Как пишет в предисловии Игорь Рыбаков, идея написать книгу появилась после того, как он записал видеоинтервью с Абдулманапом Нурмагомедовым: часа показалось мало. Нурмагомедов — тренер, который за десятилетия вырастил не только сына, но и других борцов-чемпионов. В "Отце. Как воспитать чемпионов в спорте, бизнесе и жизни" Нурмагомедов-старший объясняет свои пять методов. Приведенный отрывок взят из главы о пятом — принуждении.
А что такое воспитание? Повторюсь, в первую очередь это когда ребенок все время занят: помогает он, а не ему. Кроме того, должна быть ответственность. В семье, за твое село, район, республику — малую родину. Ему всегда нужно внушать необходимость быть ответственным. А как это воспитать? Ему должны доверять. Говорить, что он остается за хозяина, когда все уходят из дома. Хотя бы просто чтобы посмотреть, попробовать. Вы куда-то уезжаете и говорите ребенку, что он остается за старшего: это и то надо сделать. Оставляете ему массу поручений на время, пока он остается один. После возвращения проверяете. Уже видно бывает, кто у вас растет. Возможны случаи, когда мальчишка заигрался со своими сверстниками, про дела забыл, пришел поздно, ничего не успел. Это мы отнесем к тому, что он забегался, то есть к халатному отношению. Указываете ему на проявленную беспечность. Сообщаете, что так не может продолжаться, что вы не намерены доверять ему вечно, если нет отдачи. Спросите его, прибрался ли он во дворе, полил ли цветы, огород. Нет? По хозяйству, по скоту, по курам, гусям — что сделано? Не выпустил и не привязал? Хорошо, в следующий раз поговорим по-другому. А пока скажи: раз ты ничего этого не сделал — то почему? И послушайте, что он вам скажет, не перебивайте. Так прививается ответственность в раннем возрасте.
В реальности, конечно, вряд ли будет так, что он ничего не сделает. Я, по крайней мере, такого не встречал. Вы же все-таки доверили ему дело. А перед тем как уехать, надо спросить: "Ты понимаешь, что ты сейчас хозяин, ответственный?"
Если ответ утвердительный, то не могу себе представить, чтобы он ну вообще ничего не сделал. У нас в Дагестане необходимость куда-то уезжать на два-три дня возникает часто — скажем, когда нужно помочь заболевшему родственнику или умер кто-то из близких. Но кто-то должен остаться в доме. Именно в таких ситуациях можно быстро и объективно проверить молодого, растущего человека, насколько он исполнительный.
Если он действительно почти ничего не сделал, виноваты вы — и больше никто. По мере того, как ребенок взрослеет и умнеет, у него развивается чувство вины за проступки, и тогда он может нести ответственность за себя. Пока же эта ответственность на вас. Переход происходит лет в 16–17 — на этом этапе он в полной мере осознает происходящее вокруг. В 13–15 это еще юноша, который не все понимает, плохо соображает, ему просто хочется быть старше. С 17 до 19 лет — тоже по-своему трудный возраст. А начиная с 19 я бы уже не сказал, что это тяжелые времена. Он служит в армии, он защитник Отечества. У него возникает чувство патриотизма. В этом возрасте он очень хорошо обучаем, можно прививать различные полезные качества. Именно поэтому я и думаю, что с 19 лет молодого человека можно считать мужчиной.
Лично я в детстве, сколько себя помню, всегда брал на себя ответственность. Еще в школу не ходил, а уже смотрел за гусями, курами, выгонял скот, вечером встречал. Когда же пошел в школу, то там тоже были задания и по учебе, и по двору, и по хозяйству. Всегда было за что отвечать.
Мать моя все время находилась дома. Отец работал на полях механизатором, водителем-трактористом. Он непрестанно трудился. Мне приходилось ездить к нему в поле, привозить обед. Также каждое утро я бегал на зарядку, ходил в секции. У меня не было свободного времени абсолютно. Я не помню такого, чтобы я не знал, чем себя занять.
