президента США] Хантера Байдена, а заодно и инсайдерскую корреспонденцию по поводу его бизнес-сделок на Украине и в Китае. Взято все это было из содержимого лэптопа, брошенного, как утверждалось, в ремонтной мастерской в [родном для Байденов] Делавэре в 2019 году".
"Те же репортеры, которые вынюхивали все подробности расследования ФБР в отношении кампании Трампа, не смогли или не захотели подтвердить расследование Минюста в отношении сына будущего президента, — продолжает автор. — Если прежде призрак воображаемых связей Трампа с Россией вызвал взрыв интереса со стороны журналистов и соцсетей, то на сей раз Twitter и Facebook временно ограничили распространение публикации в Post". Кстати, о том, как была в то время поставлена антироссийская цензура в Twitter, мы теперь узнаем задним числом еще и от нового хозяина этой компании Илона Маска.
"Обвинительное заключение" или индульгенция?
Наверное, на основании приведенного отрывка можно заподозрить в предвзятости самого Герта. Но он, как уже отмечалось, стреляный воробей, отработавший без малого 30 лет только в The New York Times. И уж конечно, в расследовании о работе прессы для профессионального издания он подчеркнуто воздерживается от собственных оценочных суждений, доверяя их своим источникам. Например, Вудворд ему сказал, что, на его взгляд, освещение "Руссогейта" "не было удачным" (wasn’t handled well), что читатели и зрители в результате оказались "обмануты" (cheated) и что редакциям неплохо бы "пройтись по болезненному пути интроспекции".
То есть, как у нас говорят, произвести задним числом разбор полетов; пока это сделали отнюдь не все. Хотя еще в 2019 году, сразу после объявления о том, что спецпрокурор Роберт Мюллер не нашел следов сговора Трампа с Россией, тогдашний главный редактор The New York Times Дин Баке публично крякнул с досадой, что его издание "чуток опростоволосилось" (was caught "a little tiny bit flat-footed").
Добавлю, что самому мне опус Герта показался совсем не безупречным. По смыслу главный его недостаток, на мой взгляд, в том, чего в нем нет. Исследование показывает, что происходит, но не объясняет, почему и как. В нем, правда, ясно сказано, что досье Стила заказывали люди Клинтон, поскольку у нее самой имелись некоторые связи с Россией. Разложены по полочкам и действия спецслужб, выполнявших указания Белого дома. Но кто и как дирижировал прессой, осталось за кадром.
По форме отчет чрезмерно затянут и подробен — настолько, что, по выражению одного из критиков, за деревьями порой не видно леса. Текст даже разбит на шесть глав, есть вступление и послесловие. По-моему, автор нацеливался писать книгу, но получилась ни рыба ни мясо: меньше, чем книга, но больше, чем статья. Главный редактор CJR Кайл Поуп назвал публикацию "энциклопедическим взглядом на один из самых значимых моментов в истории американских СМИ".
Энциклопедия, однако, должна быть идеально точной. А тут я, например, только иронически хмыкнул, прочитав, будто выражение "враг народа", которым Трамп любит клеймить недружественных ему журналистов и СМИ, придумал "более десяти лет назад" ныне покойный американский политолог Пэт Кадделл. И я согласен с главредом консервативного журнала The National Review Ричем Лоури, указавшим на логический пробел: мол, если бы Трамп в 2016 году действительно пытался сговориться с Москвой, то никакой встречи его ближайших помощников в Trump Tower якобы со "связной Кремля" по определению не могло быть и в помине.
Вместе с тем тот же Лоури приветствует появление работы Герта как долгожданный шаг в нужном направлении; его комментарий озаглавлен: "Конечно, Джефф Герт прав насчет "Руссогейта". Наконец-то немного спроса со СМИ" (media accountability). Комментатор лишь опасается, что эффект может оказаться противоположным желаемому и расследование станет восприниматься не как "обвинительное заключение", а, наоборот, как своего рода индульгенция: дескать, вот теперь тот самый разбор полетов произведен и беспокоиться больше не о чем.
