Президент США Джо Байден выступил со своим первым посланием Конгрессу "О положении страны". Однако — редкий случай — внешнему миру сейчас по большому счету не до его дебюта и вообще не до Америки: внимание поглощено ситуацией на Украине.
Та, конечно, окутана плотным "туманом войны", но он хоть и затрудняет сиюминутную оценку ситуации, все же не мешает думать о прошлом и будущем. Этим сейчас в основном и занят комментариат, как в США иронично именуют пишущую братию политологов и журналистов. В оценках и прогнозах нехватки нет, хотя по большей части они откровенно политизированы, и авторы их видят в развитии событий главным образом то, что хотят увидеть.
За океаном, кстати, спор на эти темы сейчас если и идет, то только между русофобами и "реалистами". Людей, более-менее благожелательно относящихся к нашей стране и не скрывающих этого, в публичном пространстве, включая блогосферу, не найти днем с огнем. Пропагандистская "империя лжи", о которой говорил недавно президент России Владимир Путин, все жестче отсекает инакомыслие.
"Спасти демократию"?
Украинский кризис спутал карты Белому дому. Как указала газета Politico, изначально тронная речь американского лидера призвана была "перезагрузить" его "застрявшую домашнюю повестку дня", но текст пришлось перелицовывать, поскольку звучал он на фоне "не только стремительного роста цен, но и балансирования мирового порядка, каким мы его знаем, на краю" пропасти. Положение страны трудно определить иначе как "угрожающее" (in peril), констатировало издание.
Впрочем, у политической риторики свои законы. Байден в своем послании старательно демонстрировал положенный в таких случаях исторический оптимизм, обещал "спасти демократию" и привести ее к победе в "схватке с автократией". Он приветствовал посла Украины в Вашингтоне, приглашенную на выступление и усаженную среди самых почетных гостей в ложе первой леди США, и призывал законодателей "вдохновляться железной волей украинского народа".
Правда, допустил при этом и один из своих знаменитых ляпов, спутав украинцев с иранцами: дескать, президент России Владимир Путин "может окружить Киев танками, но никогда не завоюет сердца и души иранского народа". В тексте речи помарки не осталось: он вывешен на сайте Белого дома в том виде, как был "приготовлен для оглашения".
Нет в этом тексте и ремарки, добавленной Байденом по ходу выступления от себя. С напускной бравадой он произнес: мол, то ли еще будет, а Путин пока об этом "и понятия не имеет". Хотя на самом деле набор угроз был стандартным: президент США вновь подтвердил, что не собирается отправлять для защиты киевского режима американских солдат, а намерен опираться на "мощные экономические санкции".
В этом контексте он объявил о "закрытии американского воздушного пространства для всех российских авиарейсов", а также о том, что Минюст США "формирует специальную рабочую группу для расследования преступлений российских олигархов". "Мы объединяем усилия со своими европейскими союзниками, чтобы найти и захватить ваши яхты, ваши роскошные квартиры, ваши частные самолеты, — сказал Байден. — Мы будем отбирать ваши неправедно нажитые барыши".
Активы подлинные и мнимые
Пожалуй, с такой задачей могли бы согласиться и власти в Москве — конечно, с той разницей, что изъятое должно пополнять не американскую, а российскую казну. Если угрозы из-за океана будут способствовать возвращению российских капиталов на родину, тем лучше.
При этом The New York Times вынуждена была констатировать, что, хотя "западные правительства объявили о намерении заморозить активы, принадлежащие президенту России… нет никаких признаков того, что им известно о существенных средствах, которые можно с ним увязать". Это не помешало солидному вроде бы изданию вновь пересказать слухи и домыслы на заданную тему — под тем предлогом, что персональные санкции имеют и "символическое" значение.
Хотя я, между прочим, согласен, что в распоряжении российского лидера имеется весьма внушительный личный капитал — только не денежный, а политический. Это опыт, накопленный за годы пребывания у власти; умение принимать смелые, неожиданные и вместе с тем осмотрительные решения; наконец, авторитет, по масштабам которого ему сейчас, пожалуй, нет равных в мире. Даже в условиях откровенной пропагандистской демонизации Путина на Западе люди, которым доводилось с ним лично общаться, отзываются о нем с неизменным уважением, а некоторые — например, бывший президент США республиканец Дональд Трамп — и с нотами восхищения.