Сейчас же больше балуют, чем воспитывают. Это происходит в основном на уровне бабушек и дедушек. Родители, я думаю, стараются как могут быть построже, но их усилия порой остаются напрасными. Есть, конечно, от бабушек и польза — они мудрее, они опытнее. Но в большинстве случаев внуков они просто балуют и не наказывают там, где следовало бы. А реально наказать могут, по большому счету, только родители. В первую очередь отец. И речь совсем не о том, чтобы чуть что "давать ремня".
В шесть лет много действенных наказаний. Можно поставить ребенка в угол или дать какое-то дополнительное задание. Можно не взять его на соревнования и при всех объявить об этом в группе. Физические наказания в шесть лет какие могут быть? Пожалуй, никаких. Можно сделать замечание на родительском собрании и так далее. Цель этого всего — показать ребенку, что им недовольны. Причем недовольны из-за чего-то конкретного. Чтобы он понимал, почему старшие высказывают претензии.
Через два-три дня после того, как ко мне привели ребенка, я уже в основном понимаю, чего он может добиться. Случаются очень характерные эпизоды. Вот недавно видел, как один мальчик играл с теннисной ракеткой, демонстрируя полное отсутствие внимания и концентрации. Вместо того чтобы попытаться укротить мяч во время игры, он смотрел по сторонам, не пытался думать. А мячик, он же за определенное время возвращается к тебе — просчитай это, попробуй. Нет — парень просто хлопает глазами. Ну, и бабушка рядом с ним делала все, что он хочет. Это просто несобранный, избалованный ребенок. Перед нами постоянно такие примеры. Но ничего нового в этом нет: бабушка любит внука, балует его. Поэтому я думаю, что родителям нужно больше времени проводить с сыновьями.
Я отношусь к своему внуку, мне кажется, как и любой дедушка — тоже иногда балую. Но когда он придет в зал, я буду очень строгим. В строю все равны. Никаких поблажек. Там я уже не дедушка, там я заслуженный тренер, к которому должны относиться с уважением и внимательно слушать. Нет — пару раз за ухо и потом за дверь. И он первый будет наказан для примера. Я думаю, внук поймет, почему я в зале строгий.
Мы с детьми говорим постоянно. Один может быть подготовлен, а другой недавно пришел в зал и пока отстает. Объясняю ему, что это не повод стесняться или расстраиваться. Дело тут в психологии, не более того. Внушаю общие для всех правила: раз уж вы пришли ко мне все вместе, то и учиться будем вместе. Те, у кого хорошие способности, должны помогать слабым. Ты сильный и добрый только тогда, когда учишь своего друга и ровесника тому, что умеешь сам. Если можешь лучше, почему не подтянуть приятеля? Так поступают хорошие товарищи. Оттого-то в друзья надо выбирать лучших из лучших, а не просто тех, кто с одного двора или учится в том же классе.
Когда Хабибу было лет 15–17, его нужно было опекать. А так он видел все. Начал ходить на ковры, был в зале. Старшие все у него занимались. Ситуация была безвыходная: он не может заниматься тем, чем не занимаются остальные. По учебе предъявлялись такие же требования к нему. Помощь по дому, конечно, была: мы тоже его оставляли ответственным, также проверяли на пригодность к сельским работам. Он справлялся, проблем не было.
В раннем детстве Хабиба, мне кажется, больше всего в работе с ним помогало поощрение. В будни похвалишь его за что-то, скажешь, что он хороший, — а потом, к концу недели, поощришь чем-то посерьезнее, например поездкой к морю. Но больше всего он в детстве радовался, когда я говорил: "Сынок, игра и сумка. Ты знаешь, как и что". Там в сумке была кипяченая вода и сырая, две бутылки. Кипяченая использовалась, чтобы напиться во время игры. А сырая — чтобы умыть вспотевшее лицо. У Хабиба всегда было запасное полотенце, носки. Во время перерыва ему нужно быть готовым. Если я поднимал руку, он должен был увидеть и быстро открыть бутылки. Я подбегал, он наливал мне на руки сырой воды, я мыл лицо, потом делал глоток кипяченой, все бросал и убегал обратно на поле. В это время другие тоже хотели взять у него воду. А он всегда говорил: "Нужно спросить у отца. Если до конца игры здесь не хватит, я буду виноват". Для него это были самые ответственные моменты — когда я играл. Ему тогда было восемь-десять лет. Он постоянно бегал с той сумкой по бровке.