В свое время в журнале "Наука и жизнь", где я когда-то работал, вышла большая автобиографическая статья Алферова. В ней он рассказывал, как жила его семья и как его воспитывали. Алферов родился в 1930 году. Как нередко бывало в те времена, отец и мать дали ему имя в честь французского социалиста Жана Жореса, а его старшего брата, который погиб в Великую Отечественную войну, назвали Марксом. Это многое говорит о семье Жореса Ивановича. Они были коммунистами, энтузиастами, верившими в высокие идеалы.
Алферов родом из Витебска, и белорусы этим очень гордятся. Сам Жорес Иванович много раз называл себя белорусом, говорил, что там его родина, поддерживал белорусские вузы и научные учреждения. Но в доме его родителей жили коммунистической, интернационалистской утопией. Алферов придерживался коммунистических взглядов всю жизнь (последние 20 лет он был депутатом Госдумы от КПРФ — прим. ТАСС). Жорес Иванович часто повторял, что принципы в основе коммунистического движения — их сложно оспорить, ведь это правильные, человеколюбивые принципы. Он защищал их до последних дней своей жизни.
Алферов не подстраивался под конъюнктуру, флюгер — это не про него. Это был кремень, абсолютно честный и очень убежденный человек. В то же время Алферов был чрезвычайно умен и всегда был готов обсуждать любые темы без догматизма, в том числе темы политические, хотя политиком он, конечно, не был. Алферов был ученым.
В войну семья Алферова жила в Свердловской области, а в 1945 году они вернулись в разрушенный Минск. Первым делом там восстановили школы. Учитель физики, о котором, как и о других преподавателях, Жорес Иванович вспоминал с большой теплотой и благодарностью, определил дальнейший путь Алферова. Окончив школу с золотой медалью, Жорес Иванович поступил в Белорусский политехнический институт, а оттуда перевелся без экзаменов в Ленинградский электротехнический институт (ЛЭТИ, сегодня — Санкт-Петербургский государственный электротехнический университет — прим. ТАСС).
Сразу после окончания ЛЭТИ Алферов пришел в Физико-технический институт имени А.Ф. Иоффе, где проработал почти всю жизнь. Еще на третьем курсе он начал заниматься полупроводниками, разрабатывал первые отечественные силовые транзисторы, которые выдерживают большие нагрузки.
Изучая особый процесс — гетеропереход, группа Жореса Ивановича долго не могла получить практические результаты. Многие ученые говорили, что это тупиковое направление, но Алферов догадался, что для успеха нужны кристаллы высокой чистоты и особый способ их обработки. На основе такой технологии появилась возможность создать оптические лазеры, поэтому в какой-то степени Алферова можно считать отцом лазерной техники.
Открытые Алферовым с сотрудниками эффекты позволили создавать чрезвычайно надежные солнечные батареи, благодаря его работам удалось улучшить параметры полупроводников, и для них нашлись новые перспективные применения в оптической и квантовой электронике. Жорес Иванович много раз подчеркивал значение фундаментальных исследований, повторял, что никакие прикладные разработки без основополагающих знаний невозможны. Однажды на лекции в Минске, говоря об изучении полупроводников, он неожиданно вынул из кармана телефон и, показывая залу, сказал: "Вот прикладной результат исследований, которые еще 25–30 лет тому назад были чистой наукой". Открытиями, сделанными Алферовым и другими учеными, каждый день пользуется весь мир.
Было у Алферова и еще одно чрезвычайно важное направление исследований. Открытия в области гетероструктур позволили создать мощные и надежные солнечные батареи. Люди, с которыми работал Жорес Иванович, сделали солнечную батарею для станции "Мир". Ее запустили в 1986 году, и за все время работы станции она почти не потеряла мощность!
К слову, Алферов всегда настаивал, что нельзя говорить о вкладе одного человека в науку. Одному человеку может прийти в голову идея, но развивает ее всегда коллектив. Правда, в 2000 году Нобелевскую премию по физике за разработку полупроводниковых гетероструктур из всей группы присудили только Алферову.
Жорес Иванович очень радовался награде. Премия несколько изменила его жизнь. У него неожиданно появились деньги, за которые не нужно было отчитываться перед начальством. Эти деньги он до копейки пустил на свой фонд поддержки перспективных исследований и учебный центр при ФТИ. Жорес Иванович использовал их для продолжения своего дела, считая, что нужно вложиться в молодое поколение. Алферов и раньше был небедным человеком, ему не нужно было тратить премию Нобелевского комитета на булавки.
Не оставляя науку ни на день, Алферов много работал в "Сколково": был одним из научных руководителей центра. Многие до сих пор считают, что это мертворожденный проект, где распиливают деньги. На самом деле это совершенно не так. Если посмотреть на людей, которые там работают, на осуществляемые программы, которые поддерживал и Жорес Иванович, все не так плохо. Нужно только немного подождать и посмотреть на результаты.
В "Сколково" слышны отголоски советских времен. Это большой научный центр, где проводятся исследования в разных областях. Алферов говорил, что "Сколково" может подстраховать Российскую академию наук, потому что в него заложена идея, которая была в советских академгородках. Они до сих пор эффективны. Новосибирский, Протвино, Пущино, Дубна, Черноголовка, Обнинск — да какой ни возьми. Другое дело, что, может быть, сейчас их эффективность снизилась, но дело не в ученых, а в чем-то еще.
Алферов был оптимистом, ему было интересно жить, его постоянно занимала масса идей, и не думаю, что он тратил время на мысли о конце жизни. Жорес Иванович вообще очень оригинально рассуждал на общечеловеческие темы. Слушал его и трескал себя по лбу, мол, как же мне самому это не пришло в голову. Думаю, это признак гениальности Алферова. Его смерть — колоссальная потеря для нашей страны, народа и всего человечества. Людей такого масштаба во все времена — пять-шесть на весь мир.
Жорес Иванович Алферов сделал этот мир лучше. В этом был главный принцип его жизни, и он один из тех немногих, кто своим принципам не изменил.