На мой взгляд, это тоже российский актив, и достаточно важный. За океаном принято думать, что сейчас из-за специальной военной операции на Украине кредит уважения и доверия к Путину быстро расходуется, в том числе и в самой России. Но, во-первых, если это и так, то тоже делается осознанно, а во-вторых, не исключено, что западные критики выдают желаемое за действительное. По данным нового опроса Фонда общественного мнения, за последнюю неделю февраля личный рейтинг президента РФ вырос с 60 до 71%, семь из десяти россиян одобряют признание независимости Донецкой и Луганской народных республик. Так что по итогам операции по принуждению к миру, если она окажется успешной, тот самый политический капитал может и увеличиться.
К "экономическому истощению"?
Другое дело, что на Западе изо всех сил этому противодействуют — любыми средствами, кроме прямой военной конфронтации. Например, министр финансов Франции Бруно Ле Мэр заявил в радиоинтервью: "Мы ведем всеобъемлющую экономическую и финансовую войну против России… Мы обрушим российскую экономику".
Позже он пытался открутить педали назад: дескать, оговорился, поскольку термин "война" несовместим с попытками Парижа добиться деэскалации напряженности. Но, по сути, это если и было оговоркой, то по Фрейду. Подобное звучало и в других западных столицах. Глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен подчеркивала, что цель новых антироссийских санкций — не "покарать" Москву и даже не заставить ее пересмотреть свою политику, а "вызвать деградацию [российской] экономики" и "подорвать ее рост".
Аналитики, собственно, и раньше предупреждали, что западные санкции превращаются из "превентивных" в "карательные", а то и прямо направленные на "смену режима" в Москве. И хотя, как писал, например, известный британский политолог Анатоль Ливен, использование Вашингтоном такого инструмента повсюду — от Кубы и Венесуэлы до Ирана, Ирака и КНДР — оканчивалось "универсальным и безоговорочным провалом", творцов американской политики это не останавливает. Журнал Foreign Affairs напечатал на днях статью "Новая методичка (playbook) по российским санкциям: вместо сдерживания — экономическое истощение". Один из авторов в недавнем прошлом работал в аппарате политического планирования в Госдепартаменте и отвечал как раз за санкции против нашей страны.
"Антироссийские пассажи"
Помимо сдерживания России Вашингтон в рамках нынешнего кризиса решает и другие свои стратегические и тактические задачи. Многие наблюдатели по обе стороны океана уверены, что цель США — не столько защитить Украину, сколько утвердить свое доминирование в Европе.
"Настоящий вызов — это не Украина. Для США и Великобритании главный вызов — это подчинение Евросоюза и разрушение любой воли к независимости со стороны ЕС", — сказал член комитета Европарламента по безопасности и обороне Эрве Жювен. Британцы, на его взгляд, заодно пытаются "отомстить Евросоюзу, поскольку они никогда не поддерживали условия, на которых им пришлось выйти из содружества". Так что не случайно англосаксонский агитпроп взял на вооружение тезис о нерушимом единстве и сплоченности НАТО и о том, будто Россия своими действиями лишь способствует усилению "восточного фланга" альянса у своих границ.
К тому же непрестанный поток новостей о введении и расширении санкций позволяет Западу создавать видимость активной наступательной позиции. Это важно для перехвата инициативы — если не в военно-политической сфере, где та прочно принадлежит Москве, то хотя бы в глобальной информационно-пропагандистской повестке дня.
И даже во внутренней политике США противостояние с Россией, с одной стороны, осложняет для Байдена ситуацию, а с другой — помогает ему отвлекать внимание от домашних забот и неудач и к тому же разобщать оппозицию. По свидетельству информационно-аналитического портала Axios, в ходе выступления президента в Конгрессе "единственные реальные проявления межпартийного единства в зале заседаний вдохновлялись антироссийскими, проукраинскими пассажами [речи] Байдена".
Вопросов больше, чем ответов
Ключевой из этих пассажей, вынесенный Белым домом в самый заход, — тезис о том, что операция на Украине есть "предумышленный и неспровоцированный" конфликт из тех, которые за океаном принято именовать "войной по выбору".
Конечно, не американской бы корове об этом мычать. Как раз США, отсиживаясь за двумя океанами, воюют почти исключительно по собственному усмотрению — хоть в бывшей Югославии, хоть в Ираке. Последнюю войну даже Барак Обама, при котором Байден служил вице-президентом, называл "дурацкой" (dumb). При этом войнам американским не видно конца и края: как напомнил на днях МИД КНР, из 248 вооруженных конфликтов, происшедших по всему миру с 1945 по 2001 год, 201 (81%) был развязан США.
