Сергей Федоров: решил уйти с поста главного тренера ЦСКА, так как ощущал выгорание

Сергей Федоров
Рустам Шарафутдинов
Автор
Трехкратный чемпион мира по хоккею — о жизни, тренерстве и победе в Кубке Стэнли в составе знаменитой "Русской пятерки"

Трехкратный обладатель Кубка Стэнли, трехкратный чемпион мира Сергей Федоров в интервью ТАСС рассказал о том, как проводит сейчас время после работы главным тренером ЦСКА, с которым в течение трех лет выиграл два Кубка Гагарина подряд. Один из лучших российских хоккеистов Национальной хоккейной лиги (НХЛ) признался, что наслаждается отпуском, которого у него не было по окончании игровой карьеры, а также воспитанием детей. Кроме этого, он поделился мнением о феномене "Русской пятерки", 30-летняя годовщина появления которой в клубе НХЛ "Детройт" будет отмечаться в октябре этого года.

— Вы уже не первый раз принимаете участие в хоккейных мастер-классах для детей, как это было недавно в Ташкенте во время вынесенного матча Фонбет — Континентальной хоккейной лиги (КХЛ) 22 декабря. Насколько дети по сравнению с взрослыми хоккеистами восприимчивы к вашим словам?

— Честно скажу, не знаю. Дети и профессиональные хоккеисты — это разные вещи. Хочу сказать, что мастер-классы не должны быть сложными. Мы проделали базовые вещи, а потом, как вы помните, начали с ребятами играть. Они очень старались, думаю, первые 10–15 минут просто разглядывали всех нас (в Ташкенте Федоров принимал участие в мастер-классе вместе с олимпийским чемпионом Ильей Ковальчуком и главой департамента по взаимодействию с игроками клубов КХЛ Сергеем Гимаевым — прим. ТАСС), поэтому, что самое важное, им было интересно. Мы попросили их получать как можно больше удовольствия от процесса, но обратить внимание на детали, а их всего две-три в каждом упражнении, и это несложно для них. Например, когда мы катались спиной вперед, то попросили их немного сесть, убрать скорость, потом двигаться влево-вправо, и затем они начали кататься с шайбами. Все катаются по-разному, но все должны получить какое-то удовольствие и сделать хоть какие-то упражнения, которые мы от них просим. Я понимаю, что в их глазах мы уже взрослые дяди, может быть, сложившиеся и даже очень хоккеисты. Поэтому они стараются делать абсолютно все, но все зависит от их индивидуального мастерства.

— Во время Олимпиады в Ванкувере, в которой вы участвовали, довелось услышать, что вы один из последних отечественных игроков, который здорово владеет приемом катания спиной вперед. Насколько хорошо этому приему обучено нынешнее поколение российских хоккеистов?

— Давайте так скажем, что кататься всегда можно и нужно стараться делать лучше даже на профессиональном уровне. Я знаю, что некоторые ребята на таком уровне берут уроки, два-три месяца стоят на пластиковой платформе, то есть можно чуть изменить посадку. Техника есть, но, как правило, сила в ногах, ягодицах, спине. Кор (центр нашего организма) должен быть достаточно развит — то есть те же ягодичные мышцы, заднеприводящие и переднеприводящие мышцы бедра. Это сейчас такой элемент катания называется сложным, но он не сложный, а просто требует постоянного внимания, и его нужно тренировать постоянно, как это делали мы. Я уже говорил, преимущество нашего поколения было в том, что мы тренировались на льду два часа утром и два часа вечером. То есть мы достаточно много катались, нас мало что отвлекало от того процесса. Вот мы пришли в ЦСКА и знали, что должны здесь выжить, переварить нагрузку и только потом стать частью команды, постараться залезть в основной состав. Но до этого мы долго набегали и на коньках, и на ногах, и летом, и зимой. Работа не прекращалась, и 11 месяцев в первый особенно год мы посвятили тому, чтобы выжить, набрать физическую форму и справляться с такими нагрузками. Четыре часа в день у Виктора Васильевича Тихонова (главный тренер ЦСКА в 1977–1996 и 2002–2004 годах — прим. ТАСС) — это не прогулка в парке.