"Падающее доверие и поляризация"
Между тем сам автор видит смысл своего труда в предостережении коллегам на будущее. Герт напоминает, что Америка стоит на пороге нового предвыборного цикла, заведомо связанного с "интенсивным освещением политической жизни", и предупреждает, что без извлечения уроков из прошлого ошибки "почти наверняка" станут повторяться. Я, собственно, тоже вижу главную ценность и актуальность его работы в том, что США идут к новым выборам в тех же, если не худших условиях, что и в 2016, и в 2020 годах, а в финале могут вновь сойтись Байден и Трамп.
Во вступлении к своей работе Герт сетует, что по уровню доверия к прессе (26%) США в 2022 году оказались на последнем месте среди 46 стран, охваченных профильным исследованием Рейтеровского института изучения журналистики. А в послесловии указывает, что американцы в большинстве своем (60%) хотели бы иметь беспристрастные источники новостей, но почти поголовно (86%) считают свои СМИ предвзятыми. И выбирают себе факты по вере: в аудитории Fox News 83% — за республиканцев, 91% читателей The New York Times — за демократов.
"Меня тревожит падающее доверие к журналистике и растущая поляризация в обществе. Я считаю, что две эти тенденции взаимосвязаны", — пишет Герт. И добавляет: "Основной мой вывод сводится к тому, что главные миссии журналистики — информирование общественности и спрос с власть имущих — подрываются эрозией журналистских норм и нехваткой транспарентности в СМИ насчет своей собственной работы".
Примирением и не пахнет
Проблемы эти известны и тревожат многих. Журнал The Spectator назвал публикацию в CJR "Вьетнамом для американских СМИ", меняющим само определение "Руссогейта": "С череды сомнительных контактов Трампа с Кремлем на затяжную кампанию СМИ по отстранению действующего президента от власти". Еще до выхода расследования я себе отложил комментарий историка и политолога Майкла Бароуна в The Washington Examiner с призывом к "правде и примирению по поводу фальшивки насчет сговора [Трампа] с Россией".
Но примирением и не пахнет. Отклики на ту же публикацию в либеральных изданиях и соцсетях полны негодования: мол, зачем это было писать и с какой стати CJR согласился это печатать? Журнал Mother Jones, в свое время первым привлекший внимание СМИ США к досье Стила, прямо обвиняет Герта во вредительстве. Тот, мол, так и не понял главного: что бы там ни постановил спецпрокурор насчет сговора, зловредное российское вмешательство в выборы имело место, именно это надо внушать людям, и пресса совершенно правильно делала, делает и будет делать на этом упор.
Читая рассуждения такого рода, я невольно думаю о том, что никаких уроков из прошлого никто не извлекает и извлекать не хочет. Ну вот написал сейчас Сеймур Херш прямым текстом то, о чем все и так догадывались, и что дальше? Недавно отмечалось 20-летие знаменитой речи Колина Пауэлла в ООН, служившей оправданием войны в Ираке, и опять-таки, что с того? Ответственности за содеянное никто не понес и, боюсь, не понесет.
Добрым молодцам урок
Я звонил Хершу с вопросом, как он оценивает реакцию на свою статью. Он в ответ процитировал какого-то своего "молодого, но умного" приятеля, назвавшего его "мастером деконструкции очевидного". И сказал, что "ждет, когда что-нибудь переломится" (waiting for something to break) в развитии событий. Понимать это можно как угодно. Я лично понимаю в духе русской пословицы "ждать у моря погоды". Хотя, казалось бы, Херш-то уже не только закинул в информационное море невод, но и извлек оттуда очередную золотую рыбку.
Впрочем, у нас ведь есть и более современные тексты все о том же. Помните знаменитую притчу Владимира Высоцкого о чистой правде, не только обокраденной, но и оклеветанной грубой ложью? И в сказке Леонида Филатова царь сначала требует "докладать" ему "все как есть", а потом предупреждает: "Только если энта весть снова будет — не бог весть, ты за эдакую правду лет на десять можешь сесть!" Как говорится, сказка ложь, да в ней намек…