У нас же специальная военная операция объясняется несколькими предпосылками. С одной стороны, США и НАТО, осваивая в военном отношении Украину, практически приставили нам "нож к горлу", и мы вынуждены воевать для обеспечения собственной безопасности. С другой — мы защищаем Донецкую и Луганскую народные республики по их просьбе, т.е. сражаемся не столько за самих себя, сколько за соотечественников, пресекаем геноцид. С третьей — мы исходим из того, что обладаем сейчас определенными преимуществами в ряде новейших видов вооружения, но лидерство в этой сфере преходяще, а вот угроза для нас, если ее не купировать, может сохраниться навсегда и со временем стать абсолютно неприемлемой.
Все это, равно как и ссылки на внезапно возродившиеся ядерные амбиции Киева, — более чем весомые, понятные и убедительные резоны. Но они все же принципиально разные, и наши оппоненты этим пользуются, приписывая нам откровенный цинизм. А оппонентам надо давать отпор.
Впрочем, у них и самих сейчас вопросов больше, чем ответов. Газета Politico, комментируя послание Байдена, отмечает, что тот практически ничего не сказал о наиболее насущных и важных для американцев вещах — от того, как украинский конфликт может повлиять на стоимость энергоресурсов и продовольствия, до того, какой реакции можно ожидать от Москвы в ответ на попытки "разрушить российскую экономику". Издание, кстати, попутно напоминает, что "российский президент дважды за неделю обсуждал свой ядерный арсенал".
Дефицит доверия
Вообще, конечно, для любого политика главное — убедительно объясняться с собственными избирателями, пользоваться их доверием и поддержкой. У Байдена с этим дела обстоят, мягко говоря, неважно. По совокупности опросов, отслеживаемых политологическим ресурсом RCP, американцы сейчас большинством (54,3 к 40,7%) негативно оценивают его работу.
Исследования подтверждают, что тревожит жителей США прежде всего состояние экономики и собственных кошельков. Угроза заморских военных конфликтов для них не главное, вмешиваться в них люди не хотят. В ходе свежего опроса CNN шесть из десяти американцев заявили, что не особо верят или совсем не верят в способность Байдена "принимать правильные решения в отношении ситуации на Украине".
Ранее в опросе AP-NORC семь из десяти выступили против "крупной роли" США в этом конфликте, а лишь 43% заявили, что одобряют подход президента к отношениям с Россией. Прошлым летом последний показатель достигал 49%.
Одна из участниц данного опроса Дженнифер Рау сказала AP, что обычно слушает новости по радио, но теперь стала его выключать из-за "бомбардировки" аудитории известиями про Россию и Украину. Есть же другие темы, включая системный расизм и вооруженное насилие в самих США, напомнила она и добавила: "У меня такое чувство, что у нас здесь, в Чикаго, каждый день идет война. Это страшно. И ощущение такое, что нам никто не помогает".
Для Белого дома и Конгресса США подобные мнения, как и приведенная выше цифирь, имеют важное прикладное значение. В стране стартовал отборочный цикл перед очередными промежуточными выборами; в Техасе 1 марта прошли первые праймериз. Байден в своей речи старался успокоить соотечественников, но едва ли не главный его аргумент — "у нас все будет о’кей" — комментаторы единодушно сочли неубедительным.
Кто не хочет "вредить России"
Еще один любимый лозунг американского агитпропа — тезис об "изоляции" России. Президент США в послании Конгрессу утверждал, что она сейчас "сильнее, чем когда-либо прежде".
Независимые наблюдатели, однако, указывают, что и на этом направлении "империя лжи" выдает желаемое за действительное. Так, отставной индийский посол, а ныне политолог М.К. Бхадракумар на днях подметил, что "ни единая мусульманская страна не выражает поддержки Вашингтона в его противостоянии с Россией", — прежде всего потому, что люди видят в этой конфронтации очередной идеологический "крестовый поход", замаскированный под "защиту ценностей и "порядка, основанного на правилах".
