"Талибан" у власти: чего ожидать населению Афганистана и соседним государствам

15 августа движение "Талибан" (запрещено в РФ) без какого-либо сопротивления вошло в Кабул. Президент Афганистан Ашраф Гани, большая часть правительственных чиновников и лидеры антиталибского движения бежали из страны.

Власть талибов на большей части страны установилась уже несколько недель назад, что, в принципе, не удивительно. Движение фактически провело спецоперацию весьма высокого уровня — заняли все ключевые логистические и инфраструктурные пути, соединяющие афганские города и провинции. Стала очевидна высокая степень управляемости и централизации "Талибана", более явственно стало и участие Пакистана. Ключевые стратегические решения талибов принимались после консультаций с пакистанскими военными через главный военно-политический орган исламистского движения — шуру — в городе Кветта. Вывод войск США и НАТО из Афганистана превратился фактически в бегство и сдачу союзников. Как поведет себя новый режим? Каким будет Афганистан при талибах? И где в этой истории интересы России?  

Новый Афганистан

Если говорить откровенно, то талибы действительно имеют достаточно серьезную поддержку в сельской местности, и зачастую их власть не воспринимается в штыки большинством населения отдаленных провинций. Однако столь легкое и молниеносное вхождение талибов в Кабул стало неожиданностью для многих мировых столиц. "В известной степени да. Он (захват Кабула) стал неожиданностью, поскольку мы исходили из того понимания, что афганская армия, какая бы она ни была, все-таки будет еще какое-то время оказывать сопротивление. Но, видимо, мы были слишком оптимистичны в оценке качества подготовленных американцами и натовцами вооруженных сил. Они все побросали при первом выстреле", — сказал спецпредставитель президента России по Афганистану Замир Кабулов.

Напомню, что афганский мирный процесс и переговоры предполагали создание коалиционного правительства. За коалиционное правительство выступал и МИД РФ. Главным противником этого требования, как это ни странно, являлось правительство Ашрафа Гани. Однако ожидалось, что военные успехи талибов должны подтолкнуть официальный Кабул к большей сговорчивости. Афганская столица оказалась в окружении; подавляющая часть населения не оказывала существенного сопротивления наступлению талибов, а афганская армия, насчитывающая более 300 тыс. человек, словно испарилась.

Лидеры талибов объявили о воссоздании Исламского Эмирата Афганистан, существовавшего в 1996–2001 годах. Официальный представитель радикального движения "Талибан" Мохаммад Наим заявил, что война на территории Афганистана завершилась: "Сегодня великий день для афганского народа и моджахедов. Они увидели плоды своих усилий и жертв на протяжении 20 лет. Война в стране окончилась".

Каким будет новый Афганистан — вопрос открытый. В ежедневном формате в катарской столице идут переговоры с широким международным участием. Фактически происходит торг касательно будущего Афганистана.

Одновременно с этим талибы обустраиваются в Кабуле. На первый взгляд, они, будучи радикальным и фундаменталистским движением, всячески пытаются показать, что изменились, стали более демократичными. Ведь в ближайшем будущем Афганистан и "Талибан", скорее всего, станут словами-синонимами. А "Талибан" все-таки будет править так, как захочет. Причем убедительная военная победа движения и нежелание существенной части населения сопротивляться этому — показатель могущества и легитимности.

Ожидается, что на первом этапе талибы установят монополию на насилие, разоружив мирных афганцев. На втором — они начнут выстраивать исполнительную систему власти. Но есть риск, что верхушка "Талибана" столкнется с проблемой провинциальных командиров, которые настроены на более жесткие формы управления. Сумеют ли руководители талибов обуздать пыл "провинциалов" — вопрос также открытый, но уже, думаю, не столь важный для международной жизни. По большому счету, как бы талибы ни правили, вряд ли кто-то захочет их остановить, ведь это означает очередную интервенцию и ввод иностранных войск.

Российская осторожность

Несмотря на это, сейчас наиболее важным для "Талибана" является официальное международное признание со стороны ведущих стран мира. И, кажется, наиболее близкими государствами к этому являются Пакистан, Китай и Россия. Правда, по словам Замира Кабулова, Москва не будет спешить с признанием нового режима в Афганистане. "Мы посмотрим, как режим будет себя вести", — отметил он.

Однако уже сейчас можно сделать определенные выводы по взаимоотношениям РФ и нового Афганистана. Так, российские дипломатические усилия, начатые еще в 2014 году, по установлению контактов с движением "Талибан" дали определенные плоды. Например, российское посольство одно из немногих продолжает работу в Кабуле и на сегодняшний день. Более того, именно отряд представителей талибов охраняет его. Российские дипломаты находятся на прямой связи с лидерами талибов, включая де-факто первое лицо — муллу Абдулу Барадара.

