С приходом капитализма стала меняться система финансирования спортивной индустрии. Процесс оказался настолько болезненным, что до сих пор профессиональный спорт, который в большинстве стран мира управляется общественными организациями, практически целиком зависит от государственного или квазигосударственного финансирования. Жизнь союзному государству на полгода продлил спорт. Правда, роднил спортсменов уже не флаг и не границы — в феврале на зимних Играх в Альбервиле и в июле — на летних в Барселоне они выступали с олимпийской символикой в статусе объединенной команды. Неизменным остался результат — советские спортсмены тогда сумели сохранить лидирующие позиции. Особенно впечатляющим стало выступление в Барселоне, где была одержана убедительная победа в медальном зачете.
Повторить тот результат российской команде до сих пор не удается по ряду объективных причин. Советские республики наиболее широко были представлены именно в сборных по летним видам спорта, в то время как подавляющее большинство "зимников" было из РСФСР. С распадом Союза и открытием границ страна теряла не только спортсменов, но и тренерские и управленческие кадры. За рубежом оказались и многие тренировочные базы, которые использовались советскими сборными. В их числе Цахкадзор в Армении, Раубичи в Белоруссии, Сигулда в Латвии, Медео в Казахстане.
"Что касается баз в этих регионах, то можно много примеров привести. Еще [Хуан Антонио] Самаранч (президент Международного олимпийского комитета с 1980 по 2001 год — прим. ТАСС), когда приехал в Цахкадзор, сказал фразу: "Теперь я понимаю, почему вы выиграли". Это среднегорье — и он признал эту базу. [Владимир] Сальников с пловцами перед Олимпиадой сидел в Цахкадзоре, я проводил там же сборы с детьми во время подготовительного периода. Кстати, Сальников после того подготовительного сбора выиграл две золотые олимпийские медали. Конечно, санно-бобслейная трасса в Латвии ушла. Что тут говорить, и многие виды пострадали, потому что они были сконцентрированы в центральных городах", — вспоминал в разговоре с ТАСС нынешний президент Федерации тенниса России Шамиль Тарпищев, который с 1992 года был президентом Национального фонда спорта, с 1993-го — председателем Координационного комитета РФ по физкультуре и спорту при президенте России, а с 1994-го — председателем Госкомитета РФ по физкультуре и туризму.
"Я это хорошо знаю, потому что в 1992 году в Барселоне практически я, Виталий Смирнов (президент Олимпийского комитета России в 1992–2001 годах — прим. ТАСС) и Валерий Сысоев (глава Госкомспорта в 1992–1994 годах — прим. ТАСС) вместе с Валерием Борзовым (министр спорта и президент Национального олимпийского комитета Украины в 1990–1998 годах — прим. ТАСС) собирали страны СНГ, чтобы мы выступали единой командой. Тогда выступали под белым флагом с олимпийскими кольцами, но играл гимн той страны, которая выиграла. Я этим занимался, потому что мне это было поручено. Как и было распоряжение Бориса Николаевича [Ельцина] по Лиллехаммеру-1994. Так что, естественно, потери были большие и создание материально-технической базы шло не один год", — сказал Тарпищев.
"Стулья вперед"
Механизм перехода юридической формы от Национального олимпийского комитета СССР к Олимпийскому комитету России был непростым, как это и должно было быть, о чем также вспоминал Тарпищев. "Во-первых, Самаранч обратился ко мне, чтобы я организовал встречу с Борисом Николаевичем. Я же готовил приказ создавать Олимпийский комитет России на базе союзного. А мог написать — на базе российского, и тогда бы не Смирнов был бы президентом НОК, а [Владимир] Васин. Потом Самаранч и Борис Николаевич встречались трижды в течение года, подружились. И Самаранч, во-первых, полюбил Россию: он здесь выбирался и здесь же переизбирался. Потом, когда он ушел [с поста президента МОК], мы как-то шли и разговаривали. "Ты знаешь, какой я раз в России? — спросил он меня. — Двадцать третий", — подчеркнул он.
"Как президент МОК он посетил все национальные комитеты в мире. И он мне также говорил, что МОКу нужна сильная Россия, потому что это обеспечивает гораздо больший интерес к Играм, чем если Россия будет слабой", — добавил Тарпищев.
