Умиротворение Афганистана — тяжелая задача. Гражданская война в стране идет более сорока лет. Уровень насилия бьет все рекорды, и ситуация выходит из-под контроля американцев и их союзников. Официальный Кабул выполняет скорее церемониальные функции, а радикальная оппозиция — движение "Талибан" (запрещено на территории РФ) — сильна как никогда. Западные дипломаты в кулуарах драматично шутят: "Кажется, полстраны — талибы".
На этом фоне продолжаются попытки дипломатического урегулирования конфликта. В Дохе в последнее время регулярно проходят встречи, главные участники которых — США и движение "Талибан".
Популярность фундаменталистов
Рост влияния радикалов — хрестоматийный пример провальной ближневосточной политики США. Несмотря на миллиарды долларов и колоссальные усилия по государственному строительству, ощутимая часть афганцев выбирает фундаменталистскую, но вполне себе национальную силу. На востоке и юге создано фактически параллельное государство, которым они правят. Это итог 18 лет военной кампании стран Запада.
Понимание невозможности одержать победу военным путем приходило долго. И в начале 2018 года президент Афганистана Ашраф Гани выступил с сенсационным заявлением. Он предложил талибам принять участие в выборах, стать политической партией и сложить оружие. Разумеется, это решение не было результатом интеллектуальных поисков афганского лидера. С самого начала за этим процессом стояли Соединенные Штаты, которым осточертела бесконечная война. И началась череда конференций, консультаций и встреч на афганскую тематику.
Интересы многих стран
Это картина в целом, но что же происходит на нынешнем этапе? Исторически Афганистан всегда был проходным двором великих империй — не повезло этой стране оказаться в важнейшей геополитической точке мира. Вокруг Афганистана сконцентрированы интересы многих стран. Среди великих: Россия, США и Китая. Региональные игроки не менее активны: Индия, Пакистан, Иран, страны Центральной Азии, Катар, Турция, Саудовская Аравия.
Недавнее обострение индо-пакистанского конфликта осложнило ситуацию, фактически поставило весь переговорный процесс на грань срыва, так как обе страны имеют серьезное влияние на афганскую политику. Первая кровь напряженности была пролита 14 февраля, когда пакистанская террористическая группировка, запрещенная ООН, совершила теракт на индийской части Кашмира. К концу февраля ситуация еще больше накалилась, были сбиты два индийских и один пакистанский самолеты.
К сожалению, индо-пакистанский конфликт не удастся разрешить в ближайшей перспективе. Пакистанская армия, так или иначе, будет продолжать поддерживать радикальные группировки, в том числе в Афганистане, и использовать их в своих целях. К слову, России хорошо знакома эта политика Исламабада, которая называется "стратегическая глубина". Эта стратегия зародилась в годы афганской войны, в 1980-х годах. Тогда именно Пакистан стал основным игроком, активно поддерживающим моджахедов, из которых позже было создано движение "Талибан".
Потенциально от конфликта двух гигантов может пострадать не только весь регион Юго-Восточной Азии, но и Центральная Азия, Средний и Ближний Восток. И наконец, ситуация в Афганистане также может быть дестабилизирована действиями Исламабада. Теоретические именно Пакистан со своей Межведомственной разведкой (ISI) может повлиять на талибов с тем, чтобы они вышли из переговорного процесса и возобновили боевые действия.
Усилия Москвы
Россия играет важную позитивную роль в афганском урегулировании. Имея историческое влияние в регионе, она заинтересована в стабильном, понятном и нейтральном Афганистане. Москва давно настаивала на переговорах с талибами. И дело отнюдь не в том, что есть политические силы, симпатизирующие движению. Позиция Москвы лежит в плоскости real politic. Имея глубокое понимание региона, российские лидеры давным-давно осознавали невозможность мира без талибов. К американским партнерам это понимание пришло спустя 17 лет.
Долгое время основной интерес Москвы заключался в купировании потенциальных угроз со стороны радикалов с юга. В связи с дестабилизацией Афганистана Россия начала проявлять большую активность. Начался поиск путей хеджирования рисков.
Москва никогда не отрицала свои контакты с представителями "Талибана". Радикальное движение — реальность современного Афганистана. И с точки зрения здравого реализма не иметь контактов с группировкой, которая держит под контролем почти половину страны, — неоправданная роскошь. Тем более западная пресса зачастую забывает, что контакты с талибами имеют дипломаты из Великобритании, Норвегии, Японии, Германии и ООН. Не говоря уже о турецких, саудовских, иранских, катарских и пакистанских государственных деятелях. Американцы в этой череде — абсолютные лидеры.
Российские дипломаты провели ряд международных встреч, призванных к тому, чтобы стороны конфликта и заинтересованные державы сблизили свои позиции. В Москву съезжались дипломаты и представители самых влиятельных стран афганского пасьянса. И самое важное — впервые на международной арене была представлена радикальная оппозиция Афганистана — талибы.
Результаты российского посредничества
Московские консультация дали вполне ощутимый результат. Помимо прямого участия одной из противоборствующих сторон, которую игнорировали почти двадцать лет, в Россию приехали дипломаты и представители всех ключевых стран региона. Пожалуй, впервые именно на российской площадке состоялся обмен мнениями всех заинтересованных акторов афганского конфликта. И наконец, самое важное: сам факт консультаций оказал давление на Кабул и "Талибан". Конференции в Москве подтолкнули воюющие стороны к большей сговорчивости. А это с точки зрения теории конфликта крайне важно.
В результате закрытых контактов всем игрокам стало ясно: стороны конфликта — Кабул и "Талибан" — осознали невозможность военной победы. В конечном счете смысл консультаций также заключался в интеграции и модернизации талибов. Наиболее умеренная или прагматичная часть "Талибана" рано или поздно должна интегрироваться в афганские госструктуры. Российская дипломатия помогает движению модернизироваться.
Абсурдные обвинения
На начальном этапе США относились к активизации России с подозрением. Любые контакты Москвы с афганскими политическими группами (а их было не больше, чем, скажем, у турок или японцев) рассматривались через призму игры с нулевой суммой. Москву начали обвинять в поддержке талибов. Договорились до того, что Россия поставляет им оружие. Писали даже о поставках сырой нефти радикалам. При этом никто не задавался вопросом, а зачем собственно это нужно Москве? Ответ априори был уже понятен, ведь русские не правы и виноваты почти во всем.
Продлилось, правда, это недолго. Да и было связано с обострением противостояния с Западом. Там, однако, вскоре осознали, что общих интересов вокруг Афганистана куда больше. Из Вашингтона прозвучали слова одобрения московских консультаций, что стало важным показателем сближения сторон.
Справятся ли США в одиночку?
На данном этапе мирные переговоры идут вокруг нескольких вопросов. Во-первых, это прекращение террористической деятельности. Это названо в официальном переговорном процессе "контртеррористические гарантии", и это требование международного сообщества. Важным фактором здесь является давление на главного спонсора талибов — Пакистан. Во-вторых, вывод американских войск, то есть "суверенизация страны". Это уже требование талибов, и в целом США согласны с этой позицией. В-третьих, подключение официального Кабула к переговорам и начало прямого диалога талибского движения и афганских властей ("межафганский диалог").
Определенные успехи уже налицо. Переговорный процесс никогда еще не заходил так далеко. Но, с другой стороны, вряд ли Соединенные Штаты справятся с этой непосильной задачей в одиночку. Мир в регионе нужен всем (или почти всем). И соответственно, на определенном этапе важно подключение всех заинтересованных стран к созданию новой экосистемы вокруг Афганистана.