С японским языком Эйзенштейн впервые столкнулся и стал его изучать после революции 1917 года, во время Гражданской войны. Затем он стал заниматься театром в Москве, а впоследствии начал свою деятельность в кинематографе.
Режиссеру принадлежит идея рассматривать составные части иероглифа как монтаж, и относится она к периоду немого кино. Кстати, теория монтажа того времени получила название монтаж аттракционов — это режиссерский метод, который подразумевает воздействие на зрителя за счет показа объектов и символов в столкновении.
Помимо языка Эйзенштейн также активно интересовался культурой Японии, в частности, театром кабуки. Хорошо известна фотография Эйзенштейна с потомственным японским актером кабуки Садандзи Итикавой II, которая была сделана во время гастролей театра в Москве в 1928 году.
Интерес к искусству Японии и японской иероглифике помог ему расширить творческие границы и привнести множество новых элементов в кинематограф и процесс монтажа. В свою очередь в самой Японии с годами случился обратный процесс: творчество великого режиссера оказало влияние на многих деятелей японского кино, а молодые представители этого направления искусства при создании своих работ до сих пор обращаются к Эйзенштейну как к родоначальнику основ кинематографии.
Сообщество Эйзенштейна
В Японии хорошо помнят и ценят вклад Эйзенштейна в культуру. Так, здесь уже на протяжении почти 30 лет существует Клуб ценителей творчества Эйзенштейна. Его центральной фигурой и председателем с 1990 до 2012 года был кинокритик Кадзуо Ямада (1928–2012). Также в деятельности сообщества участвовали известные японские режиссеры Канэто Синдо (1912–2012) и Ёдзи Ямада.
С момента создания собрания клуба проходят ежемесячно, и к настоящему времени их число уже достигло 295. Главным образом они посвящены просмотру и анализу работ Эйзенштейна, изучению истории мирового кино. Периодически в клубе проводятся лекции, на которые приглашают современных режиссеров и других людей, чья жизнь связана с кинематографом.
Сообщество сотрудничает с Японским фондом, музеем анимационной студии Ghibli ("Гибли"), Государственным фондом кинофильмов РФ. При взаимодействии с ними в Японии в 1996 году состоялся фестиваль советских и российских фильмов под названием "100 лет кино", а в 2000 году был проведен масштабный показ российских анимационных картин.
Кроме того, клуб принимал активное участие в организации международного симпозиума, посвященного 95-летию со дня рождения Эйзенштейна в 1993 году, а в 2008 году на аналогичном мероприятии был проведен показ ленты "Броненосец Потёмкин" в соответствии с традициями японского немого кино, когда разобраться в том, что происходит на экране, зрителям помогает специальный человек, которого называют бэнси. По сути, он сочетает в себе роль актера и рассказчика, комментирующего сцены фильма в экспрессивной форме.
Сейчас Клуб ценителей творчества Эйзенштейна возглавляет исследователь российского кинематографа Тору Иноуэ, занявший эту должность после кончины Кадзуо Ямады. В интервью корреспонденту ТАСС он рассказал, что количество активных участников сообщества с годами уменьшилось и сейчас составляет десять человек. Тем не менее его члены продолжают традиции создателей, а также устраивают различные мероприятия по продвижению современного российского кино.
Место в истории
По мнению Иноуэ, произведения Эйзенштейна — это настоящая классика, которая жива всегда и продолжает давать стимул другим деятелям кинематографа. "Достижения Эйзенштейна можно разделить на две большие части — его картины и теория кино. Фильмы [советского режиссера] и сейчас существуют как "живая классика", которая обладает силой воздействия, а современная кинопродукция в той или иной степени воздает им дань уважения", — отметил он.
"Что касается теоретической составляющей, то широко известна теория монтажа Эйзенштейна. До сих пор имеет влияние учение [режиссера], включающее в себя теоретический подход о воплощении идей и мыслей в изображение, исследование "созидания", не ограничивающегося кино, и размышления о различиях западной и восточной культуры", — добавил Иноуэ.
Глава Клуба ценителей творчества Эйзенштейна также считает, что фильмы режиссера интересны тем, что они не ограничиваются развлекательной функцией, как многие современные картины, а дают зрителям темы для размышления и побуждают к действию. "Хотя, конечно, есть и те, кому не нравятся такие сильные потрясения", — подчеркнул он. "Очень интересны его работы с точки зрения исследования в них не просто как такового акта поддержки советского правительства, а именно ценности "духа революции" в истории человечества. В результате в своем последнем кинофильме "Иван Грозный" Эйзенштейн фактически первым выступил с критикой Иосифа Сталина", — сказал Иноуэ.
Говоря о своих любимых фильмах советского режиссера, он выделил "Ивана Грозного" и одну из первых его работ — "Стачка", вышедшую в 1924 году. "В "Стачке" мне очень нравится, как показан упадок капитализма", — поделился Иноуэ.
Влияние на классиков...
Председатель Клуба ценителей творчества Эйзенштейна полагает, что картины советского режиссера оказали воздействие на японскую культуру кино, как в свое время японский театр кабуки повлиял на кинематографиста. "В Японии такие примеры можно найти среди фильмов, сериалов, рекламных роликов", — отметил он.
"Произведения Эйзенштейна и его теория монтажа оказали влияние на многих японских режиссеров. Например, Садао Яманака, создавший лучшие довоенные шедевры в японском кино, вместе с другими режиссерами и сценаристами изучал теорию Эйзенштейна, которая как раз была переведена в то время", — рассказал Иноуэ. Яманака считается одним из реформаторов японского немого кино. Он старался отражать в своих работах социальные проблемы, что было нехарактерно для того времени, из-за чего он не пользовался поддержкой у японской власти.
