Шторм в Крыму, ставший одним из самых сильных за всю историю наблюдений, нанес ощутимый ущерб инфраструктуре региона, в том числе берегоукрепительным сооружениям. На восстановление понадобятся серьезные средства, и в этом Крым рассчитывает на поддержку федерального центра, на бюджете республики на следующий год расходы на ликвидацию последствий ЧС не отразятся. О том, как ведется подсчет ущерба, какая поддержка потребуется крымской туротрасли в 2024 году и что получил Крым от национализации имущества украинских "олигархов", в интервью ТАСС рассказал глава Госсовета республики Владимир Константинов.
— Владимир Андреевич, сейчас в Крыму продолжают ликвидировать последствия разрушительного шторма, ущерб уже исчисляется в десятках миллиардов. Параллельно идет работа над бюджетом на следующий год — он принят в первом чтении. Есть ли сейчас необходимость его пересматривать, закладывать расходы на восстановление?
— Ущерб беспрецедентный, подсчитать его окончательно пока невозможно. Вода еще стоит по колено. Когда сойдет вода, завершится обход всех зданий и сооружений, выяснится в полной мере вся проблематика, тогда можно будет говорить о суммах.
Федеральный центр всегда помогал нам, не думаю, что этот раз станет исключением. Уверен, что помощь будет, в том числе и уже в этом году.
— Значит, на региональный бюджет ЧС не повлияет?
— Нет, это в чистом виде федеральные деньги из специальных фондов. Так было всегда, и я думаю, сейчас будет так же.
— В этом году Республика Крым получила 2,2 млрд рублей федеральной поддержки в туристической отрасли, аналогичная поддержка была в прошлом году. Рассчитывает ли регион на нее в следующем году? И нет ли у вас ощущения, что такие субсидии могут оказаться медвежьей услугой для отрасли, снижая стимул для предприятий самостоятельно зарабатывать?
— Представьте, лежит больной на операционном столе, а вы ему говорите: ты же конкурент, вставай, бегай, соревнуйся с кем-то, доказывай, что ты сильный. Его спасти надо сначала, поставить на ноги, а потом пусть бегает и соревнуется.
Отрасль находится в серьезном стрессовом состоянии. Самолеты не летают уже два года, непростая история с мостом, с логистикой, бесконечные провокации, террористические акты, которые совершает Украина в отношении нас, общий информационный фон — безусловно, это все сказалось на отрасли. Предприятиям за кого конкурировать, если нет клиентов? Это вынужденная мера, как укол в сердце больному. Если у него сердце остановилось, иногда это необходимо. На моих глазах много предприятий прекратили свое существование как раз в таких условиях, когда сегодня нет клиентов. Но завтра клиенты будут, а не будет уже предприятия. Выжить надо сейчас, платить налоги, зарплату персоналу. Поэтому любая поддержка предприятий очень важна.
— В нескольких интервью вы говорили, что, несмотря на сложную ситуацию и снижение туристического потока, есть отдельные компании, которым удается зарабатывать.
— Есть несколько нюансов. Во-первых, кто успел вложиться в свою инфраструктуру, тому легче. Например, вы, выбирая, куда поехать, будете смотреть, где есть СПА, бассейны — весь комплекс инфраструктуры рекреационных услуг. А кто не успел этим обзавестись и у него есть, грубо говоря, только спальные номера и больше ничего?
Второе — у ряда рекреационных учреждений есть традиционные связи с ведомственными распределениями социальных путевок, они загружаются. Да, это недорогие путевки, по себестоимости. Но сейчас и это — хлеб. То есть ты можешь выдавать зарплату, заплатить налоги, ты уже живешь. И, главное, персонал не деградирует — команда работает.
Или такой нюанс. Западное побережье Крыма без конца атакуется. А на юго-восточном берегу безопаснее. Люди уже стали разбираться, где безопасно, а где есть свои сложности из-за Украины. И это, само собой, влияет на их выбор. При этом, конечно, поддержка нужна всей отрасли, это даже не обсуждается.
— То есть на следующий год будете подавать заявку на федеральное финансирование?