Бывшие советские республики начали завоевывать медали уже в 1994 году, причем даже на зимних Играх. Белоруссия в Лиллехаммере завоевала два серебра, Узбекистан, Украина, Казахстан — по золотой медали.
Тарпищев в свою очередь вспомнил о непростом разговоре с президентом России перед Играми в Норвегии. "Когда у нас была подготовка перед Лиллехаммером, Ельцин меня вызывал к себе и спрашивал, какое место мы займем. Я подумал и сказал, что, по моим расчетам, будем третьими. Он отрезал и сказал: "Нет, только первое". Я попросил три дня подумать, но когда вернулся, то сказал, что все-таки должны быть третьими, хотя при благоприятном стечении обстоятельств и везении на первое можем замахнуться", — сказал Тарпищев.
Тогда еще Тарпищеву пришлось решать вопрос по финансированию подготовки российских спортсменов к той Олимпиаде. "Была ситуация, когда Ельцин спросил, сколько денег надо на подготовку, я докладывал ему. Мы подсчитали, и получилось $5,6 млн, а денег тогда не было. Ельцин сказал, чтоб я позвонил Виктору Черномырдину (председатель правительства РФ в 1993–1998 годах — прим. ТАСС) — он даст. Он же, когда ему позвонил, сказал: "Давайте езжайте, потом рассчитаемся". Но я настоял: "Нет, стулья вперед", — вспомнил он.
Казахстанский лыжник Владимир Смирнов в 50-километровой гонке лишил норвежцев победы, благодаря чему российская команда сумела сохранить первое место в медальном зачете Игр. Тарпищев вспомнил, как тогда сборная России выиграла в общем зачете. "Там была ситуация, что у нас 11 золотых медалей и мы ничего не можем выиграть больше, а у норвежцев десять и две дисциплины, где они претендовали на золото: лыжная гонка на 50 км и скоростной спуск. Два дня оставалось до конца Игр. И вот 50 км выигрывает Смирнов, а второй, третий, четвертый и пятый — норвежцы", — рассказал он.
"Мы с Олегом Николаевичем Сосковцом (первый заместитель председателя правительства РФ в 1993–1996 годах — прим. ТАСС) сидели в номере и смотрели скоростной спуск. Ночью норвежцы поливали трассу, чтобы она была скользкой, а к утру — посыпали снегом. Сделали трассу быстрой, потому что Альберто Томба тяжелый, а норвежец был быстрый и легкий. В итоге Томба осторожно прошел и показал третий результат, а норвежец стартовал и где-то через 45 метров упал. Вот так мы выиграли ту Олимпиаду", — добавил он.
Потеря людских ресурсов и инфраструктуры — лишь наиболее очевидные проблемы, с которыми столкнулся молодой российский спорт. С переходом на капиталистические рельсы пришлось пересматривать всю систему управления спортом, отмечает Смирнов, который является сейчас почетным президентом Олимпийского комитета России. Процесс оказался настолько сложным, что профессиональный спорт в стране до сих пор не может встроиться в современную экономическую модель. Как и в советские годы, он продолжает сильно зависеть от бюджетных средств, в то время как мировой спорт развивается и регулируется общественными организациями, которые сами аккумулируют финансовые средства.
Неразбериха в полномочиях
В России развитие видов спорта тоже отдано на откуп общественным организациям — общероссийским федерациям, однако многие до сих пор не способны привлекать независимых спонсоров и существуют исключительно благодаря поддержке крупных государственных монополий. А видные главы федераций, которые нередко являются и главными тренерами, больше времени уделяют сборным командам страны, чем развитию вида спорта в стране. Во многом — по причине нехватки финансирования, которое зависит от умения привлекать спонсоров. При том, что национальные команды, в том числе тренеры и специалисты, также находятся на дотации государства. Лишь финансово благополучные федерации могут позволить себе доплачивать специалистам или заключать контракты с иностранцами. Но и эти расходы зачастую компенсируются Олимпийским комитетом России по специальному соглашению с одной из государственных монополий. В итоге все сводится к тому, что общероссийские спортивные федерации целиком зависят от государства.