В подтверждение аналитик перебирает не только противников, но и ключевых союзников США в исламском мире. Он напоминает, что Саудовская Аравия "вопреки увещеваниям администрации Байдена наотрез отказывается разрушить свой энергетический альянс с Россией, известный, как ОПЕК+". Соперничающие с саудовцами Иран и Сирия "открыто поддерживают Россию, отмечает Бхадракумар. Турция предлагает посредничество между Россией и Украиной и даже приложила руку к организации переговоров в Белоруссии".
Однако более всего индийца поражает позиция даже не мусульманских стран, а Израиля. Тот, по его словам, "не позволил США передать Украине свою (израильскую — прим. ТАСС) систему [ПРО] "Железный купол", которая могла бы сыграть переломную роль (game changer) в нынешнем конфликте, причем сделал это на том основании, что не желает вредить России". Позже, согласно публикации, Тель-Авив к неудовольствию Вашингтона еще и отказался стать соавтором антироссийской резолюции по Украине в Совете Безопасности ООН. Причины опять же особого секрета не составляют. Израиль, как поясняет политолог, очень встревожен возрождением в Европе идеологии нацизма и высоко ценит ключевую роль России в борьбе с этим злом.
"Авраамическая" солидарность?
Дивясь неожиданному единодушию "двух из трех авраамических религий" в столь сложной и запутанной ситуации, как нынешняя, Бхадракумар напоминает еще и о том, что "такой верный союзник США, как ОАЭ, дважды воздерживался при голосовании по предложенным США резолюциям с осуждением России в Совете Безопасности ООН".
Это писалось еще до того, как стали известны итоги голосования по еще одной такой резолюции — на специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Автор предсказывал, что "если значительная часть членов ООН предпочтет воздержаться, то это станет сильным ударом" по Вашингтону и его подручным в международной организации.
В итоге постпредство РФ при ООН публично поблагодарило "четверть членов ООН, которые, несмотря на невероятное давление со стороны США и их союзников, проявили мужество и не поддержали резолюцию".
А я в свете всего изложенного с особым интересом прочитал интервью главы МИД РФ Сергея Лаврова арабскому телеканалу "Аль-Джазира". Министр, в частности, сказал, что мы в последнее время наблюдаем "информационную войну" и даже "информационный терроризм" против России, а также подчеркнул, что наша страна найдет возможность развиваться дальше, даже если Запад решил опустить вокруг нас железный занавес.
Куда наводить мосты
Более конкретных прогнозов по поводу ожидаемого развития событий пока нет, "туман войны" скорее сгущается. Но при этом в слаженном антироссийском хоре в Вашингтоне неожиданно возникла новая нота: зазвучали слова о том, что в интересах общей безопасности с Москвой все же хорошо бы как-то поладить. Причем сигналы поступили одновременно из двух солидных источников — от портала Axios, отпочковавшегося несколько лет назад от издательского концерна Politico, и от главного внешнеполитического обозревателя The Washington Post Дэвида Игнейшеса, который в своих текстах нередко анонимно озвучивает взгляды руководства администрации США.
Портал, исповедующий в работе принцип "разумной краткости" (smart brevity), провел в прошлый вторник в своем сообщении параллель с известной концепцией "золотого моста для отступления", приписываемой легендарному древнекитайскому полководцу и мыслителю Сунь Цзы. Согласно публикации, над тем, что можно было бы предложить Москве в качестве такого отходного пути, ломают сейчас голову бессонными ночами некие "лидеры [в сфере] национальной безопасности" среди западных оппонентов России.
Игнейшес в тот же день выразил ту же мысль через другие образы. "Думая о "лестницах эскалации", [мы видим, что] Америка близка к вершине в избранной ею сфере экономической войны, — написал колумнист. — Путин сам навлек на себя этот кошмар, его президентство безвозвратно обречено. Но в предстоящие недели и месяцы Америке и ее союзникам надо будет предложить России "съезд с дороги" для избавления от этого безрассудства. Иначе придется иметь дело со все возрастающей опасностью".
Конечно, по форме это выглядит как призыв к капитуляции на якобы сносных условиях. Но по сути выражает молчаливое согласие с тем, что в современном мире безопасность может быть только единой и неделимой.
А именно на этой основе Россия и ставила в декабре перед США и НАТО вопрос о гарантиях собственной безопасности. Возьму на себя смелость утверждать, что отказываться от своих требований, а тем более капитулировать в разгар операции по принуждению к миру на Украине Москва совершенно не намерена. Но вот если Запад готов двигаться в верную сторону — к общей равной и неделимой безопасности, — Россия, уверен, и теперь готова наводить любые мосты.