ТАСС изучил 945 стихотворений, поэм и фрагментов поэм Анны Ахматовой, написанных с 1904 по 1966 год. Тексты были распределены по годам их написания. 

Каждый из них мы разделили на отдельные слова, а их привели к словарной форме. Так, из строчки "Сжала руки под темной вуалью..." получилось: "сжать", "рука", "под", "темный", "вуаль".

Каждому полученному слову мы присвоили рейтинг силы эмоционально-оценочного заряда от -3 до 3, опираясь на тональный словарь русского языка (проект "Карта слов"). Пример: слова с положительным зарядом — "молодой", "мать" и "свободный", с отрицательным — "тьма", "убивать", "война", "бездна". 

На вкладке "Тексты" показаны средние значения эмоционального заряда для каждого конкретного текста. Чем выше расположена точка (и чем ближе ее цвет к голубому), тем более "положительный" у него заряд. Чем ниже точка расположена — тем этот заряд негативнее. Наведя на точку, вы увидите название и/или первую строчку стихотворения, поэмы или ее фрагмента. 

Исходя из средних значений эмоционального заряда для каждого текста, мы определили эмоциональный заряд каждого года творчества. Если у стихотворения/цикла/поэмы или ее отрывка нет точной даты написания (указан только временной промежуток), то мы учли средний коэффициент заряда произведения в общей статистике каждого года внутри интервала. Учитывался также "концевой эффект" (влияние предыдущего года на последующий).

Получившийся график мы разбили на пять условных временных отрезков и рассказали о каждом из них. Отрезки неравные, мы определили их логически — в зависимости от событий в стране или в жизни Анны Ахматовой. В наши цели не входило подробно охарактеризовать каждый год ее жизни — мы писали лишь о том, что, на наш взгляд, являлось важным и могло влиять на стихи. 

Мы понимаем, что лирический герой не равен автору и по стихам далеко не всегда можно судить о жизни поэта. Тем интереснее посмотреть, где события его жизни соответствуют настроению стихов, а где нет. (Для удобства эмоциональный заряд стихов в тексте мы упрощенно называли настроением).   

"Не бывать тебе в живых". 1904–1930

Как-то Ахматова призналась, что у нее есть детские стихи, которые она никому не показывает. Они были посвящены Николаю Гумилеву. "Интересно в них то, что я о Н. С. всюду говорю, как об уже неживом (...) Это мне самой не понятно..."

Гумилев делал ей предложение несколько раз. Впервые — когда она еще была гимназисткой. Вскоре после этого, в 1907 году, он устроил первую в ее жизни публикацию: в парижском русском издании вышло стихотворение "На руке его много блестящих колец". На графике видно, что настроение стихов в эти годы было хорошим. Ей еще не исполнился 21 год, когда она вышла за Гумилева замуж.

"Стихи я писала тогда ужасающие", — скажет она потом. Гумилев не скрывал, что ему не нравится, и советовал заняться чем-то другим. Осенью 1910 года он уехал в Африку. Она осталась в России и много писала. Ее начали хвалить, и на эти похвалы она довольно кокетливо отвечала: "А вот моему мужу не нравится".

Когда через полгода он вернулся, то в первой же беседе спросил, писала ли она стихи, и попросил почитать. А услышав их, сказал: "Ты поэт — надо делать книгу". Ее первый сборник "Вечер" вышел в 1912 году. Тогда же родился ее единственный сын Лев. В 1914 году вышли "Четки", в 1917 — "Белая стая".

Николай Гумилев и Анна Ахматова с сыном Львом, 1915 год

В год революции она пишет: "Мне голос был. Он звал утешно, // Он говорил: "Иди сюда, Оставь свой край, глухой и грешный…" Она остается. Но стихи в 1917 году, судя по графику, выходили нерадостные. И дело не только в событиях в стране (хотя это, конечно, было определяющим): все хуже становились отношения с Гумилевым. В 1918 году она попросила у него развод. "Ты выйдешь замуж? Ты любишь?" — спросил он. Она призналась: да, выходит замуж за востоковеда Владимира Шилейко. "Не может быть. Ты скрываешь, я не верю, что это Шилейко", — ответил он.