— Будем просить, чтобы оно было сохранено на уровне этого года. Просить, конечно, всегда непросто, на федеральном уровне тоже свои сложности есть, но надеемся, что поддержка будет.
— Крым сейчас проводит национализацию и продажу национализированной недвижимости. Какую часть от доходов региона составляет прибыль от продажи в этом году?
— У нас в этом году продано 25 национализированных объектов на общую сумму 1,86 млрд рублей. Нужно иметь в виду, что главная задача всей этой истории — моральная и политическая. Безусловно, финансы всегда важны, мало денег никогда не бывает, но важнее навести порядок в деле функционирования на территории Крыма предприятий, учредители которых воюют с нами. Это в первую очередь аморально, а во вторую — преступно. Прибыль, которую зарабатывают эти предприятия, дальше не в полной мере контролируется. Собственник может ей манипулировать, выводить ее. И, к сожалению, этим они, вероятнее всего, и занимались. А потом они эти выведенные средства вкладывают в ВСУ. Вот эту схему мы и пытаемся сломать.
Если рассмотреть эту проблему в долгосрочной перспективе, то возникает вопрос: как к нам относятся все эти собственники, которые живут на Украине или на Западе, а имеют предприятия здесь? Думают ли они о развитии своего бизнеса здесь? Скорее всего, такая перспектива им ни к чему: пока предприятие дает деньги — ну и пусть дает. А там — хоть трава не расти. С точки зрения стратегии именно новый собственник, российский, будет думать о развитии бизнеса, о внедрении технологий и так далее.
— Вы допускаете вариант, что собственники, узнав о будущей национализации своих объектов, могут решить перебраться в Россию, изменить свое отношение к СВО?
— К сожалению, этого не происходит. Кроме того, это не освобождает от наказания, если человек уже совершил преступление. А если они уже участвовали в убийстве наших ребят, тогда что? Знаете, в Крыму в 1943 году была история, когда предатели по мере приближения Красной Армии начали перебираться в партизанские отряды и предавать уже немцев. Но они все были наказаны, никто от ответственности за содеянные преступления таким путем не ушел.
Да и, откровенно говоря, все собственники там, на Украине, повязаны с властью. Некоторые, может быть, и рады не поддерживать этот режим, но у них выбора нет. Кто не был связан, или сидит, или убит. Они в этом плане за 10 лет зачистили всю поляну.
— Крым неоднократно посещали делегации из Ирана, недавно в Ялту приезжали коллеги из Турции. Есть ли уже какие-то реальные решения от иностранных партнеров по инвестированию в полуостров?
— Скажу откровенно, интерес к Крыму всегда был, есть и будет. Сейчас краткосрочно, безусловно, вся эта ситуация с СВО инвесторов останавливает. Их интересовала в Крыму всегда туристическая сфера, очень редко кто выскакивал с какими-то другими идеями. Сейчас из актуального на повестке дня — это порты. Если будет налажена долговременная схема перевалки зерна, то крымские порты готовы, это возможно организовать через них.
Нефтепродукты — в этом плане инвесторы теоретически могут появиться. Но, опять же, вся эта история тормозится СВО.
— Коллекция "скифского золота" по решению Верховного суда Нидерландов передана Украине. Что собирается предпринимать Крым? Будет ли иск о возврате коллекции или выплате компенсации, если при победе в СВО возвращать будет нечего?
— Мы до последнего надеялись на благоразумие Запада. Безусловно, вопрос компенсации через суды российской юрисдикции теоретически возможен. Консультации на эту тему, скажу откровенно, мы еще не проводили, но будем в этом направлении двигаться.
То, что произошло в Нидерландах, у меня вызывает очень плохое предчувствие. По-моему, мы наблюдаем часть глобальной аферы, при которой артефакты, попадая в Киев, исчезают бесследно. Потому что пока они находились в Амстердаме, представлялось невозможным, чтобы эти ценности исчезли. А вот когда они попали в черную дыру, которой стала Украина, они вполне могут раствориться без остатка.
