29 декабря 1709 года у царя Петра I вновь не cбылась мечта о рождении наследника — в невенчанном браке с иноземкой Мартой Скавронской (в православии Екатериной) свет увидела вторая по счету дочь — Елизавета. В логике династической политики положение девочки было уязвимым: вельможи империи считали ее незаконнорожденной. И то, что под грозным взглядом из-под бровей самодержца обсуждали только шепотом, европейские дипломаты сообщали без обиняков: монархам своего поколения Елизавета была не пара. Лишь на бумаге перечень претендентов на сердце цесаревны был необъятно широк, но годы шли, а замужество все отодвигалось. Хуже того, со смертью родителей положение цесаревны осложнилось. Зато сама она расцвела, точь-в-точь как роза, — самая обворожительная из Романовых.
10 лет: французский король
В 1710-е сделать из дочери королеву Франции для Петра Великого стало внешнеполитической задачей национального масштаба. В 1719 году российский государь отправился в Париж, где обсуждал перезаключение европейских альянсов. Франция исторически сочувствовала шведам — противникам России по Северной войне. Но дружить с проигравшими не принято. Петр рассчитывал поставить Елизавету на службу дипломатической политике — выдать за очень юного короля Людовика XV, с тем чтобы утвердить свое положение в Европе. От нахлынувших чувств и надежд русский царь-гигант сжал 9-летнего ребенка в руках как будущего зятя, отчего с тем по легенде случился нервный припадок. Двух монархов разняли — но осадок остался: отношения России и Франции с самого начала стартовали не в лучшую сторону.
Спустя два года, в 1721-м, Петр все еще не оставлял надежд, напоминая русскому посланнику в Париже Василию Долгорукову о подвисшем прожекте французского замужества. Но Версаль медлил с ответом, отбиваясь от царя откровенными отговорками. Тот был готов даже сбавить цену: руку Елизаветы вместо французского короля предложить его родственнику герцогу Шартрскому — с тем чтобы возвести обоих на польский престол. Это подводило к дипломатическому тупику. Французы и не отказывали, но и не находили в себе сил согласиться. Петр, известный несокрушимой решимостью, продолжал настаивать.
С успехом прорубивший окно в Европу царь-реформатор сумел наладить дружеские связи с немцами. Но высокая культура Версаля и проистекавший из нее снобизм оставались для него непосильным вызовом. На Россию французская королевская семья смотрела свысока, а их русский визави, заключивший брак с прачкой Екатериной, представлялся им едва ли не варваром. Чиновник версальского двора Ледран, никогда не встречавший Елизавету, писал, что она сохранила "следы грубости своей нации", а брак ее родителей через губу признал "нелестным". Гордиев узел разрубила только смерть Петра в январе 1725-го. После этого цесаревну Елизавету французы с облегчением списали со счетов.
18 лет: русский царь
С уходом отца юная Елизавета из пешки вырастала до фигуры на политической шахматной доске. Мастер придворной интриги дипломат Андрей Остерман первым оценил потенциал дочери царя, не успевшего назначить наследника. Немец предлагал примирить две семьи Петра от разных жен, предложив Елизавету в супруги ее племяннику Петру, возведенному на трон под именем Петра II. Это противоречило канонам православной церкви, но Россия того времени смотрела на Европу. Прецеденты при западных дворах имелись, и вопрос считался разрешимым.
Как и французский король, новый русский царь был ребенком, но в отличие от него, уже моложе Елизаветы на пять лет. Оба быстро росли. В 1727-м Петру II минуло 12, но выглядел он старше своих лет, проводил время в разгульной компании и… как рассчитывал Остерман, воспылал страстью к Елизавете. Испанский посланник де Лириа описывал будущую царицу как беспринципную фаворитку, шедшую к короне через черный ход: "...больше всех Петр доверяет принцессе Елизавете, своей тетке, которая отличается необыкновенной красотой, я думаю, что его расположение к ней имеет весь характер любви". Иностранец продолжал: "Русские боятся большой власти, которую имеет над царем принцесса Елизавета: ум, красота и честолюбие ее пугают всех…" Однако, делая эту ремарку, дипломат заблуждался. В борьбе за власть неопытная Елизавета в чистую уступила клану Долгоруковых, сосватавших юному царю в жены свою сестру Екатерину. Впоследствии это, правда, оказалось пирровой победой. В 1730 году Петр слег с оспой и больше не поднимался. Победителей на час репрессировала новая власть — императрицы Анны Иоанновны. Елизавету как дочь Петра не тронули — но приняли решение держать на расстоянии. За ней установили наблюдение. На рубеже 1720–1730-х годов Елизавета много времени проводила в Александровской слободе, бывшей резиденции Ивана Грозного, а затем перебралась в Санкт-Петербург. Там она замкнулась в узком кругу, где тон задавали ее возлюбленные — сначала Александр Бутурлин, потом Алексей Шубин. Дружить с цесаревной было накладно: первого из них вскоре отправили в войска, второго на каторгу.