"Федерации должны анализировать, сколько детско-юношеских школ в стране, отслеживать состояние инфраструктуры, следить за тем, сколько специалистов выпускает то или иное учебное заведение и куда они потом идут — в спорт или в охранники в супермаркеты, — рассказал Смирнов. — На основе этого анализа потом делаются обращения в министерство с тем, чтобы просить о содействии в решении проблемных вопросов. Вот в первую очередь чем надо заниматься, нужно уделять внимание массовому спорту, а сборными командами пусть занимаются тренеры".
"Мы в основном сидим на бюджетном финансировании. В свое время мы проводили лотереи, привлекали различных спонсоров, открывали олимпийские магазины, кафе. Этим занималась специальная группа. Вот в каком направлении должны двигаться федерации, в этом отношении западные страны ушли далеко вперед", — заметил он.
Это действительно важная, актуальная на сегодня тема, поскольку развитие массового спорта, создание доступной среды для занятия физической культурой — стратегическая цель государства. В советские годы этому уделялось очень большое внимание. Поэтому общероссийским федерациям сейчас важно занимать проактивную позицию, а государству — объективно оценивать их успех и неудачи при решении столь важной задачи. "Проблема школьного спорта у нас — невероятно актуальная. Технический прогресс приводит к тому, что дети все реже выходят из дома. Физкультура имеет стратегическое значение для страны, потому что это сохранение человеческого капитала. Нам нужны сильные, гармонично развитые люди", — подчеркнул Смирнов.
Приятные исключения
Ситуация в большинстве общероссийских федераций приблизительно одинаковая, но есть и исключения. На общем фоне особенно выделяются футбол и хоккей. Огромный зрительский интерес к этим видам спорта позволяет федерациям иметь стабильно высокое финансирование и уделять больше внимания развитию массового спорта.
Есть понимание стоящих перед ними задач и у федераций, во главе которых стоят крупные предприниматели. В их числе — Федерация гандбола России, которой управляет глава группы компаний "Дело" Сергей Шишкарев.
"Безусловно, мы не имеем такой финансовой поддержки, как футбол или хоккей, — сказал он. — Если бы у нас была десятая часть средств, которая направляется на эти виды спорта, результаты нашей работы были бы на порядок лучше. А главным направлением нашей работы является детский, юношеский, молодежный спорт. Студенческий спорт — главное направление нашей работы в ближайшие годы".
Стагнацию спортивной индустрии после распада Союза на примере гандбола лично наблюдал выдающийся тренер Евгений Трефилов. Он отметил, что за три десятилетия число занимающихся резко сократилось, как и число тренерских кадров, в Сибири и на Дальнем Востоке гандбола уже практически не существует. "Это чистая арифметика, тут даже не нужна высшая математика, даже Росстат не надо подключать, — сказал Трефилов. — Но тут есть и другая проблема. Я спрашиваю у детских тренеров: где деньги, Зин? Где воспитанные ими люди? Тренеры говорят, что им мало платят. Но тогда сразу встает другой вопрос: а если хорошо заплатят, вы сразу хорошо начнете работать? Ничего подобного".
Трефилов убежден, что другой важной проблемой российского спорта является недостаток профессионализма. Если в советские годы во главе спорта стояла идеология, то сейчас, в условиях капитализма, далеко не все способны сохранять мотивацию, получая крупный контракт.
"Мы, как и вся наша страна, перешли к капитализму, а в спорте мы, как на лентах выпускников, написали "профессионалы". Но, к сожалению, мы так и остались с тем менталитетом, который у нас был, — сказал тренер. — Люди подумали, что они Бога за бороду держат. В этом вопросе нужно находить золотую середину".
"Я смотрел чемпионат мира по хоккею 78-го года, еще Харламов был живой. Я чуть не плакал, как они выкладывались, играли! Как они выдавали! А у нас сейчас дошло до того, что на бабки раскладываем пасьянс, кто выиграет. Вот в чем проблема! Профессионал — это тот, кто хорошо выполняет свою работу", — заключил Трефилов.
Артем Кузнецов, Андрей Карташов