За Шилейко она пошла, "как идут в монастырь". Говорила: "Думала, очищение будет". В этом браке она колола дрова — у него был ишиас. Он мог растопить самовар ее рукописью. Она часами под диктовку записывала его переводы. Он ревновал ее — то к дворнику, то к тому, что было до него, "держал ее, как в тюрьме, взаперти, никуда не выпускал".

В апреле 1921 года у Ахматовой вышел сборник "Подорожник". В августе был арестован Николай Гумилев — об этом она узнала на похоронах Александра Блока. Тогда родилось стихотворение "Не бывать тебе в живых". Много позже Ахматова расскажет: она ехала в поезде, и к ней стали приходить рифмы. Захотелось курить: "Понимала, что без папиросы я ничего сделать не могу". Папироса нашлась, но спичек не было ни у кого в вагоне. Тогда она вышла на открытую площадку, на перила которой попадали искры паровоза, и закурила от искры. "Парни, жадно следившие за моими ухищрениями, были в восторге. "Эта не пропадет", — сказал один из них про меня", — писала она.

Осенью 1922 года вышел ее пятый сборник — Anno Domini. Тогда же к ней пришел проститься перед отъездом за границу Георгий Иванов. 

Жизнь и правда становилась все труднее: иногда приходилось просить брюки для мужа или денег на трамвай. В 1924 году она прочла на вечере в Москве стихотворение "Новогодняя баллада". Через два дня "Правда" написала, что Ахматова "точно по старообрядческим "крюкам" пропела что-то о мертвецах". После этого она, по собственному выражению, "была изъята из обращения". "Вот вы какая важная особа: о вас было постановление ЦК: не арестовывать, но и не печатать", — сказала, по ее воспоминаниям, писательница Мариэтта Шагинян.

Удивительно, но, судя по графику, настроение ее стихов в 1924 году было вполне нормальным. Настроение двух следующих лет будет хуже. В 1926 году она официально развелась с Шилейко и ушла к Николаю Пунину, роман с которым завязался, когда они оба еще находились в браке. Официально они не поженились и даже жили в одной квартире с его первой женой — и этот неопределенный статус ее тяготил. Сложными были и быт, и отношения сына с новым мужем.

И хотя Пунин был ее последним супругом, фраза из поэмы "Реквием" "муж в могиле" написана, конечно, о Николае Гумилеве. Он так и остался ей мужем — этого не изменили ни развод, ни смерть.

По тюремным очередям. 1931–1940

"Вот сыр, вот колбаса, а гостей — простите — посадили", — так сказала Анна Ахматова Мандельштамам, когда в феврале 1933-го приглашенных ею людей забрали другие "гости". "Гости дорогие", как напишет о них потом Осип Мандельштам. "Гости", которых в то время ждали к себе все.

Самого Мандельштама в первый раз арестовали в мае 1934-го прямо на глазах у Ахматовой, которая приехала к ним в Москву. Был обыск, за стеной у соседей играла гавайская гитара. Искали стихи, нашли "За гремучую доблесть грядущих веков...". Увели. Тогда дело закончилось ссылкой. В те дни рассылались анкеты для вступления в новый союз писателей — Ахматова ее не заполнила: "Не поднялась рука".

В октябре 1935-го арестовали Николая Пунина и Льва Гумилева (ему было 23). Ахматова поехала хлопотать в Москву. "У нее запали глаза и возле переносицы образовались треугольники. Больше они никогда не проходили. Она изменилась на моих глазах", — вспоминала литературовед Эмма Герштейн. Ахматовой помогли подать ходатайство Сталину: "В Ленинграде я живу очень уединенно и часто подолгу болею. Арест двух единственно близких мне людей наносит мне такой удар, который я уже не могу перенести. Я прошу Вас, Иосиф Виссарионович, вернуть мне мужа и сына". В этот раз их действительно вернули. Тогда, в 1935-м, она начала писать "Реквием".

