Петербургскую группу The Hatters уже сложно назвать новичком рок-сцены: за шесть лет своего существования она выпустила пять альбомов, стала завсегдатаем крупных фестивалей, активно гастролирует. Сейчас, как и два с половиной года назад, звонок корреспондента ТАСС застал музыкантов на гастролях, в этот раз — в Петропавловске-Камчатском, куда группа доехала впервые.
О красотах родины, качестве дорог, долгожданном возвращении к живым шоу и самарском фестивале "САМ.ФЕСТ", где группу можно будет услышать 11 июня, фронтмен коллектива Юрий Музыченко рассказал в интервью ТАСС.
— Юрий, мы с вами беседовали в ноябре 2019 года. В мире много чего поменялось с тех пор. Что изменилось конкретно в вашей жизни?
— Наконец-таки сняли ограничения, и мы стали ездить с концертами. Это для нашей группы самое важное — живое общение со зрителем, потому что мы в первую очередь выступающая на сцене группа. Это главное, что произошло. Помимо того, что у меня подросла дочь, она стала задавать вопросы, ей стало сложнее отвечать.
— На сцену еще не просится?
— Нет. Это удивительный момент, она очень отличается от нас. У нас артистическая семья, мы с женой очень взбалмошные, можем ругаться, через минуту целоваться, и так по кругу. А наша дочь совершенно спокойный, умиротворенный человек, который может часами сидеть и рисовать что-то. У ребенка все всегда по полочкам.
— Уравновешивает вас.
— Была забавная история. Дочке было года четыре или пять. Мы с женой вспылили друг на друга, повысили голос, и на кухню зашла наша дочь со спущенными колготками и говорит: "Мы что, дурацкая семья?" С тех пор мы при ней стараемся не ругаться. (Смеется.)
— По поводу новостей за прошедший период. Группа The Hatters отметила пятилетие концертом всего для пяти зрителей. Кого же вы пригласили? Вам же даже супругу Анну в зал не позвать — она с вами на сцене.
— Это было в локдаун, давать живые концерты было нельзя. Но у нас традиция: каждый день рождения группы мы встречаем на сцене. И для нас очень важна сцена театра "Лицедеи", потому что именно там началась наша история. Мы решили записать юбилейный концерт — наши лучшие песни с расширенными аранжировками. Так как много людей было не позвать, мы устроили в интернете конкурс, победителям которого оплатили дорогу из любой точки планеты и проживание. К великому нашему сожалению (смеется), из пяти победителей трое были с Дальнего Востока.
— Не разорились?
— Разорились будь здоров! Запись и съемка видео потребовали чуть больше миллиона, и больше 600 тыс. мы потратили на билеты, проживание ребят, которые победили. Но мы сделали честно.
— Я застала вас как раз на Дальнем Востоке. Видимо, у вас там мощная фанатская база.
— Мы довольно открытые люди. Когда приезжаем в город, гуляем по нему и видимся с нашими зрителями, которые придут на концерт. Да и в принципе здесь, на Дальнем Востоке, города полузакрытые: вокруг тайга, бездонный дикий мир, и все люди друг друга знают через три рукопожатия. Поэтому когда приезжает артист, это событие. А тем более если артист еще и душевный, а не… Не хочу приводить примеры (смеется). Нормальные ребята, которые сами рады тому, что они здесь находятся.
— Где вы прямо сейчас и что за тур?
— Мы сейчас в Петропавловске-Камчатском. Никогда раньше здесь не были. Это настолько нерентабельно! Мы сюда приехали "для галочки", чтобы побывать на краю нашего материка и планеты по факту. Мы сегодня осознали, что Япония не является Страной восходящего солнца! В Петропавловске-Камчатском время плюс три часа. Кстати, вы живете в прошлом.
У нас сейчас идет самый большой тур в истории группы The Hatters под названием Golden Hits — в поддержку нашего альбома, который вышел полгода назад. За время пандемии мы так засиделись, что решили, пока есть окно (мы же не знаем, что дальше еще будет), посетим все места, которые можем
Естественно, в нашем расписании были и Европа, и Америка, но, исходя из ситуации, имеем то, что имеем. Но мы сейчас несказанно рады, потому что не каждый может себе позволить увидеть все красоты нашей страны. Сегодня перед концертом у нас была встреча с ценителями нашего творчества, и были две девушки, которые сказали, что прилетели из Ростова через Питер сюда, в Петропавловск-Камчатский. Мы спросили: "Зачем?" Они сказали: "Ну, во-первых, послушать прекрасную музыку. А во-вторых, побывать там, где просто так никогда не побываешь".