В последние годы российская политика на афганском направлении была связана с поиском путей хеджирования рисков в случае полного выхода ситуации из-под контроля. Москва никогда не отрицала свои контакты с представителями "Талибана", но в то же время Россия никогда не желала и не способствовала приходу талибов к власти.

Радикальное движение — реальность современного Афганистана. И с точки зрения здравого смысла и рациональной политики не иметь контактов с группировкой, которая держит под контролем большую часть страны, — неоправданная роскошь. При этом, что часто забывает западная пресса, связь с талибами имеют также дипломаты Великобритании, Норвегии, Японии, Германии и ООН; не говоря уже о турецких, саудовских, иранских, катарских и пакистанских государственных деятелях. А американцы в этой череде — абсолютные лидеры.

Москва выступала за создание коалиционного правительства, мирную интеграцию представителей "Талибана" в афганский истеблишмент и здоровую политическую жизнь. Однако надо признать, что этот план в полной мере не состоялся, хотя российской стороне и удалось избежать худшего сценария — прямой или опосредованной угрозы со стороны Афганистана после вывода международных войск. Многое будет зависеть от дальнейшей политики "Талибана".

(Не)преднамеренная террористическая угроза?

После 15 августа наиболее влиятельным государством в Афганистане стал, конечно, Пакистан, заменив на этом месте США. Кажется, что Вашингтон будет все менее и менее серьезным игроком в новейшей афганской истории и рискует оказаться пятым колесом в телеге региональной геополитики. Это не может не вызвать существенных изменений афганского государства. Талибы не просто станут частью истеблишмента, думаю, они полностью заменят создаваемую американцами 20 лет подряд афганскую элиту.

Наибольшую обеспокоенность вызывают контакты талибов с "Аль-Каидой" и бен Ладеном, о которых известно с 1990-х годов. Хотя талибы в свое время заявляли, что связи с международными террористическими организациями были крупнейшей ошибкой их движения, искренни ли они в этих признаниях — покажет время. Я же придерживаюсь пока того видения, что "Талибан", несмотря на свой радикализм, это все же пуштунское этнорелигиозное фундаменталистское движение, чьи интересы в основном направлены на внутренние дела Афганистана.

Тем не менее столь внушительная, молниеносная и безоговорочная победа радикального движения оказывает существенное влияние на настроения в международных террористических организациях. Ведь это стало победой идей радикального исламизма — событием, вызвавшим праздник в рядах террористических сетей и им сочувствующих. Так, по сообщениям СМИ и кулуарным разговорам, в сирийском Идлибе террористы устроили целые гулянья, а в адрес талибов продолжают приходить поздравления от различных террористических организаций. Поэтому сложившаяся ситуация может стать неким бизнес-планом для радикалов по всему миру. Думаю, эти угрозы еще предстоит почувствовать во многих уголках планеты, чему пагубно способствует и новый миграционный кризис.

Другой вызов, который несет собой победа "Талибана", связан с идеологической индоктринацией радикальных настроений жителями сопредельных стран. Хотя он также не связан напрямую с действиями талибов — движение может целенаправленно не заниматься экспортом идеологии исламизма, оно и само в состоянии распространяться. При этом факт существования эмирата талибов, даже при смягчении нравов, сам по себе таит ряд латентных угроз.

Стоит признать одно — усиливать контртеррористическую деятельностью придется и нужно многим странам, как минимум Евразии. Кажется, всех этих проблем можно было избежать, если глубоко и долго формировавшийся план коалиционного правительства все же был бы имплементирован и столь сокрушительная победа талибов не состоялась. Однако дело сделано — чудовищно непрофессиональный вывод войск США практически состоялся, массированная поддержка талибов со стороны Пакистана имела место быть. Именно это позволило на сегодняшний день талибам без боя войти в Кабул и встать во главе правительства.

Кроме всего вышесказанного, я бы еще отметил, что есть основания полагать, что мирный план международных посредников по Афганистану на каком-то этапе был быстро пересмотрен и скорректирован. Иначе объяснить события 13–15 августа сложно — например, куда и почему весьма боеспособный 20-тысячный Центральный корпус афганской армии все-таки испарился.

Что касается антиталибского сопротивления, созданного в провинции Панджшер сыном национального героя Афганистана Ахмада Шаха Масуда и бывшим вице-президентом Амрулой Салехом, то хоть Ахмад Масуд и заявляет, что они "первая линия обороны. Мы защищаем и Европу, и весь регион. Афганцы воюют не только за себя, но и за всех остальных", однако без существенного внешнего менторства и помощи новый "Северный альянс" фактически обречен на глубокую оборону в ущельях Панджшера. И даже при массированной поддержке США, Ирана или Индии кажется, что талибы все же весьма прочно контролируют афганскую территорию и эта власть надолго.