Танковая школа Советского Союза оформилась заметно позже, чем в других крупных государствах. Тем не менее она довольно быстро завоевала признание во всем мире. Производство тяжелых танков было налажено, в частности, на челябинском заводе-гиганте, получившем в народе название "Танкоград", главным конструктором которого в самое тяжелое для СССР время был Жозеф Котин, родившийся 10 марта 115 лет назад.
Выбор профессии
Жизнь Котина началась в Павлограде в многодетной рабочей семье (было четыре старшие сестры) Якова и Софьи. В 1920 году они переехали в Харьков, где, получив трехлетний рабочий стаж, Жозеф Котин поступил на автомобильный факультет Харьковского технологического института.
Автомашины в Харькове в то время являлись экзотикой, а танки самых различных конструкций довольно часто с лязгом и грохотом проезжали по городским улицам, поскольку здесь находился центр восстановления трофейных броневых машин, оставшихся после Гражданской войны. Кроме того, в городе был создан специальный учебный центр, в котором обучали танковому делу добровольцев из числа красноармейцев и гражданских специалистов.
В 22 года Котин вступил в РККА, затем начал работать в Военно-технической академии им. Ф.Э. Дзержинского — это учебное заведение являлось одним из научных центров по разработке конструкций и имело связь с рядом военных заводов (тема дипломного проекта Котина была посвящена колесно-гусеничному бронеавтомобилю на базе первого советского грузовика АМО-Ф-15).
Работа в Ленинграде
Более отчетливо анализировать опыт применения танков наши специалисты начали в ходе гражданской войны в Испании и пришли к выводу, что необходим маневренный танк с противоснарядным бронированием. К проектированию такой машины приступило несколько коллективов, включая Специальное конструкторское бюро (СКБ-2) Ленинградского Кировского завода. В мае 1937 года начальником СКБ-2 назначили 29-летнего военного инженера 2-го ранга Жозефа Котина. В том, что молодого специалиста выдвинули на столь значимую позицию, не было ничего необычного: расширение работ по разным фронтам требовало квалифицированных управленцев, а массовые репрессии только усугубили кадровый голод (в результате ложных обвинений погибли начальник этого бюро Иван Комарчеев, конструктор, возглавлявший разработку среднего танка Т-28, Олимпий Иванов, а также несколько человек были приговорены к длительным срокам заключения). К моменту назначения на высокую должность Котин пять лет трудился инженером, затем начальником КБ научно-исследовательского отдела Военной академии механизации и моторизации РККА — успел себя хорошо зарекомендовать.
Далеко не сразу выкристаллизовался облик будущего тяжелого танка. Предпринимались попытки доработать уже имевшийся Т-28, создать многобашенные Т-100 и СМК (аббревиатура от имени Сергея Мироновича Кирова), оснастить будущий КВ (расшифровывается как Клим Ворошилов) двумя орудиями. При обсуждении макетов на заседании Главного военного совета в конце 1938 года при участии Иосифа Сталина пришли к мнению: достаточно оставить одну башню и одну пушку, а за счет сэкономленного веса усилить бронирование.
Творческий энтузиазм в это время на заводе поднялся на небывалую высоту. Создание нового танка стало не только делом конструкторов, но и делом всего завода. Партийная организация горячо одобрила идею и оказала всемерную поддержку Жозефу Котину в повседневной работе. Его конструкторское бюро стало поистине штабом по руководству всеми делами создания новой машины. Нужно было чувство острой ориентировки, чтобы не потерять верного направления, и, как показала жизнь, главный конструктор полностью владел этим чувством
Работы по танку KB поначалу вела группа конструктора Афанасия Ермолаева, но вскоре выяснилось, что им не под силу отработка сразу нескольких проектов (СМК, Т-100, доводили серийный танк Т-28), и Котин сформировал еще одну группу проектировщиков. Во главе ее он поставил инженера Николая Духова (впоследствии своего заместителя, активного участника работ по атомному проекту, трижды Героя Социалистического Труда), который до этого преимущественно занимался подготовкой производства легкового автомобиля, а также участвовал в усовершенствовании трактора "Универсал". Тем не менее дарование инженера-конструктора у него было столь разносторонним, что он без особых усилий переходил от одного задания к другому, всюду добиваясь высоких результатов. Проверку боем новый опытный КВ проходил с началом Советско-финской войны в конце 1939 года.