— Хороший повод! Вы стимулируете внутренний туризм.
— Получается, что так. Мы во всех интервью говорим, что у нас самая красивая страна. Возможно, не имея такой профессии, как у нас, мы бы так много не путешествовали, но у нас карт-бланш. Мы едем по стране и видим, насколько она прекрасна.
Кстати, о влиянии пандемии. Группы обычно "турят" осенью или зимой, потому что весна и лето не считаются сезоном: все уезжают на участки, в загородные поместья. Из-за пандемии все сдвинулось, и мы уже второй год ездим в тур весной. У нас необычайно красивая страна! Последнюю ветку тура мы проехали на автобусах из Питера до Красноярска. Нелогично петляя между городами, мы накатали более 15 тыс. км. И — это не проплаченное — говорю от чистого сердца: дороги обалденные!
— Тянет на заголовок нашей беседы: в России хорошие дороги.
— Да, но дураки остались. Теперь только одна проблема. (Смеется.) И то они наши. Свои дураки — это не обидно. Дураки, если честно, двигают планету.
— Когда услышим вас в Москве?
— На этот вопрос сложно ответить, потому что наш тур начинался с Москвы. Нам нужно либо заиметь новую программу, либо присоединиться к какому-то фестивалю. Рядом с Москвой отыграем огромный сет на "Дикой мяте" (в Тульской области — прим. ТАСС), будем хедлайнерами субботнего дня 18 июня. По секрету скажу, у нас будет огромный фейерверк заделан. А еще раньше выступим на "САМ.ФЕСТе" в Самаре, билеты можно получить бесплатно. Мы в этом году зачастили в Самару. Там открытые, веселые люди.
— Для вас есть разница — выступать на закрытой площадке или на стадионе? Нет такого, что на открытом воздухе драйв и мощь, а в концертном зале — ну, вышли, отпели?
— Внутренне разницы, конечно, нет, потому что мы фанаты своего дела. Наверное, мы даже в плохом смысле фанатики своего дела. Для нас нет разницы, играть перед двумя людьми или перед девятью тысячами. Но есть разная атмосфера. Мы будем работать в любом случае на полную. У половины участников нашей группы высшее театральное образование, это наша профессия.
— Вы упомянули "САМ.ФЕСТ". Этот фестиваль пройдет впервые, у него необычный формат: на одной сцене со знаменитыми артистами — такими, как вы, — выступят победители конкурса авторов-исполнителей. Кого-то из них уже слышали?
— Мы уже послушали некоторых ребят, они нам понравились, интересные.
Знаете, мы не тот коллектив, который с какой-то песней вдруг залетел в TikTok, и про нас узнали. Мы добивались своих слушателей живыми выступлениями, энергетикой, смыслом, который мы передаем через наши песни. Поэтому для нас как музыкантов очень важно, что есть способы выявления новых артистов, площадка, где можешь себя проявить на огромную аудиторию
— Половина "шляпников" — профессиональные актеры. А как относитесь к самодеятельности? В конкурсе "САМ.ФЕСТа" не было ограничений по профессиональной подготовке.
— Половина нашей группы не имеет ни музыкального, ни театрального образования, и мы хорошо уживаемся. Тут же дело в желании и движении по этой — простите высокий слог — жизни.
Могу привести пример. Когда мы в первый день рождения группы позвали консерваторских музыкантов, чтобы сделать оркестровую версию наших песен, пришли суперкрутые скрипачи, трубачи. И я очень боялся этой встречи, потому что я просто окончил музыкальную школу и играю на скрипке, честно говоря, постольку-поскольку. Но когда мы начали репетировать, я понял важную вещь: не так важно играть музыку, как ее чувствовать. Не имея такого крутого образования, как у ребят, которых мы пригласили, я играю на скрипке круче, потому что вкладываю смысл и душу в каждую нотку, а для них это просто партитура. Поэтому самодеятельность зачастую живее, круче и насыщеннее, чем профессионально поставленное произведение.
Недавно ученые провели эксперимент. Они попросили хороших музыкантов сыграть произведение и через нейросеть проиграли то же самое сочинение. Люди слушали оба исполнения, не зная, какое из них человеческое, а какое — нейросеть. И они все равно больше сопереживали исполненному живым человеком. Это и есть та самая самодеятельность. Самодеятельность — это выражение души.