— Какой самый необычный вопрос вам задавали дети?

— Мы вели мастер-класс так, чтобы он был достаточно интенсивным, но с паузами. Как я уже говорил, мы давали им два-три комментария про катание спиной вперед, владение коньками, клюшкой, чтобы они уже не задавали вопросов, потому что мы не хотели это растягивать. Полтора часа пролетели как один миг, потому что всех надо прокатить, особенно в упражнении с шайбой, чтобы они успели еще побросать. Мы просто спрашивали, как они себя чувствовали, понравилось ли им. И когда мы делали растяжку, то всегда давали два-три комментария про сделанное упражнение, чтобы они знали, какой акцент, что получилось и нет. Пару минут мы уделяли именно разбору этого упражнения. Акценты плюс-минус оставались те же. Это хорошая практика, и если мне в свое время это объясняли до и после, я бы еще лучше играл в хоккей.

— Ваш партнер по чемпионскому "Детройту" 2002 года Павел Дацюк, кажется, нашел себя, занимаясь в "Автомобилисте" развитием молодых игроков. Возможно ли то, что со временем вы дойдете до такой мысли, чтобы заниматься тем же самым и, например, со временем открыть свою школу или академию?

— Школы уже открыты. Одна моего имени есть в Сергиевом Посаде, другие под эгидой химического холдинга — в Кировске и Апатитах (родина Федорова — прим. ТАСС) Мурманской области. Я, кстати, 27 декабря посетил трехдневный детский турнир в Апатитах. А до такой мысли мне доходить не надо. Я не афишировал определенные моменты, когда ездил по просьбе тренеров сборной России в Новогорск к молодежным и юниорским сборным еще в бытность главным менеджером ЦСКА. Меня просили приехать, и я два раза в год выбирался к тому или иному возрасту. Я понимал, что мне это интересно, разговаривал с тренерами-методистами, которые помогали тренерам отбирать состав в сборные на юниорские и молодежные чемпионаты мира и другие важные турниры. Ну и сам выходил на лед, преподавал работу на точке вбрасывания. Поэтому такая мысль для меня не суперновая, она присутствует. Да, мне интересно тренировать именно эти возраста, потому что ребята хотят учиться, схватывать на лету, видно их желание и огромный прогресс за те 30–40 минут, которые я был на льду. Но это было до моей тренерской карьеры в ЦСКА.

Какие самые главные тезисы вы просите ребят уяснить на ваших занятиях?

— Этот вопрос для меня лично содержит опасную тенденцию. Потому что я бы не хотел, допустим, тренировать младшие возрасты от 7 до 13 лет, хотя в этих годах закладывается база для чего-то дальше. Но то, что я вкладываю, считаю, подходит для профессионального уровня. Первое — это катание, второе — общефизическая подготовка, которую можно делать и на льду. Третье — обязательно побольше играть, потому что в этих годах развиваются какие-то очень интересные вещи. И все упражнения, которые мы даем, должны быть игровыми. Нужно обязательно объяснять ребятам, как правильно завязывать коньки, как правильно отпиливать клюшку, как ее мотать. Может быть, объяснять не самим детям, но их родителям — у меня был такой опыт, и я считаю его суперважным. Я считаю, что в этих возрастах клюшки должны быть прямее, без загибов, потому что кисти не находятся в одном положении. Загиб меняет динамику того, как ты ведешь шайбу, как работают кисти. Если ты сейчас замкнешь их в небольшую амплитуду, то будет с возрастом сложнее от этого отвыкнуть. Поэтому я для своего сына пытаюсь найти прямые клюшки, что пока не получается. Приходится резать крюк за 12 тыс. рублей, это тяжело дается. Но тем не менее он играет почти прямой клюшкой.

"Детям на гаджеты отвожу не более часа в день"

— Возможно ли, что хоккейная династия Федоровых продолжится (отец Федорова Виктор — заслуженный тренер России, а младший брат Федор — бронзовый призер чемпионата мира 2005 года — прим. ТАСС)?

