Рональда Рейгана в России помнят как президента США, который сначала обзывал Советский Союз "империей зла" и грозил Москве "звездными войнами", а потом гулял с Михаилом Горбачевым по Красной площади и козырял русской поговоркой "Доверяй, но проверяй". Теперь у покойного американского лидера юбилей: 6 февраля исполняется 110 лет со дня его рождения. Самое время вспомнить о нем и его идейно-политическом наследии — тем паче, что оно сейчас, по-моему, как нельзя более актуально.
Историческая заслуга
Консервативный республиканец Рейган пришел к власти в 1980 году после четырехлетнего правления демократа Джимми Картера. Для США то было время тяжких и болезненных испытаний : на фоне энергетического и экономического кризисов у американцев развился настолько глубокий упадок духовных сил, что Картер публично заявил о "кризисе веры в себя" ("crisis of confidence"), поразившем "национальную волю", породившем "растущие сомнения в смысле нашей собственной жизни" и приведшем к "утрате единства цели" страны и народа.
По свидетельству историков, та пораженческая речь Картера (так называемая "Malaise Speech") прозвучала в 1979 году вместо традиционного, но внезапно отмененного приветствия по случаю Дня независимости США. Когда, готовя ее, президент на время скрылся из виду, распространились панические слухи, будто он болен или вообще покинул страну. А чуть позже все это усугубилось еще и драмой с захватом заложников в посольстве США в Иране и неудачной попыткой их освобождения, воспринятой американцами как национальный позор.
На этом фоне главной исторической заслугой Рейгана в глазах соотечественников стало то, что он помог им вернуть привычную уверенность в себе. Его главный политический лозунг 1980 года — "Let's Make America Great Again!" ("Давайте сделаем Америку снова великой!") — в то время звучал, пожалуй, даже более злободневно, чем у подхватившего его в наши дни Дональда Трампа. Единственный раунд предвыборных дебатов Рейган легко выиграл, поставив перед соотечественниками простой вопрос, который с тех пор стал у политологов классическим: "Лучше ли вам теперь живется, чем четыре года назад?" Нападки же соперника, упрекавшего его в чрезмерной воинственности и политическом экстремизме, он даже не опровергал, а просто без всякого спора отметал, повторяя с добродушной улыбкой заранее отрепетированную фразу: "Ну вот, вы опять за свое!" ("There you go again!")
Начал свое правление Рейган триумфально, буквально в день инаугурации объявив, что Иран согласился освободить оставшихся американских заложников. Борьбу за переизбрание в 1984 году вел под жизнерадостным лозунгом: мол, "в Америке снова утро!". Теперь он образец для подражания в глазах всех заокеанских политиков, включая и тех, кто ни за что в этом не признается, а для консерваторов — чуть ли не главная политическая икона.
По опросам специалистов-историков и простых американцев, Рейган регулярно входит если не в первую, то во вторую десятку лучших президентов США. Среди лидеров новейшего времени с ним в этом отношении может сравниться разве что демократ Билл Клинтон.
Причем запомнился Рейган не только хищными повадками политического "ястреба", наращивавшего вооружения и громившего профсоюзы, но и улыбчивостью, чувством юмора и самоиронией. Например, когда еще во время борьбы за кресло губернатора Калифорнии его спросили, как он себя представляет на таком посту, он с улыбкой ответил: "Не знаю. Губернаторов я еще не играл…" А перед началом экстренной операции после покушения на него в 1981 году приподнял кислородную маску и пошутил, обращаясь к врачам: "Надеюсь, вы все республиканцы". Один из хирургов, демократ, ответил: "Сегодня мы все республиканцы, господин президент!"
"Великий коммуникатор"
Свою собственную работу за океаном я начинал в 1987 году именно при правлении Рейгана. Но живьем его никогда не видел, поскольку командирован был поначалу не в Вашингтон, а в Нью-Йорк; он же после завершения второго президентского срока вернулся в родную Калифорнию. Позже, уже базируясь в американской столице, я мог, наверное, после кончины Рейгана в июне 2004 года попасть на церемонию прощания с ним в Конгрессе США, но опять не довелось: как раз в те дни проходил саммит лидеров "большой восьмерки" ведущих мировых держав на острове Си-Айленд в Джорджии, а я его освещал. Кстати, из-за саммита эту церемонию пропустил и хозяин встречи, тогдашний президент-республиканец Джордж Буш — младший.
