Глава МИД России Сергей Лавров рассказал в эксклюзивном интервью ТАСС о надеждах в украинском урегулировании после саммита в "нормандском формате", ответил на вопросы о перспективах диалога с США в 2020 году, а также пояснил, почему Вашингтону не удается реализовать "переформатирование" в странах Латинской Америки.
— Каковы основные итоги года в урегулировании конфликта на юго-востоке Украины и в чем заключаются первоочередные задачи на 2020 год? Можно ли сейчас, после состоявшегося в Париже саммита "нормандской четверки", говорить о том, что Зеленский занимает конструктивную позицию в этом вопросе? С учетом двусторонней встречи лидеров России и Украины можно ли говорить о том, что в отношениях двух стран появилось пусть не потепление, но по крайней мере возможность для конструктивного диалога?
— К сожалению, конфликт на востоке Украины продолжается. На линии соприкосновения по-прежнему стреляют. Блокаду региона не снимают. Вместе с тем надежды на достижение прогресса в урегулировании остаются. Зеленский называет скорейшее прекращение войны на юго-востоке страны одним из важнейших приоритетов своего президентства. За пять месяцев он сумел сделать то, что его предшественник годами упорно отказывался выполнять. Речь идет о реализации обязательств по разведению сил и средств сторон в трех "пилотных" районах на линии соприкосновения, а также письменной фиксации текста "формулы Штайнмайера", которой определяется порядок вступления в силу на постоянной основе особого статуса Донбасса.
Благодаря этому стало возможно проведение в Париже 9 декабря очередного саммита "нормандского формата". Его итоги известны. В первую очередь, была подтверждена безальтернативность минского "комплекса мер" как основы урегулирования, а также даны рекомендации для Контактной группы. Теперь важно обеспечить их реализацию. Но сделать это будет не так просто, о чем свидетельствует состоявшееся 18 декабря заседание Контактной группы. Тем не менее мы сохраняем надежду на лучшее.
Достижение прогресса в урегулировании возможно только через прямой диалог между сторонами конфликта — Киевом, Донецком и Луганском
Мы готовы этому всячески содействовать. Установление прочного мира на Украине отвечает нашим интересам и позитивно скажется на отношениях между двумя странами.
— Во время бесед с руководством США в ходе визита в Вашингтон почувствовали ли вы реальную, а не декларативную готовность все же "оттолкнуться от дна" в отношениях? Может ли в принципе 2020 год — год президентских выборов в США — ознаменоваться улучшением отношений с учетом русофобских настроений? Могут ли точкой опоры для восстановления диалога стать переговоры по продлению договора СНВ-3, возможно, с участием Китая и европейских стран?
— Состоявшиеся в Вашингтоне контакты были полезными, позволили обстоятельно свериться по актуальным вопросам двусторонней и международной повестки. С обеих сторон высказывалась нацеленность на оздоровление атмосферы отношений и достижение результатов в тех областях, где у нас есть совпадающие интересы.
Что касается оценки перспектив совместной работы в предстоящем году, то мы придерживаемся прагматичного подхода, не испытываем завышенных ожиданий. Судить о настрое администрации Дональда Трампа на конструктивное взаимодействие будем по делам. Разумеется, учитываем наличие сдерживающих факторов, связанных с американской внутриполитической конъюнктурой и стартовавшей избирательной кампанией. Недоброжелатели России в вашингтонском истеблишменте могут вновь пытаться использовать русофобию в предвыборной борьбе.
Поэтому будем и далее отвечать на недружественные выпады, если они продолжатся с американской стороны. Тем не менее полагаем, что было бы неправильно откладывать на неопределенное время решение важных для наших стран и всего мира проблем. Российские предложения по выстраиванию взаимодействия на различных направлениях остаются "на столе". Это относится и к теме стратегической стабильности, за состояние которой Россия и США несут особую ответственность как крупнейшие ядерные державы.