Мой сын тренируется пять раз в неделю уже третий год. Ведет активный образ жизни, но я никогда на это не смотрел как на продолжение традиций, потому что это все определяется намного позже. В современном мире влияние имеют гаджеты, и в умах детей очень многое меняется. Пока ему нравится, он занимается хоккеем после школы. После того как он сделал домашнее задание, мы едем тренироваться. Занимается он в хоккейной школе "Динамо-2015", с "Динамо" это не связано, это простая школа. Школа рядом с нами, прекрасный каток, отличные тренеры Алексей Князев, Иван Новосельцев и первый тренер Александра Овечкина Алексей Валентинович Калинцев. Считаю, что это приличный набор тренеров для тех нужд, что необходимо сыну.

Рассматривали ли вы вариант, чтобы сын занимался в ЦСКА, "Динамо" или "Спартаке"?

— Как я уже сказал, здесь все удобно, мы стремимся к здоровому образу жизни, какому-то общению. А как вы знаете, хоккей — это не только игра, но и общение. Это командная игра, взаимоотношения и на льду, и вне льда, полный набор развития ребенка. Мы живем в 21 км от МКАД, и куда-то ехать в центр — это зубодробительная тема (смеется). И потом Алексей Валентинович мне сказал, посмотри, Сергей Викторович, — он кайфует здесь. Главное, чтобы сын гармонично развивался, успевал в школе, чтобы у него не было цейтнота. Он делает домашнее задание, после чего мы едем с ним на тренировку. Потом у него есть свободное время, он может взять клюшку, так как у нас у дома есть небольшой каток. Мы за активный образ жизни: моя супруга очень спортивный человек, меня заставляет тренироваться, хоть это мне тяжело. Обычно вне каникул у нас подъем в семь утра, я делаю завтрак детям, яичницу, омлет, нарезки, одеваю их, иногда сам вожу в школу.

Вы не боитесь, что если сын пойдет в хоккей, его, как и вас, будут преследовать травмы? Или же к ним нужно быть готовым, чтобы стараться их избегать?

— Вторая часть вопроса правильная. Надо быть готовым, всегда тренироваться, держать себя в форме. Такой мысли я не боюсь, но нет смысла загадывать. Я не думаю ни о каком профессиональном хоккее для Виктора. Это просто активный образ жизни на данный момент, и пойдет у него или нет — кто знает. Наша с супругой задача — дать ему активный образ жизни. Да и дочь у нас ходит на акробатику, раньше занималась танцами в школе Аллы Духовой, пением какое-то время. В общем, я нашел какой-то баланс в жизни, и моя семья чувствует себя комфортно.

— 11 лет назад вы говорили, что отец научил вас организованности, педантичности. Учите ли вы своих детей этому?

— Обязательно. Я считаю, что дисциплина бьет класс, это великое выражение. Для меня мелочей не бывает, и они только им помогут дальше в жизни. Да, нам тяжело: я их учу, мы иногда ругаемся. Они убирают за собой, хоть и не так часто, как бы этого хотелось. Мы детям сделали доску с распорядком дня на целую неделю. На гаджеты у них есть от получаса до часа в день, не больше. Напряжение для глаз — это не очень хорошо, и мы это потихоньку убираем.

"О моем уходе с поста главного тренера ЦСКА знал в клубе только один человек"

У вас после завершения игровой карьеры практически не было перерыва: после "Металлурга" вы почти сразу начали работать на менеджерской должности в ЦСКА, потом стали главным тренером. Чего вам больше не хватало при таком интенсивном режиме такого, что у вас есть сейчас?

— Да, я в мае 2012 года закончил играть и сразу же начал работать в ЦСКА. Мне всего хватало в моей профессиональной деятельности за те 12 лет в клубе. У меня были и есть помощь, любовь и уют моей семьи — это самое главное. Правда, дети скучали, потому что я их видел, когда они или уже спали, когда я приезжал с работы вечером, или еще спали, когда я уезжал на работу в семь утра. Поэтому я рад, что у меня наконец есть заслуженный отпуск, которого не было по окончании профессиональной игровой карьеры. Я только последние месяцы отошел от этого бешеного режима тренерства. Теперь я прекрасно понимаю, на какой высоте в психологическом плане тогда я оказался, работав те три года в ЦСКА. К сожалению, третий год не получился от слова совсем. Наверное, это другой разговор, почему да как, но лично в семейном плане я доволен, что у меня появилась такая пауза побыть с семьей, ничего не делать.