Хорошо показал себя при прорыве… опытный тяжелый танк KB с мощным орудием. Этот танк, созданный на Кировском заводе, испытывали в бою его рабочие и инженеры. Он прошел через финский укрепленный район, но подбить его финская артиллерия не смогла, хотя попадания в него были… С тех пор я полюбил KB и всегда, когда мог, старался иметь эти танки в своем распоряжении… Практически мы получили неуязвимую по тому времени машину. Это было огромное достижение нашей промышленности, внесшей серьезный вклад в развитие боевой мощи армии
Первый год войны
Появление КВ на поле боя в начале Великой Отечественной войны вводило немецких танкистов в состояние шока: 37-мм или 50-мм противотанковые или танковые пушки практически не поражали броню машин Котина, лишь 88-мм зенитные пушки были эффективными. Тем не менее летом и осенью 1941 года конструкция советского танка оставалась еще недоведенной, трансмиссия часто не выдерживала нагрузок и выходила из строя. Уничтоженных вражеским огнем КВ было немного, но в условиях отступления многие танки, даже с мелкими поломками, приходилось бросать или уничтожать, поскольку средств их эвакуировать или чинить не имелось. По проходимости, подвижности, дешевизне производства КВ сильно уступал среднему Т-34, который также представлял собой весьма трудную цель для врага. При этом танкисты считали установленную на машине Котина 76,2-мм пушку слишком слабой для тяжелого танка. В то же время за первый год войны некоторые экипажи добивались удивительных результатов, используя сильные стороны КВ.
Так, во время обороны под Красногвардейском (ныне Гатчина) экипаж, возглавляемый старшим лейтенантом Зиновием Колобановым из 1-й танковой дивизии, отлично замаскировал танк и 20 августа из засады подбил 22 танка в колонне противника. В ответ КВ Колобанова получил не менее 135 попаданий, но ни одного сквозного отверстия не было (командира роты за этот бой наградили орденом Красного Знамени).
Среди наиболее результативных танковых асов 16-й армии и всего Западного фронта был лейтенант Павел Гудзь. Его батальон держал оборону к западу от Истры и, заняв удачную позицию у деревни Нефедьево, одиночный КВ с рассветом 5 декабря открыл огонь прямой наводкой по частям 10-й немецкой танковой дивизии. По завершении трехчасового боя советские танкисты подбили десять бронированных машин противника, а на своей насчитали 29 вмятин, но ни один снаряд не пробил броню насквозь (за геройски проведенный бой лейтенанта Гудзя удостоили ордена Ленина).
На пути к танку Победы
До начала Великой Отечественной войны коробку передач и трансмиссию танка КВ-1 до оптимального рабочего состояния довести так и не успели, поэтому надежность и качество танков оставляли желать лучшего, особенно при выпуске большой серии. Различные изменения и упрощения (литые башни, траки и катки, дополнительные топливные баки и т.д.) привели к увеличению веса машины примерно до 48 т. Из войск стали поступать многочисленные рекламации. Государственный комитет обороны (ГКО) потребовал от Котина сократить вес машины до 45,5 т, затем еще на три тонны. Модернизированную версию назвали КВ-1С — у нее, по сравнению с предшественником, немного возросла скорость, повысилась надежность и маневренность, но уменьшилась толщина брони, что при сохраненной схеме бронекорпуса снизило снарядостойкость машины (почти сравнялась с Т-34).
Появление в конце 1942 — начале 1943 года нового немецкого тяжелого танка "Тигр" поставило советских танкистов в невыгодное положение: противник легко пробивал броню наших машин, а сам оставался практически неуязвим. В мае 1943 года ГКО поставил перед танковыми и артиллерийскими конструкторами задачу разработать танковые и самоходные 85-мм пушки с зенитной баллистикой. Эти орудия предполагалось устанавливать в штатную башню танка КВ-1С (так появился КВ-85 — в августе построили первые 22 танка, а в сентябре началось его боевое применение) и на новый тяжелый танк ИС (Иосиф Сталин).