"В 38-м мы узнали, что "психологические методы допроса" отменены и "там" перешли на "упрощенный допрос", то есть просто пытают и бьют. А. А. сказала: "Теперь ясно — шапочку-ушаночку и — шасть!" — вспоминала Надежда Мандельштам. Во второй раз Льва забрали весной 38-го — значит, Ахматова понимала, что ее сына могут бить и пытать. Начались многочасовые стояния с передачами под тюрьмой "Кресты" — все то, о чем мы знаем из "Реквиема". Она жгла свои стихи и письма — не хотела, чтобы что-то могло хоть как-то усугубить участь сына. График показывает, что стихи, написанные в то время, стали самыми мрачными в ее жизни. Примерно тогда же Ахматова в последний раз видела Осипа Мандельштама: он вернулся из ссылки. На прощанье он сказал ей: "Аннушка, всегда помните, что мой дом — ваш". Он назвал ее так в первый и последний раз. Вскоре его снова арестовали и отправили в лагерь, где в конце 38-го он погиб. Льва Гумилева тоже не спасли никакие хлопоты: в 39-м году он получил пять лет лагерей.

За тюремными очередями Ахматова, как она сама говорила, "даже не заметила", как ушла от Пунина — оставшись жить с ним в одной квартире, потому что съезжать ей было некуда. Денег тоже не было. "У меня есть четыре селедки, шесть кило картошки, а вы еще и масло принесли. Пир!" — сказала она однажды Лидии Корнеевне Чуковской. А как-то она две недели "жила в пальто", потому что кончились дрова.

Анна Ахматова. Точные даты снимков неизвестны 

Трудно сказать почему, но в 1940 году ее приняли в Союз советских писателей и впервые за 15 лет опубликовали ее стихи в советском журнале. Тогда же у нее вышел сборник "Из шести книг" (эта книга, впрочем, вскоре была "запрещена и выброшена из книжных лавок и библиотек").

…Но пока вроде бы разрешенное публиковалась, она писала то, что в советскую печать попасть не могло, — "Реквием". Она не доверяла его бумаге: читала друзьям и сжигала, когда те их запоминали. В декабре 40-го начинается работа над "Поэмой без героя". Дописаны эти поэмы будут уже в совсем другое время. Дни, когда "улыбался только мертвый — спокойствию рад", сменятся на другие. Не менее страшные.

"Мы знаем, что ныне лежит на весах". 1941–1945

"Слава всегда оборачивалась ко мне как-то странно. К другим знаменитым подходят на вечерах (...). А ко мне поклонники подходят объясняться главным образом тогда, когда я стою в очереди к уборной. Каждый раз".

Так говорила Ахматова Лидии Чуковской в ноябре 1941 года. Вскоре после начала войны их эвакуировали в Ташкент. Анне Андреевне дали комнату — "конурку", как ее назвал кто-то из очевидцев. В ней едва помещались железная кровать, стул и печка-буржуйка. Зимой здесь иногда была минусовая температура, на стенах проступала плесень. Но даже в таких условиях рядом с ней жили поклонники и друзья. 42-й год она встречала в доме композитора Алексея Козловского — с игрой на фортепиано, чтением стихов и пловом, приготовленным на улице в котле.

В 1942-м ее стихотворение "Мужество" ("Мы знаем, что ныне лежит на весах…") напечатала "Правда". Она много писала, выступала, вообще наконец-то пользовалась всяческим почетом. Быт постепенно налаживался. С людьми вокруг, правда, не всегда было просто. По воспоминаниям Лидии Чуковской, там образовался "дамский антиахматовский блок", недовольный тем, что об Анне Андреевне так заботятся. Она называла их "вязальщицами", а общежитие, где она жила, — лепрозорием. Тогда было написано стихотворение "Какая есть. Желаю вам другую, получше", которое Чуковская назвала "отповедью "вязальщицам" всех мастей и оттенков".

Чуковская же при этом ревновала Ахматову к жившей здесь же Фаине Раневской. "Людей очень много, но они женщины. (...) И между прочим, масса бабьих интриг, в которых я неспособна разобраться", — подытожила это в письме приехавшая в Ташкент Надежда Мандельштам. В 42-м Ахматова надолго порвала с Чуковской, с которой последние несколько лет виделась едва ли не ежедневно и которой поверяла стихи из "Реквиема".

Сама Ахматова о тех годах рассказала коротко: "В Ташкенте я впервые узнала, что такое в палящий жар древесная тень и звук воды. А еще я узнала, что такое человеческая доброта: в Ташкенте я много и тяжело болела". Помимо проблем с сердцем, у нее был брюшной тиф. Но ее выходили. "Анька моя до того озорная, что ее невозможно вынести. Очень скверная 54-летняя девчонка. Красива. Весела. Молода", — писала о ней в те дни Надежда Мандельштам.