Приведу простой пример. Сегодня на черном рынке вовсю продаются сокровища Киево-Печерской лавры. Их можно купить на Украине и в Европе, куда попало много святынь из Лавры, вывезенных за пределы Украины вполне официально. Так что потери культурного наследия мы уже несем, и они безвозвратные.
А наше золото особенно интересно. Эта коллекция в определенной степени бесценна, поэтому ей и заинтересовались. Вот потому она и была вывезена из Крыма.
Вообще оказалось, что перемещение через границу культурных атрефактов само по себе является ловушкой. Мне рассказали в Феодосийской картинной галерее, как у них пытались выманить картины Айвазовского на временный просмотр в Киев. Если бы отправили — и они бы исчезли, потому что здесь коллекция сохраняется, а там ко всему этому относятся по-другому: не как к культурному наследию, а как к материальному, финансовому активу. Так что картины Айвазовского удалось спасти, кстати, благодаря настойчивости и бдительности сотрудников галереи.
— Крым стал первым регионом, где частные клиники отказались от самостоятельного проведения абортов. Не приведет ли это к вспышке подпольных медицинских процедур?
— В обществе не сформировано еще окончательное мнение на этот счет. Я хочу сказать, что в советское время аборты были. Такая возможность у женщины должна быть совершенно легально. Нельзя заставлять рожать, если женщина этого не хочет. В советское время беременность прерывали, но это не стимулировалось, перед такими операциями всегда проводились тщательные консультации. Я не слышал о подпольных абортах в Советском Союзе. Может, они и были, но я не сталкивался. Думаю, что просто любые запретительные меры ничего не дадут, нужен общественный консенсус.
В Советском Союзе, например, культивировалось отношение к семье как к системе взаимных обязанностей. Девочки так воспитывались, мальчики так воспитывались, я так воспитывался. Сейчас семейные отношения пущены на самотек. Все их строят по своему разумению. Но сути-то это не меняет: если человек построил хорошую семью и воспитал детей, то он уже прожил свою жизнь не зря. Нередко молодые люди этого понять не могут. Вот тут-то и подключить бы старшее поколение. Ведь многие базовые вещи закладываются именно в семье. Вот, скажем, я своими родителями горжусь, потому что они правильно воспитали нас, своих детей, — в любви к родной истории, к своим традициям. У меня отец был простым учителем, а мать простым поваром. Они не "империю" строили, а полноценную семью.
Наверное, вопрос об абортах еще требует проработки. Да и не к нему все сводится. Нам бы переориентировать общество на создание семьи, продолжение рода. А там решим, что делать с абортами.
— В Крыму постоянно задерживают жителей, которые добывают информацию в интересах СБУ и даже пытаются совершить теракты. Насколько сильна сейчас защита Крымского моста, ключевых энергетических, инфраструктурных объектов региона?
— В нынешней ситуации ничего нельзя гарантировать. Не потому что у нас что-то плохо, а потому что враг коварен и силен. Это весь Запад с его технологиями. Западные спецслужбы, по сути дела, ведут против нас террористическую войну. Именно они. Что такое СБУ или украинский ГУР без Запада? Это ноль целых и ноль десятых. Так что два подрыва Крымского моста — демонстрация того, насколько активно и изобретательно работают против нас западные спецслужбы.
Нашими силовыми структурами принимаются меры защиты, о которых мы до конца не информированы, да и не должны быть информированы. Но уверен, что выводы из того, что происходило, они сделали.
Насчет того, что Крым наводнен разного рода украинцами с той стороны — это отследить тоже не так просто. Потому что их вербуют не по какой-то сложной схеме. Это, как правило, не агент Штирлиц, а простой человек, так называемый спящий агент. Почему спящий? Потому что там, на Украине, у него есть родственник, который может в нужный момент позвонить и сказать: у меня проблема, ко мне пришли, надо, чтобы ты то-то сделал, иначе мне гаплык будет.
По такой агентуре ФСБ работает достаточно эффективно. Мы за этот период столько выловили всякой мрази, которая разной гадости и сделала, и планировала делать. Работа на опережение в этом плане ведется достаточно неплохо.