Мы, в частности, выступаем за то, чтобы продлить двусторонний Договор о СНВ, истекающий в феврале 2021 года, без предварительных условий и искусственных затяжек. После развала американцами ДРСМД это — последний международно-правовой инструмент, взаимно ограничивающий ракетно-ядерный потенциал наших стран и обеспечивающий предсказуемость в области контроля над вооружениями. С учетом уклончивой позиции Белого дома пока трудно сказать, станет ли данный вопрос точкой опоры для восстановления диалога.
Повторю: ДСНВ носит двусторонний характер. Он заключен в 2010 году между Россией и США. Соответственно, привлечение других государств к его продлению невозможно.
Вместе с тем американские коллеги высказываются в пользу разработки другой, новой договоренности по ограничению ядерных вооружений. Хотят, чтобы помимо России и США в этом участвовал Китай, но пока его согласия не получили. Не договорились также с Великобританией и Францией, подключение которых к подобным переговорам абсолютно необходимо. Более того, до сих пор даже не представили конкретного видения. Пробрасывают данную идею с прошлой весны, однако так толком не объяснили, что именно и каким образом предполагается ограничивать.
Как только получим такой проект, готовы его рассмотреть самым внимательным образом. Очевидно, что переговоры — будь то на двусторонней или многосторонней основе — в любом случае окажутся длительными. Между тем Россия и США могли бы уже сейчас вдвоем продлить ДСНВ, чтобы успокоить мировое сообщество и не допустить вакуума в сфере стратстабильности. Хочется надеяться, что в Вашингтоне проявят здравый и ответственный подход.
— Не создается ли у вас впечатления по итогам событий 2019 года, что Латинская Америка вновь вступает в фазу переворотов и ситуация становится неуправляемой? Много ли теряет Россия на фоне бурных событий в латиноамериканских странах?
— То, что происходило в Латинской Америке на протяжении уходящего года, действительно наводит на воспоминания об уже подзабытом определении "пылающего континента".
Не буду комментировать разворачивающиеся в целом ряде латиноамериканских стран внутриполитические процессы, которые имеют свои причины и динамику. Отмечу, что на фоне непростой ситуации в регионе глубокое беспокойство вызывают попытки США переформатировать его под свои геополитические интересы — в русле теории "управляемого хаоса". Составными частями этого курса стали усилия по смене неугодных режимов или перенаправлению в "правильное" русло колеблющихся, разобщению региональных интеграционных процессов, навязыванию жестких неолиберальных лекал. За идеологическую основу, судя по всему, взята "вынутая из нафталина" "доктрина Монро".
Но произошло то, на что, как представляется, в США не рассчитывали, — намеченные планы стали буксовать. Регион оказался сложнее и многообразнее упрощенческих расчетов Вашингтона. Например, несмотря на жесткое санкционное удушение и методы "цветных революций", не удается реализовать "блицкриг" в отношении Венесуэлы, Кубы, Никарагуа.
Проколы на латиноамериканском направлении администрация по привычке пытается списать на "враждебные внешние силы", в том числе на "происки Москвы". Против нас ведется энергичная политическая и информационная кампания, активно используется механизм "вторичных санкций", прежде всего финансовых.
В то же время в условиях региональной турбулентности осязаемо ощущаем запрос на более значимую роль России в латиноамериканских делах. И это неудивительно.
Для нас Латинская Америка и Карибский бассейн — самоценное направление внешней политики
Мы не смотрим на регион через призму геополитических интересов и не желаем, чтобы он превратился в арену для противоборства кого-либо с кем-либо.
Рассматриваем ЛАКБ как важный элемент формирующегося многополярного мироустройства. Поэтому заинтересованы в том, чтобы страны региона — в своей совокупности и единстве в многообразии — были сильными, политически сплоченными и экономически устойчивыми. Российский подход к взаимодействию с латиноамериканцами предельно логичен: никого никому не противопоставлять, не создавать разделительных линий и искусственных барьеров, не делить партнеров на "своих" и "чужих", а укреплять сотрудничество на деидеологизированной прагматичной основе при взаимном уважении и учете интересов.
Такая созидательная философия позволяет наращивать плодотворное сотрудничество с государствами Латинской Америки в разных форматах и по широкому спектру направлений.