— После проигрыша "Локомотиву" в плей-офф вы сразу поняли, что вам придется покинуть пост главного тренера? Были ли шансы, что вы могли остаться на этом посту?

— Я честно отвечу, что еще в декабре 2023 года сообщил, что не буду продлевать контракт. Об этом знал только один самый главный человек в клубе — президент. Смысла говорить кому-то еще не было — это мое решение частного характера, но я должен был сказать президенту, чтобы он мог дальше строить свою работу. Потому что, как вы знаете, меня назначили главным тренером за двое-трое суток до начала подготовки к сезону. Хорошие тренеры есть, но, наверное, какого-то квалифицированного тренера именно для ЦСКА и для задач, которые клуб ставит каждый год, найти не так-то просто в межсезонье. Я свои причины объяснил, почему и как, они очень просты — выгорание, последний год пришлось тяжеловато. У меня тогда после озвучивания того решения гора с плеч упала, и я продолжил работать на победу.

— По поводу выгорания хочется заметить, что Анатолий Тарасов, который многократно приводил армейцев к званию чемпионов СССР, закончил тренировать как раз в 55 лет.

— Ну, во-первых, Тарасов очень рано начал тренировать, и не думаю, что меня с моими тремя годами можно сравнивать с великими советскими тренерами. У меня карьера игрока была достаточно длинной. Я просто сделал выбор в пользу семьи, поскольку я видел радостные лица в семье после побед. Не будем забывать, что до этого 10 лет я был в ЦСКА менеджером, а это тоже постоянные заботы, мысли, засыпаешь и просыпаешься с одним и тем же, а еще и звонки 24 часа.

— В матчах вас можно было видеть всегда на тренерской лавке спокойным. Как часто вам приходилось разговаривать в ЦСКА с игроками на повышенных тонах в раздевалке?

— Насколько я помню, не очень часто, но такие ситуации были. Были разборы полетов, как я их называю. Во время игры тренер должен вести игру, выпуская тройки и пары защитников, и на эмоции распаляться некогда. Один раз у меня был опыт, когда я в первый год начал что-то с судьями выяснять. Да, это было корректно, но мысль в этот момент ушла. Я не помню, выиграли мы тогда или нет, но было некомфортно следующие пять-семь минут входить опять в фокус, во внимание, что надо сделать в данный момент. Ситуация была выучена от сих до сих, и я понял, что и у игроков, и у тренеров стресса и так хватает, но игру кто-то должен вести. Кто-то должен излучать уверенность, спокойствие, четкость действия и координацию. Поэтому я понял, что для меня это был очень хороший урок, его надо запомнить и действовать соответствующе. А так у нас с ребятами были тяжелые моменты и в первом сезоне, когда мы проигрывали не хочу сказать непонятно кому. Но так, как мы сами при этом играли, то мы сами даже не знали, кто мы. Команда у нас была достаточно опытная, прошедшая огонь, воду и медные трубы, с прекрасным тренерским штабом до меня. Но катаклизмы всегда бывают. Команда — это живой организм, "химия".

— Сколько времени вы не смотрели хоккей после вылета ЦСКА из плей-офф?

— Я всегда смотрел хоккей по чуть-чуть, когда было время в моем графике семейных дел. Так сразу от этого не отойдешь: рука все равно тянется к пульту, чтобы смотреть игры НХЛ и КХЛ. Потихоньку смотрю, интересуюсь, болею в нормальном режиме, не в течение 60 минут.

— Вы говорили, что на ближайшем заседании наблюдательного совета ЦСКА может определиться ваш функционал в этом руководящем органе клуба. Известна ли дата этого собрания?

— Пока все в том же режиме, никто не звонил. Набсовета не было, и когда он будет — мне неизвестно. Пока отдыхаю, наслаждаюсь семьей.

"История о тренерстве в "Детройте" — это как 1 апреля"

— Правильно ли стоит понимать, что о своем будущем вы пока серьезно не думали? Осознаете, когда сможете задуматься о возвращении к работе главным тренером или генменеджером?