Конечно, работая на американском направлении, я в любом случае никогда не упускал Рейгана из виду. Но вот в то, как начиналась его политическая карьера, до сих пор как-то не вникал. А история оказалась тоже поучительной и созвучной сегодняшним реалиям.
Рейган, бывший профессиональный актер, никогда не претендовал на управленческие лавры, наоборот — склонен был делегировать полномочия подчиненным. Но он по праву носил неофициальный титул "великого коммуникатора", умевшего производить нужное впечатление, играть любые роли, всегда казаться искренним и естественным. Речь, которую он в 1964 году произнес в поддержку президентской кандидатуры Барри Голдуотера, считается одним из самых успешных дебютов в американской политике: Британская энциклопедия утверждает, что это выступление "принесло республиканским кандидатам предвыборные пожертвования на $1 млн — больше, чем любая политическая речь в истории".
Теперь я наконец прочел этот текст, содержащий известную цитату про "рандеву с судьбой". Рейган в нем упоминал и Кубу, и советского лидера Никиту Хрущева, но полемизировал на самом деле не с ними, а со своими домашними оппонентами: американскими либералами, поборниками "не антидемократического социализма". "Проблема с нашими либеральными друзьями не в том, что они чего-то не знают, — сказал он. — Просто они знают очень много такого, что на самом деле не так".
Рейган, кстати, в юности был демократом, но быстро изжил в себе либерализм. А спор, о котором шла речь, продолжается по сей день, причем по обе стороны океана. В ходе прошлогодней предвыборной гонки в США он обострился, пожалуй, даже сильнее, чем полвека назад. Поневоле повторишь за Фолкнером: "Прошлое никогда не умирает. Оно даже и не прошлое".
Что касается искусства коммуникаций, Рейган и в президентские годы продолжал преподносить уроки по этой части. Из опыта его общения с Горбачевым мне, например, прежде всего вспоминается даже не известный публичный призыв разрушить Берлинскую стену, а бессловесный эпизод 1986 года в октябрьском Рейкьявике, когда 75-летний американец, скинув пальто, вышел в пиджаке на улицу встречать тепло, по сезону, одетого советского лидера. И тот, будучи на 20 лет моложе, показался на его фоне чуть ли не по-стариковски укутанным.
Ключ ко множеству дверей
Но все же самое ценное и интересное в наследии Рейгана для сегодняшнего дня, по-моему, та самая поговорка "Доверяй, но проверяй". Именно от него я впервые услышал эту фразу, которой его научила, как она утверждает, писательница Сюзанна Масси — американка "с швейцарскими мозгами и русским сердцем". Так она мне с гордостью отрекомендовалась, когда я о ней писал по случаю ее перехода из англиканства в православие.
Честно говоря, привычка все подвергать сомнению, заложенная в поговорке, изначально показалась мне по духу скорее американской, чем русской; позже я не раз ее слышал, в том числе и в бытовом контексте, от своих американских друзей. Но она в любом случае правильно подчеркивает то ключевое слагаемое — доверие, без которого немыслимо выстраивание любых взаимоотношений.
Рейган всегда оставался убежденным антикоммунистом. После личного знакомства с послом СССР в Вашингтоне Анатолием Добрыниным он искренне недоумевал, как такой умный и обаятельный человек может "уживаться с советской системой". Но при этом он все-таки смог преодолеть собственную зашоренность и недоверчивость, поладить с Москвой ради общей безопасности: например, по итогам двустороннего саммита в Женеве в ноябре 1985 года согласился с тем, что "ядерная война никогда не должна быть развязана, в ней не может быть победителей".
Это, конечно, был прорыв, и теперь Россия настойчиво, но пока безуспешно призывает США "хотя бы подтвердить, а лучше — усилить формулу Горбачева — Рейгана". Хотя в Москве, разумеется, не забыли и о том, что со временем соратники и последователи Рейгана: Джордж Буш — старший, Маргарет Тэтчер и другие — сильно злоупотребили доверием своего советского визави. Не проверил он, получается, их посулы по той же пословице.