Произведения Эйзенштейна и его теория монтажа оказали влияние на многих японских режиссеров. Например, Садао Яманака, создавший лучшие довоенные шедевры в японском кино, вместе с другими режиссерами и сценаристами изучал теорию Эйзенштейна, которая как раз была переведена в то время
То же самое касается режиссера и сценариста Тому Утиды, который начал свою деятельность еще в довоенное время, а в период Второй мировой войны работал в японской кинокомпании "Маньчжурия" (действовала на территории одноименной оккупированной территории Китая — прим. ТАСС). "После окончания войны он остался в континентальном Китае и обучал китайских кинематографистов искусству кино. Говорят, что в качестве примера при объяснении теории монтажа он использовал сцену фестиваля "Гион" из кинофильма "Жизнь Мухомацу" (1943) режиссера Хироси Инагаки, который в свою очередь исследовал теорию монтажа [Эйзенштейна] вместе с Яманакой", — рассказал Иноуэ
Также, по его словам, есть свидетельства того, что Акира Куросава, который продолжил снимать черно-белые картины, несмотря на то, что в послевоенное время набирали популярность цветные, увидел во французской фильмотеке цветную сцену второй части фильма "Иван Грозный", после чего открыл для себя значение цветного кино и снял свой первый цветной фильм "Под стук трамвайных колес" (1970). "Приводить такие примеры можно бесконечно", — считает председатель сообщества.
...и на молодые таланты
Работы Эйзенштейна продолжают воздействовать и на молодое поколение японских режиссеров. Один из них — 27-летний Рютаро Накагава. В прошлом году на 39-м Московском международном кинофестивале (ММКФ) его картина "Апрельский сон длиной в три года" получила престижный приз Международной федерации кинокритиков FIPRESCI (ФИПРЕССИ). Во время поездки в Москву режиссер посетил могилу Эйзенштейна на Новодевичьем кладбище, отметив, что тогда сбылась его давняя мечта.
Вспоминая тот момент в беседе с корреспондентом ТАСС, Накагава рассказал, что могила великого режиссера не была тщательно ухожена, и ему "самому пришлось немного убрать мусор, чтобы протянуть руку к камню, под которым покоится Эйзенштейн". "Конечно, эта проблема касается и Японии, однако я все равно думаю, как сейчас там [на могиле] обстоят дела. Если мне еще раз доведется посетить Москву, я непременно хотел бы сходить туда вновь", — отметил он.
По мнению Накагавы, "Эйзенштейн был выдающимся деятелем, который раздвинул рамки кинематографа". "К примеру, если до него было принято, что кадры с одного ракурса составляли одну сцену, то Эйзенштейн стал составлять одну сцену за счет комбинации отличающихся кадров. Это было прорывным изобретением", — сказал режиссер.
"Такой подход, получивший название "монтаж Эйзенштейна", стоит в одном ряду с техникой крупного плана, которую применял американский режиссер Дэвид Уорк Гриффит, и сейчас это своего рода два полюса, которые характеризуют кинематограф как искусство. В этом смысле также можно сказать, что, снимая, он создал основу для кинематографа", — добавил он.
Очарование Эйзенштейна
Накагава считает, что сейчас нет фильмов, на которые не повлияло бы творчество Эйзенштейна, однако существуют различные градации этого воздействия. "Для Японии Россия — это соседняя страна, и поэтому влияние деятелей культуры было всегда: и до, и после Второй мировой войны. Мне кажется, что на создание сцены боя на лестнице замка в фильме "Трое негодяев в скрытой крепости" Акиры Куросавы повлияла сцена [расстрела] на лестнице в Одессе в фильме Эйзенштейна "Броненосец Потёмкин". Во время его просмотра я мог почувствовать динамику картины за счет съемки большого количества людей с помощью рамок для камеры, передающих объемный задний план, а также то, что весь талант Эйзенштейна не заканчивается на том, что он изобрел монтаж", — признался режиссер.
По его мнению, "очарование фильмов Эйзенштейна в том, что монтаж можно увидеть в изначальном состоянии, без прикрас, поскольку режиссер является родоначальником такого метода, при котором в новой комбинации различных элементов рождаются новые смыслы". "Когда я смотрел "Октябрь" я был просто поражен мыслью, насколько прорывной и революционной для того времени была техника монтажа, которая сейчас считается избитой", — отметил Накагава.
"Я помню, как почувствовал, что использование такого вида монтажа просто неизбежно при одновременной демонстрации абсолютной силы и силы, ей противостоящей. Когда я своими глазами видел такие блестяще снятые кадры, как смеющаяся буржуазия, белая лошадь, свисающая с разводного моста, я почувствовал, что кино — это больше, чем просто соединение смыслов, это искусство великолепной передачи происходящего на экране", — поделился режиссер своими впечатлениями.
Говоря о будущем развитии кинематографии и возможном сохранении "следа" советского режиссера в них Накагава подчеркнул, что, "поскольку монтаж сам по себе и есть изобретение Эйзенштейна, можно сказать, что он повлиял на все существующие сейчас фильмы и видеоролики". "Скорее вопрос в том, сможет ли видеоизображение в будущем отойти от монтажа Эйзенштейна под воздействием, к примеру, Youtube и технологий виртуальной реальности", — заключил режиссер.
Алексей Заврачаев