Казалось бы, в Китае сегодня мог быть большой праздник — председателю КНР, генеральному секретарю Центрального комитета Коммунистической партии Китая и председателю Центрального военного совета КНР Си Цзиньпину исполняется 70 лет. Однако этот день не отмечен в числе праздничных, не в китайской коммунистической традиции превращать день рождения лидера во всенародное торжество.
Путь Си Цзиньпина к вершинам власти в стране с населением 1,4 млрд человек, второй (а в чем-то уже и первой) экономике мира, довольно хорошо изучен. Тем не менее, думаю, все же стоит остановиться на некоторых ключевых моментах ранней биографии китайского политика — в частности, его принадлежности к семье "антипартийного элемента"; сказать несколько слов о его супруге, а также о собственных впечатлениях от встреч с председателем Си.
Начало, похожее на легенду
Если открыть китайский поисковик Baidu на это имя, то узнаем из весьма лаконичной справки, что Си Цзиньпин родился в июне 1953 года. Он из Фупина (провинция Шэньси, Северо-Западный Китай). Начал работать в 1969 году, вступил в Коммунистическую партию Китая в январе 1974 года. Учился в пекинском политехническом университете Цинхуа.
По другим данным, появился на свет Си Цзиньпин все же в Пекине, а в уезде Фупин родился его отец — Си Чжунсюнь, который в начале 1950-х годов занимал важный политический пост руководителя отдела пропаганды ЦК КПК. Возможно, дело в том, что китайская традиция допускает считать своей родиной место рождения отца.
В 1930-х — первой половине 1940-х Си Чжунсюнь был одним из руководителей Особого района Шэньси-Ганьсу-Нинся, где в годы войны китайского народа с японскими агрессорами (1937–1945) пребывали основные силы КПК. Оттуда же и близость Си-старшего с создателями Нового Китая — Мао Цзэдуном и Чжоу Эньлаем. Так что Си Цзиньпин происходит из высших кругов китайской элиты. Однако не все так просто.
В подростковом и юношеском возрасте биография нынешнего председателя КНР выглядит некой легендой или сказкой: принц становится нищим, пасет свиней в деревне, но позже поднимается по карьерной лестнице на самый верх, преодолевая различные препятствия.
Опала Си Чжунсюня в 1962 году и последующие репрессии в отношении этого ветерана китайского коммунистического движения, "испытанного коммунистического борца", обратили юного Цзиньпина в члена семьи "антипартийного элемента", и ему пришлось со всеми близкими "отведать горького". В 1969 году Си Цзиньпина с миллионами других юношей и девушек из "образованной молодежи" направили на трудовое перевоспитание в отсталые сельские районы. Не все из них смогли выдержать это испытание. Столкновения разных политических сил внутри КПК стали серьезным препятствием на карьерном пути Си-младшего, но и дали ему политический опыт, укрепили качества политика-бойца.
Первое рукопожатие
Перенесемся же в 2013 год, когда Си Цзиньпин впервые был избран председателем КПК. Тогда, в марте, спустя считаные дни после тех знаменательных выборов он встретился с корреспондентами стран БРИКС, которым дал групповое интервью — первое после утверждения на высшей государственной должности. Си Цзиньпин тогда еще был во многом непонятной фигурой для мировой общественности, и для россиян тоже. Поэтому интервью с ним вызвало огромный интерес.
Конечно, кроме точки зрения нового китайского лидера на роль БРИКС и на мировые дела в целом, хотелось увидеть в нем личность. Так сказать, заглянуть в глаза. Но, впрочем, по порядку.
Итак, вместе с коллегами из Бразилии, Индии, Южной Африки и китайского агентства Xinhua я и первый заместитель генерального директора ТАСС Михаил Гусман оказались в одном из малых залов Дома народных собраний. Нас рассадили по местам за двумя длинными столами, буквой "П" примыкавшими к столу со стулом для председателя КНР. На его столе лежала стопка чистой бумаги и пара красных карандашей.
Перед интервью журналистам строго наказали задавать только по одному, заранее утвержденному вопросу, от обозначенных тем не отклоняться, говорить по-английски. Все дружно закивали головами.
Вошел Си Цзиньпин, поприветствовал собравшихся и занял свое место. Интервью началось с его короткого вступительного слова о международной ситуации и важной роли БРИКС. После прозвучали вопросы, ответы на них, и журналисты стали выходить, пожимая у двери руку председателю.
И тут наш главный интервьюер Михаил Гусман шепчет мне: "Я задам ему вопрос, ты переводи. Может быть, удастся завязать беседу". "Попробуем", — отвечаю я. Понятно, ему еще передачу "Формула власти" для телевидения нужно было сделать, а из одного вопроса смонтировать целую передачу даже Гусману, думаю, сложновато.
Си и русская литература
В общем, Михаил Гусман, выразительно жестикулируя, спрашивает Си Цзиньпина, как тот относится к русской литературе. Я, оттирая плечом растерявшегося китайского переводчика, перевожу. Си Цзиньпин внимательно и, кажется, доброжелательно слушает.