Португальский принц, испанский инфант, персидский шах...
Трудно было отыскать двух женщин, более несхожих, чем императрица Анна и "принцесса" Елизавета. Разница между ними определяла стиль русского двора. Рано погрузневшая Анна недолюбливала танцы, маскарады, балы, которыми жила юная Елизавета, моложе ее на 17 лет. Подражая царице, придворные проводили время за картами и делили досуг с карликами и шутами, в которых иногда набирали насильно, в том числе, к их унижению, разжалованных дворян.
Как политик Анна считала выгодным избавиться от дочери Петра Великого, отдав ее замуж за рубеж. Но страх за последствия брака перевешивал все мыслимые преимущества. Императрица опасалась, что рождение у Елизаветы сына подорвет права ее собственных родственников, и медлила с выбором. Россию посещали принц португальский, посланники испанского и британского наследников и делегация от персидского Надир-шаха. Анна отвечала уклончиво. Одновременно она стесняла Елизавету. Содержание цесаревны урезали, за ее любовниками следили, а приближенных хватала Тайная канцелярия. От надвигавшегося нервного расстройства дочь Пера Великого спасла кончина царицы в октябре 1740 года — смена на троне, как и всякая неопределенность в истории России, вела к ослаблению режима.
Уже первый из временщиков, герцог Бирон, обратил внимание на цесаревну, оплатив ее долги. Сменившая Бирона Анна Леопольдовна предоставила Елизавете свободу действий. В империи, строившейся вокруг армии, это означало возможность выстраивать отношения с войсками. Елизавету все чаще замечали за общением с гвардейцами — элитными солдатами Петербурга. Достигшая уже тридцатилетия цесаревна сумела отыскать у крепких мужчин чувствительную ноту. Царевна была внешне похожа на отца. Созданная при Петре гвардия боготворила память об императоре. Чтобы развить успех, хватило эмоционального нажима. В расстроенных чувствах в ноябре 1741 года Елизавета ворвалась в казармы, где объявила гвардейцам, что ей угрожает опасность от Анны Леопольдовны, правительницы России. Поднялся шум, и источника опасности не стало. Елизавета Петровна на штыках в одночасье возглавила Россию, ворвавшись во главе гвардейцев в Зимний дворец.
С точки зрения государственной политики восшествие на престол отдаляло перспективы ее брака. Но царица не думала останавливаться. Она уже выбрала себе фаворита, но, чтобы не сбивать пыл гвардейцев, держала его в тени. В отличие от многих других бравых приближенных, критические часы переворота тот, кто мог выиграть от него больше других, провел едва ли не дома. В негласные права Алексей Григорьевич Разумовский вступил позже, во время коронации своей царственной пассии — ему доверили нести ее шлейф.
Тридцать лет и украинский скотопас
Ветреная, но набожная императрица Елизавета считала обязательным венчанный брак. И в 1742 году, согласно преданию, сочеталась им с Разумовским — мужчиной, к которому испытывала истинную страсть. Современники запечатлели картины их нежных чувств в жанре наброска: вот Елизавета за завтраком с Алексеем, а то на коленях у него, сама поправляет ему рубашку, меняет ее при всех на другую и застегивает шубу своей царственной рукой. Поговаривали, Алексей покорил Елизавету своим голосом: еще в 1731 году певца выписали с Украины, чтобы устроить в придворную капеллу: там случай свел его с Елизаветой. С возрастом дар угас, но дочь Петра не отпускала от себя жаркого украинца. Она перевезла в столицу даже свекровь. Та не могла поверить встрече: из хаты-мазанки в царский дворец за сто лет до Гоголя.