— Речь зашла о конкурсах, и не могу оставить без внимание "Евровидение", куда вы так и не доехали. Вам и коллегам из Little Big в 2020 году все прочили победу. Не осталось ли ощущения "незакрытого гештальта"?
— Честно говоря, мы все всегда знали, что это очень политизированный конкурс. И вообще все музыканты вам скажут, что нельзя сравнивать песни. Можно устроить конкурс между скрипачами и оценивать их технику. Можно устроить конкурс между легкоатлетами, потому что есть конкретные нормативы. А как можно устроить конкурс между юмористами или вокалистами, которые поют не сложные оперные трели, а обычные песни, которые должны задеть душу? Все относительно. Изначально "Евровидение" было поводом объединить людей Европы, а сейчас это довольно политизированная история, которая не имеет отношения к творчеству. Это мое мнение. Может, я не прав, спорить ни с кем я не согласен. (Смеется.) Творчество для всех разное.
— Если не существует объективных критериев, то что вы считаете показателем успеха? И вообще — что для вас успех?
— Лично для меня успех — это когда в небольшом городе на краю планеты, например в Петропавловске-Камчатском, ты идешь, и тебе все говорят: "Здравствуйте! Мы идем на ваш концерт. Здравствуйте! Сходите вот туда, посмотрите это. Не будем вас отвлекать, развлекайтесь, отдыхайте". А вечером на концерте ты с этими людьми пляшешь, все подпевают. По-моему, именно это успех.
— Захотелось в Петропавловск-Камчатский, где такие душевные люди.
— Так люди не только там душевные! Понятно, что в Питере нас знает много людей, а мы очень любим Санкт-Петербург и прогуляться по нему. Я могу себе позволить пройтись по городу ночью с пластиковым стаканчиком вина, и я точно знаю, что мне в голову не прилетит бутылка. Все при встрече будут говорить: "Добрый вечер! Хорошего вам отдыха, ребята!"
Я не хочу сказать, что я народный артист и моя задача быть с народом. Но моя задача — что-то такое людям передать через музыку, чтобы потом выйти на улицу и меня никто не побил, а сказали: "Классно делаешь, пацан!"
— Иногда артисты идут на творческие эксперименты, чтобы публика не заскучала. Если бы вы захотели изменить вашему — зачитываю определение — русско-цыганскому народному уличному алкохардкору на душевных инструментах, то какой жанр выбрали бы?
— На самом деле мы все время экспериментируем. Мы специально назвали наш стиль таким количеством слов, чтобы к нам было не докопаться. Мы не придерживаемся какого-то одного стиля, мы просто ребята с инструментами, которые хотят попробовать все. Последняя наша пластинка, честно говоря, даже с перебором электронная, нас самих немного коробит. Поэтому когда мы играем вживую, все переделываем. Возвращаясь к первому ответу — мы все-таки сценическая группа, и на нас нужно ходить живьем. Для нас эксперименты важны. Остаться на месте — зачем тогда этим заниматься?
— Есть ли уже какие-то наброски, что попробуете в следующем сингле или даже альбоме?
— Ой, у нас сейчас практически собрался новый альбом. У нас такое количество новых песен, которые после пластинки Golden Hits с ее электроникой мы принципиально играем только вживую! То есть если идет куплет и я не могу физически распределить вокал и скрипку, я там только пою. Только живое исполнение, только пять музыкантов, только пять звуков. Мы вернулись к самым истокам. Сейчас мы будем примерно раз в месяц выпускать по новому синглу в том звучании, которое похоже на наше первоначальное.
— Ограничения острого периода пандемии практически сняты. Все ждали, что будет бурный интерес к концертам. Но сейчас иногда слышу мнение, что публика привыкла сидеть дома, да и боится очередных переносов. Вы согласны с этим наблюдением?
— Естественно, концертная индустрия очень сильно просела за последние годы. Мы тесно общались с площадками разных городов, и многие из них закрылись. В каких-то цепочках, которые выстраиваешь в турах, появились пробелы, потому что не везде теперь есть подходящие нам площадки. Это большая трагедия для целой страны. И людей на концертах стало меньше. Но люди, которые хотят получить удовольствие и позволяют себе это сейчас, все равно есть. И живое взаимодействие артиста и человека никуда не делось.
— Может быть, у вас есть какое-то особое послание поклонникам, тем, кто будет читать это интервью?
— Сейчас в принципе везде говорят очень много слов. А люди должны держаться души, а душа — это восприятие и созидание. Давайте меньше говорить и больше делать.
Беседовала Анастасия Силкина