— У меня таких глубоких мыслей нет по той простой причине, что готовиться к тому, что ты уже много раз в своей жизни делал или сделал, нет смысла. Да, что-то может подзабыться, но если будет какой-то серьезный challenge (англ. "вызов"), там и посмотрим. Не думаю, что я хоккей забуду, но сейчас таких мыслей нет и не может быть. И ближайшие несколько лет я не собираюсь заниматься профессиональным хоккеем.

— После вашего чествования на 55-летие вы говорили, что, если вам и звонили с предложениями, вы трубку не брали.

— Я сказал это в шутку. Мои интервью достаточно раскрыты, понятны. Я считаю, что достаточно честно говорю о своих моментах. Плюс все прекрасно понимают, что значит увидеть свою дочь и сына, когда им уже семь-восемь лет, и постоянно заботиться о каких-то других делах. Поэтому тут много особо ничего не придумаешь.

— В "Детройте" вас по-прежнему ценят: в соцсетях клуба вывесили баннер с вашим поздравлением на 55 лет. Связывались ли с вами, чтобы поздравить лично, приглашали ли в Америку?

— Никто не связывался, в Америку не приглашали. Та история, связанная с новостью о моем тренерстве в "Детройте", — это как 1 апреля. Там есть определенные движения в радио, телешоу, когда речь идет о каких-то хоккейных вещах. Это все на уровне журналистов, они любят обсуждать эту тему. Меня всегда приглашали на какие-то чествования "Детройта", но как главный менеджер и главный тренер я бы не смог присутствовать. Знаю, что Игорь Николаевич Ларионов, будучи главным тренером "Торпедо", летал в Америку. Но для меня эти три дня — серьезная нагрузка, и я себе не мог позволить такого. Тем более у меня была определенная субординация, и надо было спросить, можно ли лететь или нет.

— В октябре этого года исполнится 30 лет, как впервые на лед в составе "Детройта" вышла "Русская пятерка", которую можно назвать уникальным явлением в НХЛ и хоккейном мире. Как самочувствие Владимира Константинова, с которым вы играли в "Детройте", есть ли связь с его родными (в 1997 году Константинов получил тяжелую травму в автомобильной аварии — прим. ТАСС)?

— У меня такой связи нет. Я общаюсь с ребятами, с которыми играл в "Детройте", и в самом клубе, и иногда слышу какие-то позитивные моменты. Он себя чувствует лучше, это точно, но это вся информация, которую я знаю.

— Удастся ли когда-либо вам всем собраться в одном месте, за одним столом?

— Ну, кроме Володи, у нас все тут, в России. Игорь Николаевич, Вячеслав Александрович Фетисов, Вячеслав Анатольевич Козлов. Если помечтать, было бы здорово, если бы все сумели собраться.

— Фетисов говорил, что Скотти Боумэн специально взял в команду его и Игоря Ларионова как ветеранов, которые могут объединить остальных соотечественников одной идеей, правильно настроить, поскольку собрать в одной команде НХЛ русскоязычных игроков — это только половина дела. Какие слова вам вспоминаются во время первого собрания этой пятерки?

— Мы были в Калгари, знали, что впервые выйдем играть вместе впятером. Настроение было отличное, приподнятое. Раньше мы играли двойками, тройками, но не пятеркой. Нам было интересно, испытывали предстартовое волнение. Было интервью комментатору из Детройта нас троих — меня, Ларионова и Козлова. Оно получилось таким веселым (смеется). Дальше все всё видели: игра была тяжелой, но наше звено пару шайб сумело забить, если не больше. Все было позитивно: наверное, мы были рады играть вместе, осознавали, что нам намного легче общаться, играть в тот хоккей, в который нас всех научили в Советском Союзе. Ну и наши учителя, Вячеслав Александрович и Игорь Николаевич, были рядом — грех жаловаться. Уникально то, что нас вместе собрали, что мы прошли ту же советскую школу. Если вернуться, где мы росли, воспитывались и учились играть в хоккей, то стоит понимать, что Фетисов и Ларионов — одно поколение, Владимир Константинов — еще одно. Хоть у нас два года разница и три года — с Козловым. Все равно сама пятерка имела серьезную глубину прохождения советского хоккея. В том и уникальность, что нас в Северной Америке собрали. Потом, как я читал, наша игра поменяла взгляды многих менеджеров и игроков, и один из комментариев, я точно помню, был таким, что кто владеет шайбой, тот владеет и инициативой. Кто владеет инициативой, как правило, всегда побеждает.