Щедротами царицы на Разумовского опрокинулся рог изобилия шире всякого разумения. В каком-то смысле он получил всю Украину. По настоянию своего супруга Елизавета возродила гетманство — украинскую автономию и благосклонно поставила во главе младшего брата фаворита — Кирилла. Законный, но тайный супруг сначала стал графом, позже его произвели в фельдмаршалы. Это казалось пропорциональным увеличением масштаба деятельности. Еще в 1730-е годы Разумовский занялся хозяйственной деятельностью, взяв под управление имения Елизаветы Петровны, и заслужил одобрение честностью при ведении хозяйства. Возможно, где-то здесь крылась черта, вызвавшая признательность у царицы. Поднятый ею с самых низов фаворит и на вершине власти оставался спокойным, благоразумным и честным человеком. Разумовский не был образован, но не мучил себя амбициями и не стремился царствовать вместо царицы. Он просто был безоговорочно предан.
Эта преданность простиралась вплоть до брачного ложа. Когда на рубеже 1750-х Елизавета отыскала себе другого, тайный муж без сопротивления принял судьбу и в буквальном смысле освободил место. Чудесный Аничков дворец близ Невского проспекта стал утешительным подарком для одного из столпов царствования, удалившегося от дел в безопасное изгнание. В праздности и почете Разумовский провел там два десятилетия, скончавшись уже в эпоху Екатерины Великой. Согласно легенде, та предлагала сделать его брак с Елизаветой легальным: присвоить Разумовскому титул его императорского величества. Но старый царедворец, чувствуя подвох, отказался. На глазах у посланника царицы он, если верить преданию, достал свидетельство о браке с Елизаветой, зачитал его с гордостью и предал огню. Власть в России сменилась, и преданности — на свой манер — требовала уже совсем другая царица… Кому, как не Разумовскому, было разбираться в этом?
Старость в объятиях полуграфа
Классический портрет императрицы Елизаветы кисти Луи Токе 1758 года предлагает взору погрузневшую уставшую царицу. Отчасти живопись вводит в заблуждение. Елизавета старилась небыстро, зато лишившись красоты черт, долго не могла совладать с подавленностью. Молодой, 22-летний Иван Шувалов стал ее последним утешением. Войдя в жизнь царицы на рубеже 1740–1750-х годов, фаворит достиг полноты власти десятилетие спустя. Накануне золотого века Екатерины Шувалов был единственным докладчиком, допущенным к особе старой императрицы, автором ее указов, ответственным за взаимодействие с Сенатом, но оказался способен и на большее — стал человеком, определявшим пути развития России.
Посмертные плоды усилий Шувалова распределены между столицами. В Санкт-Петербурге от него осталась Академия художеств, преподавателей которой фаворит лично подбирал за рубежом, а для занятий отводил им залы собственного дворца. В Москве — императорский университет, ныне МГУ, день основания которого хранит печать семейных уз Шуваловых, поскольку выбран в честь его матери Татьяны. Но помимо остального, это еще и Эрмитаж, коллекцию которому завещал ценитель живописи Шувалов. А кроме того, хоть до определенной степени, творчество Ломоносова и Сумарокова - тоже его наследие. Попечитель (университета) по должности, Шувалов был великодушен и в свободное время, найдя себя в роли мецената. Не будучи ни ученым, ни человеком искусства, в поиске и содействии талантам Шувалов нежданно обнаружил, что и сам был талантлив.
Во всем этом проступала черта, роднившая с Разумовским и, возможно, обеспечивавшая привязанность Елизаветы до конца ее дней: обласканный царицей Шувалов легко останавливался на достигнутом, терял аппетит к деньгам и власти и даже прославился выразительным жестом: отказался передать царице указ о собственном возведении в графы. Так, в отличие от двоюродных братьев Александра и Петра, Иван остался без титула, а чиновную карьеру закончил в скромном звании камергера. После смерти Елизаветы — по одним сведениям, у него на руках — Шувалов отправился в почетную отставку. Долгое время он провел в Европе, прежде чем возвратиться в Россию. Фаворит был молод, но время его как последнего любовника старой царицы досрочно успело подойти к концу. У власти утвердилась молодая Екатерина, а у нее были другие фавориты. Малый золотой век - век Елизаветы подошел к завершению.
Игорь Гашков