В чем суть?
Хотя, моя бы воля, я бы вообще переиначил этот жизненный принцип на "Проверяй, но доверяй". Потому что без доверия все равно никуда не денешься: это не конечный, а исходный пункт нормальных отношений. "Стерпится — слюбится" — это совсем не про дипломатию. Как напомнил недавно президент России Владимир Путин, "любовь должна быть взаимной".
Вот, кстати, чье знакомство интересно было бы себе представить. И уже пытались: помните, какой интерес вызвало лет десять назад утверждение бывшего фотографа Белого дома Пита Соузы, будто в ходе знаменитой прогулки Горбачева и Рейгана по Красной площади в мае 1988 года молодой Путин находился там же под видом туриста и случайно попал в кадр? Но в реальной жизни, к сожалению, осмысленное общение действующего президента России и 40-го президента США было, по сути, исключено: с 1994 года до самой смерти Рейган страдал болезнью Альцгеймера и вел все более уединенный образ жизни в своем калифорнийском поместье.
А дефицит доверия — на сегодняшний день общая беда. Ни в Америке, ни в Европе, ни у нас в России никаким джентльменам на слово больше никто не верит. Даже немного жалко ушедшей иллюзии, будто обещания политиков бывают нерушимыми. Как там было у пушкинского Сальери: "Нет правды на земле, но правды нет — и выше..."
Своими словами не возразишь, но вот другой наш гений, Иосиф Бродский, изрек: "Не в том суть жизни, что в ней есть, но в вере в то, что в ней должно быть". Все-таки опять вера, опять доверие…
"Байден — не Рейган"
Газета New York Times на днях напечатала колонку о том, что нынешнее правление Джозефа Байдена в США — это "первое пострейгановское президентство". Что трамповская интерлюдия стала своего рода послесловием к эпохе Рейгана и подтверждением ее заката — примерно так же, как на Картере завершилась эра Франклина Делано Рузвельта. В подтверждение автор ссылалась на теорию йельского политолога Стивена Сковронека о том, что политические "режимы" в США сменяются с периодичностью в 40–60 лет.
В принципе это примерно то же, что "длинные циклы" Николая Кондратьева в экономике, хотя газета такую параллель и не проводила. Зато она констатировала, что после Рейгана "даже такие демократы, как Билл Клинтон и Барак Обама, боялись дефицитного финансирования, инфляции и всего, что смахивало на "большое правительство"…
Теперь, по мнению заокеанских либералов-глобалистов, рейганомику пора наконец обнулить. Один из ведущих их идеологов в экономической сфере Джеффри Сакс в комментарии для CNN "Рейгановская проблема Джо Байдена" подчеркнул: "Историческая задача Байдена — обратить вспять безрассудный радикализм как Рейгана, так и Трампа".
Не факт, правда, что нынешний хозяин Белого дома готов браться за задачи таких масштабов. Сам он в ходе предвыборной кампании оценивал историческую роль своего президентства скромнее — лишь как "мостик" к новому поколению лидеров своей партии и страны.
Осторожность понятная: сравнения в американской политике чреваты. Все помнят, например, как в предвыборной гонке 1988 года был осажен кандидат в вице-президенты республиканец Дэн Куэйл, неосторожно упомянувший себя в одном ряду с Джоном Кеннеди. "Я служил с Джеком Кеннеди; я знал Джека Кеннеди; Джек Кеннеди был мне другом, — сказал ему в ответ соперник-демократ. — Сенатор, вы — не Джек Кеннеди".
След от словесной пощечины остался с Куэйлом на всю жизнь; она считается одной из самых эффектных и эффективных издевок (putdown) в новейшей политической истории США. А теперь газета Hill напечатала комментарий, озаглавленный "Трамп был не Картер, а Байден — не Рейган".
Но американские консерваторы, конечно, надеются, что достойный наследник у их кумира все же появится, причем в обозримой перспективе. "Говорят, трудные времена рождают великих людей, — написал недавно один из них в идеологически влиятельном правом журнале American Mind. — А мы как раз вступаем в трудные времена".