В 1943 году вышел сборник ее стихов, который она называла "Моя азиатка". Победу Ахматова встречала в Ленинграде. В 1945-м все было хорошо: сын, отбыв срок наказания и пройдя фронт (он ушел добровольцем сразу после лагеря), вернулся домой. "Правда" опубликовала ее стихотворение "Победа". В июле 1946-го был подписан в печать ее новый сборник.

По графику видно, что в годы войны настроение ее стихов было мрачным — и это не удивляет. Но оказалось, что темные времена были впереди. 

ТАСС изучил 945 произведений Анны Ахматовой, написанных с 1904 по 1966 год. Каждое произведение мы разделили на отдельные слова, привели их к словарной форме, а затем убрали служебные части речи. Так, из строчки "Сжала руки под темной вуалью…" получилось: "сжать", "рука", "темный", "вуаль".

Мы подсчитали частоту употребления каждого слова в творчестве Анны Ахматовой. Далее сравнили этот параметр с частотой употребления слова в Национальном корпусе русского языка (это собрание русских текстов в электронной форме общим объемом более 600 млн слов). Так мы нашли слова, наиболее характерные для языка Ахматовой. 

"А что делает монахиня?" (1946–1956)

"Ахматова является типичной представительницей чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии. Ее стихотворения, пропитанные духом пессимизма и упадочничества (…), наносят вред делу воспитания нашей молодежи и не могут быть терпимы в советской литературе". 14 августа 1946 года, постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) о журналах "Звезда" и "Ленинград".

"До убожества ограничен диапазон ее поэзии, — поэзии взбесившейся барыньки, мечущейся между будуаром и моленной. (...) Не то монахиня, не то блудница, а вернее — блудница и монахиня". 15 августа 1946 года, из доклада секретаря ЦК ВКП (б) Андрея Жданова.

Так советских читателей решили защитить от "произведений Зощенко, Ахматовой и им подобных" — вскоре они были исключены из Союза советских писателей. Ее сборник, готовый к печати, разумеется, был "зарезан".

В то время Ахматова продолжала жить с Николаем Пуниным и его семьей — больше жить ей было негде. И не на что — продовольственных карточек ее лишили. "Боялся, что с ней хуже. Ничего, держится", — записал в те дни Пунин. Но Фаине Раневской она сказала: "Скажите, зачем великой моей стране, изгнавшей Гитлера со всей техникой, понадобилось пройти всеми танками по грудной клетке одной больной старухи".

"Танки" шли быстро: ее травили во всей советской прессе. За что их пустили? В конце 1945 года Ахматова безо всяких согласований несколько раз встречалась с сотрудником британского посольства Исайей Берлином. Она была уверена, что причина травли в этом.

В 1946 году творчество Анны Ахматовой и Михаила Зощенко было предано анафеме

В 1949 году арестовали Пунина. Домой он уже не вернется — погибнет в лагере. Вскоре забрали Льва Гумилева. На этот раз очередей у "Крестов" не было — его увезли в Москву и там приговорили к десяти годам лагерей.

Сейчас мы знаем, что материалы о ее "преступной деятельности" были отправлены на дальнейшую проверку, а министр госбезопасности СССР Виктор Абакумов направлял Сталину доклад "О необходимости ареста поэтессы Ахматовой" (Вождь же, по слухам, периодически спрашивал: "А что делает монахиня?"). Она же не могла знать этого наверняка. Но просила друзей сжигать ее рукописи.

На графике видно, что настроение ее стихов с 1946 по 1948 годы мрачно, а в следующие два года неожиданно подскакивает. Это объясняется просто. Кто-то намекнул Ахматовой, что сыну можно помочь, начав писать хвалебные стихи Сталину. И она на это пошла. Читать цикл "Слава миру", зная, кто его автор, страшно. "И благодарного народа // Вождь слышит голос: "Мы пришли // Сказать, — где Сталин, там свобода,// Мир и величие земли!" Может быть, благодаря этим стихам не посадили ее саму, но сыну не помогли ни они, ни письмо вождю.

В мае 51-го у нее случился инфаркт.