Тяжелые ИС-1 (с пушкой 85 мм) и ИС-2 (122 мм) оказались наиболее удачными. Последние сыграли большую роль в боях 1944–1945 годов, особенно помогли пехоте при штурме городов и опорных пунктов. Естественно, далеко не сразу удалось добиться требуемой надежности всех узлов, но в конце концов Котин и его подчиненные справились со всеми техническими проблемами.
ИС-2 мог вести огневую дуэль со всеми типами немецких танков, включая "Королевские тигры", и чаще всего выходил из них победителем, имея мощное вооружение и сильное бронирование.
Самоходки Котина
Может возникнуть ошибочное суждение, будто самоходно-артиллерийские установки (САУ) на базе КВ возникли лишь как ответ на применение противником "Тигров" и "Пантер". Так, САУ-152 (число означало калибр орудия) даже получила в войсках прозвище "Зверобой". Установки, выпуск которых начался в феврале 1943 года, уже летом показали высокую эффективность в борьбе с танковым "зверинцем" неприятеля. Однако создать аналогичную САУ Жозеф Котин задумал гораздо раньше.
В ходе Советско-финской войны 1939–1940 годов, когда Красная армия уперлась в "линию Маннергейма" (комплекс оборонительных сооружений между Финским заливом и Ладогой длиной 132–135 км), необходимо было тяжелое хорошо бронированное самоходное орудие калибра 122 или 152 мм для подавления долговременных огневых точек финнов. Котин продумывал идею повышения мобильности тяжелой артиллерии, создания "истребителя дотов" около двух лет, начав эту работу в Ленинграде и завершив на Урале (куда было переброшено его СКБ-2). Строго говоря, "КВ с большой башней" — он же КВ-2 со 152-мм гаубицей — можно считать первой штурмовой САУ Котина. Они принимали участие в боях на советско-германском фронте с начала войны, хотя и страдали всеми недостатками, присущими КВ-1.
Без преувеличения отличными машинами стали ИСУ-122, ИСУ-152 (на базе ИС-1 и ИС-2 соответственно): усиленное лобовое бронирование, более надежная ходовая часть (чем у САУ-152) и специально разработанные кумулятивные боеприпасы.
Вклад коллектива Котина в дело Победы очевиден: эвакуированный осенью 1941 года из Ленинграда в Челябинск Кировский завод (объединенный с Челябинским тракторным заводом и Харьковским дизельным) выпустил 18 тыс. танков и самоходных установок.
Жозеф Котин был талантливым организатором и незаурядным политиком. Даже названия создаваемых СКБ-2 тяжелых танков имели политический оттенок: СМК, КВ, ИС. Это психологически действовало, прежде всего, на заказчиков, да и на других чиновников. Александра Морозова (главного конструктора харьковского танкового КБ, где создали танк Т-34 — прим. авт.) я никогда не видел в военной форме, а Котина — в гражданской. Морозов на моей памяти ни разу не был на полигонных и войсковых испытаниях опытных образцов, Котин — всегда. Он много заботился о быте конструкторов, но и много от них требовал. В рутинную конструкторскую чертежную работу он не вмешивался. Это делали его заместители
После окончания войны Жозеф Котин продолжил занимать прежнюю должность в "Танкограде", детищами которого были не только боевые машины, но и техника в интересах сельского хозяйства: например, трактор "Кировец" (К-700), первый экземпляр которого сошел с конвейера Кировского завода 14 сентября 1964 года (универсальный аппарат для села — мог пахать, культивировать и выполнять другие операции).
В июле 1966 года Котина наградили третьим орденом Трудового Красного Знамени, а через два года назначили заместителем министра оборонной промышленности СССР. Герой Социалистического Труда, лауреат четырех Сталинских премий, заслуженный деятель науки и техники РСФСР генерал-полковник ИАС Жозеф Котин скончался в Ленинграде 21 октября 1979 года.