— В последний раз "Детройт" выходил в плей-офф в 2016 году. В чем причина того, что клуб оказался сейчас в таком кризисе? И нет ли ощущения, что команда не может сейчас найти тренеров уровня Скотти Боумэна, который и создал "Русскую пятерку", а также Майка Бэбкока (при нем "Детройт" в последний раз выиграл Кубок Стэнли в 2008 году — прим. ТАСС)?

— Менеджмент "Детройта" сделал определенные ходы, поставил на определенных игроков, которые были задрафтованы. Это селекция, как я думаю. Выбор игроков на драфте, обмены — у каждого свой взгляд на одно и то же. По поводу тренеров я сравнивать не берусь: разные составы, игроки, разные правила, нас судили по-другому. Сейчас есть потолок зарплат, тогда его не было. Но то, что команда молодая, — это факт. То, что "Детройт" идет через драфт, — это долгая тема, как минимум 10 лет. Ребята развиваются, показывают неплохие игры. Не хватает стабильности, видно, какие линии нужно усиливать, и все это видят прекрасно. Все равно уход плеяды игроков, которая в команде была долго, сказывается болезненно. Из фарм-клуба мало молодых хоккеистов играло с нами, потому что мы гнались только за победой. Поэтому клуб где-то стагнировал и полноценно не развивался. Неизвестно, что лучше: именно так либо и команда, и фарм-клуб нормально живут, показывают неплохие результаты, но нет побед. За победы клубы НХЛ будут всегда платить таким образом.

— Ваш брат, насколько известно, остался в Америке. Каким бизнесом он занимается?

— Он открыл хоккейную академию в Петоски, штат Мичиган, больше семи лет назад. У него восемь-девять недель тренировочного лагеря, обучаются там от 300 до 500 хоккеистов. Качество очень хорошее. Мы всей семьей приезжали к моей маме, живущей недалеко от Федора, Виктор прошел 3,5 недели прекрасного обучения в этой академии. Федор занимается хоккеем, что знает лучше всего. На заре открытия академии у нас с ним были каждодневные разговоры на эту тему, но сейчас он полностью вовлечен, посвящен, общался не только со мной, но и с ребятами, которые такие тренировочные лагеря уже проводили, с тренером по физподготовке.

Насколько в Америке окупается содержание таких лагерей?

— Смотря как это делать. Но у него в этом плане все хорошо.

— Вы были одним из первых советских хоккеистов на рубеже 80–90-х годов, уехавших в Америку, а также виделись и играли потом с теми ребятами, кто моложе вас. Как изменилось мировоззрение наших хоккеистов за океаном с вашей поры, что могло поменяться, а что так и осталось прежним?

— Многое поменялось. Лига в связи с потолком зарплат резко отказалась от более опытных игроков, которые играли в третьем-четвертом звене и получали до $2 млн. Сейчас это все меньше миллиона, все команды молодые, мало осталось таких "зубров" в командах. Лига омолодилась года за два-три. Многие такие ребята, многократные обладатели Кубка Стэнли, оказались не у дел, это был болезненный процесс. Но сейчас НХЛ развивается так, как должна развиваться бизнес-модель. Что касается отношения наших игроков, то не скажу за них. Павел Дацюк, когда пришел в "Детройт", по-другому мыслил, как и его поколение. Но в связи с тем, что он был один, а не в общей массе, он сделал правильные выводы, научился всему правильному, что мы знали. Играя с нами, он понял, что такое победный хоккей. Сейчас же я не вижу, какой менталитет есть. Как я вижу, люди до того, как стать здесь кем-то, просто туда уезжают повысить свое мастерство, и у всех одна цель — играть в НХЛ. Но для меня процент успешности таких отъездов очень маленький. Много игроков там, мягко говоря, полегло, хотя здесь были у них все шансы для развития. Поэтому тут агенты, родители, может, сарафанное радио становятся причиной такого отъезда. К сожалению, у нас нет барьера, чтобы стать кем-то здесь и потом уже поехать покорять Америку.