…"Нам казалось, что "он — вечный", — писала много позже Надежда Мандельштам. "Вечный" умер в 1953 году. Три года спустя, после доклада о "культе личности", дело Льва Гумилева было прекращено "за отсутствием состава преступления". В трехлетнюю годовщину смерти Сталина Ахматова сказала знаменитое: "Теперь арестанты вернутся, и две России глянут друг другу в глаза: та, что сажала, и та, которую посадили. Началась новая эпоха. Мы с вами до нее дожили".

ТАСС изучил две поэмы Анны Ахматовой. Каждое произведение мы разделили на отдельные слова, привели их к словарной форме, а затем убрали служебные части речи. Так, из строчки "И упало каменное слово…" получилось: "упасть", "каменный", "слово".

Из получившихся слов мы сформировали три облака (они выглядят как наборы точек). Точка — это слово (вы увидите его, наведя на точку курсор). Слева — слова, которые встречаются только в поэме "Реквием". Справа — слова, которые встречаются только в "Поэме без героя". Посередине — слова, встречающиеся в обоих текстах. Чем ближе "слово" (точка) к "произведению" (большая точка, на которой написано название), тем чаще оно в нем встречается.

Без вины виноватая. 1956–1966

"От Левы я хочу только одного: чтобы он не был на каторге. И более ничего", — говорила Ахматова после возвращения Гумилева из лагерей. И все же разрыв отношений с единственным сыном стоил ей нового инфаркта.

Почему этот разрыв произошел? "Я застал женщину старую и почти мне незнакомую. (…) Она встретила меня очень холодно, без всякого участия и сочувствия", — писал Лев Гумилев. В автобиографии он утверждал, что мать была категорически против того, чтобы он защищал докторскую диссертацию и перед защитой буквально "выгнала" его из дома. Известных свидетельств Ахматовой на этот счет нет. Лидии Чуковской она только говорила: "Лева не понимает, как я больна".

Гумилев был уверен, что он так долго пробыл в лагерях, потому что мать за него недостаточно хлопотала. "Всю свою жизнь она подчинила Левиной каторге, все, даже на такое унижение пошла, как стихи в честь Сталина (…) А Лева, воротившись, ее же и винит!" — писала Чуковская.

В начале 60-х Ахматова впервые целиком записала поэму "Реквием", которая тут же попала в самиздат, а после была опубликована за рубежом. Сын назвал ее "странной": "Зачем же служить панихиду по человеку, которому можно позвонить по телефону". До конца ее жизни они не общались.

В 1962 году Ахматова завершила "Поэму без героя". Тогда же ее выдвинули на Нобелевскую премию. Друзья тревожились: еще не отгремела история с Нобелевской премией Бориса Пастернака. "А я без внимания", — отвечала она. Награду присудили американскому автору. В 1964-м в Риме Ахматовой вручили международную премию "Этна-Таормина", а в 1965-м в Лондоне ее облачили в мантию доктора литературы Оксфордского университета. В том же году вышел ее последний прижизненный сборник. На графике видно, что настроение ее стихов в те годы было неплохим.

Анна Ахматова, 1964 год

В этой старости, кажется, было все, кроме семьи и дома. Ей выделили дачный домик в Комарово, который она назвала "будкой", но жила она в основном у друзей. "Анна Андреевна была, говоря коротко, бездомна и — воспользуюсь ее собственным выражением — беспастушна. Близкие знакомые называли ее "королева-бродяга", — вспоминал Иосиф Бродский, за которого она много хлопотала.

Она умерла 5 марта 1966 года — спустя ровно 13 лет после смерти палача, которому ей пришлось писать хвалебные стихи. Ее похоронили на Комаровском кладбище под Ленинградом, сын соорудил там памятник. Он пришел на отпевание и похороны. Но если и простил мать, то только после ее смерти. За несколько лет до нее Ахматова написала стихотворение "Подражание Кафке". Оно заканчивалось строчкой: "Неужто я всех виноватей на этой планете была?"

В финале "Реквиема" Анна Ахматова завещала поставить ей памятник напротив тюрьмы "Кресты". Где в 30-е годы ждал суда Лев Гумилев, где она стояла в очереди "трехсотая, с передачею" и где зародилась поэма "Реквием". В 2006 году памятник был установлен — правда, не у самой тюрьмы, а напротив нее. "Там, где мой народ, к несчастью, был".