Последним примером, описанным вами, является ситуация с отъездом из "Динамо" в Америку 17-летнего Ивана Рябкина.

— Да, читал, что по своей инициативе с согласия клуба он расторг контракт и уехал. Но это не моя любимая история. Я желаю ему, чтобы его мечты сбылись. Насколько поспешно его решение, я не знаю, его игры я не видел. Он был в ЦСКА, потом перешел в "Динамо", провел несколько матчей в КХЛ. Понятно, что игроки в 17 лет — это не мы. Мы в этом возрасте играли в том советском ЦСКА, у нас была другая подготовка, мы по-другому были сложены, не было никаких отвлечений. Как я уже говорил, хоккей у нас был 11 месяцев в году, по две-три тренировки в день. Я понимаю одно, что люди к чему-то стремятся, это надо поддерживать, но дальше в дело вступают агенты, родители, помощники, какие-то тренеры, и все это в совокупности приводит к этому отъезду.

— В нынешней политической ситуации стоит ли опасаться, что кто-то из молодых игроков может взять и уехать так, как это было в ваши годы (в 1990 году Федоров во время Игр доброй воли покинул сборную СССР, уехав в "Детройт" — прим. ТАСС), как произошло, к примеру, с Евгением Малкиным (в августе 2006 года форвард покинул расположение "Металлурга" в Финляндии, уехав в США, где стал выступать за "Питтсбург" — прим. ТАСС)?

— Гадать на кофейной гуще нет смысла, тем более лезть в политику. Все в мире бывает, есть правила или их нет. Я считаю, что быть разносторонним человеком тебе никто не запретит, но для того, чтобы принимать такого рода решения, нужны определенного рода обстоятельства. В то время, в котором мы сейчас живем, есть определенные открытые двери, куда люди уходят. Но это не вредит никому, кроме самих игроков, которые выбирали этот путь. Что мы им сказали: пожелали здоровья, чтобы их мечты сбылись. А если нет, то наш президент не раз подчеркивал, что добро пожаловать обратно.

— Что бы вы могли посоветовать молодым игрокам для того, чтобы не попадаться на удочку злоумышленников, стремящихся украсть их деньги, как это, к сожалению, произошло с вами (мошенник Джозеф Зада в течение 10 лет похитил $60 млн, которые Федоров переводил тому для увеличения прибыли — прим. ТАСС)?

— Точно о той ситуации, которая у меня сложилась, я не распространялся. Даже иногда думал, что что-то не так. Нужна открытость со своей семьей, обязательно если есть агент, помощник, которому игроки доверяют. Не держать это все в себе, обязательно найти время признаться, что что-то не так. Это нелегко. Спокойно обсудить это со своими родными и близкими и потом уже нанять профессионального человека, или если он уже есть в жизни спортсмена, который мог бы чем-то помочь.

— Вы говорили, что в бытность игроком в НХЛ теннис за день до игры помогал вам "заводить" ноги. Играете ли вы в него сейчас, и есть ли у вас кто-то из любимых теннисистов?

— Слежу за российскими теннисистами, есть достойные ребята в топ-10, топ-20. Иногда играю в теннис, когда есть настроение. Но если честно, как я уже говорил, до сих пор отхожу от тренерской деятельности. Два раза в неделю катаюсь, играю на уровне ветеранов.

— В бытность менеджером и главным тренером ЦСКА рекомендовали ли вы кому-то из хоккеистов заниматься теннисом? И какой у вас любимый удар в этой игре?

— Ну, если кто-то спрашивал, я бы ему поставил программу и научил, как совмещать. Но особо ребята так не обращались. Я говорю сейчас больше о том примере, когда Дмитрий Вячеславович Квартальнов и Игорь Валерьевич Никитин просили меня, еще будучи менеджером, заниматься с командой вбрасываниями. Я дал согласие, начал что-то делать. И центральные нападающие ЦСКА поняли, что и как, и начали показывать на площадке хорошие результаты. Был процесс, а не мастер-класс. Что касается удара, то это с двух рук по линии. 

LiveInternet