И тут я на какое-то мгновение увидел, как затуманились его глаза. Си явно погрузился в какие-то воспоминания, но продолжалось это буквально несколько секунд, после чего он рассказал, как в молодости работал в деревне. Целый день приходилось кормить свиней, убирать за ними, а ночью он читал переведенные на китайский язык книги русских писателей. Идеологические распри Китая с Советским Союзом в то время докатились до вооруженного конфликта на границе, с обеих сторон были жертвы. Власти той деревни, где был Си, собрали все книги "советских ревизионистов" в большую кучу в хлеву, но не решились уничтожить — мало ли как оно дальше повернется. Да и вообще жечь книги не в китайской традиции.
Стоит учитывать, даже то, что Си читал эти книги, могло иметь для него, сына репрессированного руководителя, непредсказуемые последствия. Нам Си Цзиньпин с ходу назвал более десяти русских и советских писателей — Александра Пушкина, Ивана Крылова, Михаила Лермонтова, Николая Гоголя, Федора Достоевского, Николая Некрасова, Николая Чернышевского, Ивана Тургенева, Александра Островского, Льва Толстого, Михаила Шолохова, — с легкостью произнося трудные для китайца фамилии. Позднее, в других интервью, он повторял этот список, добавляя, что русская литература оказала на него самое большое влияние. Особо выделял Достоевского, Толстого.
Когда Си встал у кормила китайской власти, аналитики отмечали, что он не знал русского языка, не бывал в Советском Союзе, в отличие, например, от Цзян Цзэминя (председатель КНР с 1993 по 2003 год), который в начале 1950-х стажировался на заводе "ЗИС" в Москве, хорошо говорил по-русски и впоследствии на вопрос тогдашнего корреспондента Первого канала Владимира Куликова: "Как дела, товарищ Цзян?" неизменно отвечал: "Дела идут, контора пишет".
Русская литература с ее народностью, глубоким постижением человеческой души даже в китайском переводе произвела на будущего лидера огромное впечатление. Отсюда, возможно, интерес и желание установить взаимопонимание с президентом России Владимиром Путиным, в котором Си, видимо, увидел истинного выразителя "русского духа". Отсюда же, возможно, и понимание глубинной жизни собственного народа. А это далеко не всем китайским интеллигентам, в том числе и партийным, удавалось.
Красный карандаш, или Как я был "председателем"
Наконец наше общение с Си Цзиньпином завершилось, он покинул помещение, мы стали собираться. Гусману нужно было доснять свой вопрос на русском языке, как бы обращаясь к председателю, и он попросил меня занять место китайского лидера — чтобы к пустому креслу не обращаться. Я сел, взял красный карандаш, которым только что пользовался Си, почертил что-то на листе бумаги. А поднимаясь, сунул этот самый карандаш в нагрудный карман пиджака. На память.
Теперь, когда к нам в офис приходят китайские коллеги, я всегда показываю им этот карандаш, лежащий на почетном месте в застекленной витрине, и рассказываю эту историю. Карандаш стал экспонатом нашего офисного музейчика вместе с ржавыми ножницами с едва заметным клеймом "Артель имени 12-й годовщины Октября", печатной машинкой 1930-х годов, якобы подаренной тассовцам Рихардом Зорге по окончании его работы в Шанхае, и гипсовым бюстиком Владимира Ленина, стоявшим на столе у одного из моих предшественников в Пекине. Там же — коричневые томики Иосифа Сталина, избранные произведения Мао Цзэдуна, старые словари, которыми пользовались поколения тассовцев в Китае. Все это теперь история.
В 2016 году, во время визита в Пекин президента России, Владимир Путин и Си Цзиньпин после переговоров подошли к большой группе российских и китайских журналистов, отправлявшихся в поездку на российский Дальний Восток. Главы государств напутствовали путешественников несколькими словами, пожимали руки стоявшим в первых рядах. Когда Си Цзиньпин протянул мне руку, он улыбнулся — возможно, вспомнив наше прошлое общение.
На меня Си Цзиньпин за годы работы в Китае и некоторые встречи произвел впечатление человека, продумывающего свои слова и дела, видящего глобальную перспективу своей страны и вместе с тем понимающего, что сама по себе эта перспектива не реализуется.
Стоящая за лидером женщина
Согласно расхожему выражению, за каждым успешным мужчиной стоит сильная женщина. Супруга китайского председателя (которая, между прочим, в зарубежных поездках стоит рядом с ним) — определенно сильная женщина, иначе как бы она стала генералом Народно-освободительной армии Китая? Правда, конечно, нужно иметь в виду, что Пэн Лиюань — "военачальник" от искусства: она руководила художественным коллективом НОАК, а до этого долгое время была его солисткой — исполняла народные песни и композиции о китайской армии. Также она является профессором Академии искусств НОАК и Китайской музыкальной консерватории, начальником Академии искусств НОАК.
Однажды я наблюдал ее весьма близко, когда Пэн Лиюань посетила по случаю праздника российское посольство и исполнила даже несколько песен. Это красивая, спокойная женщина, которая носит одежду и аксессуары только китайских марок. Во многом благодаря ей многие китаянки также предпочитают одежду с национальными мотивами.
Похоже, что китайцы гордятся супругой своего лидера, достойно представляющей "женскую половину Поднебесной", на которой, как известно каждому китайцу, "держится Небо".
Человек-эпоха
Си Цзиньпин же — из тех лидеров, кто, осознавая течение времени, твердо ведет государственный корабль по пути перемен. Переформатировать Китай, перестроить его идеологию, экономику, вооруженные силы после "эпохи Дэн Сяопина", когда Поднебесная стала "мировой мастерской", — задача крайне трудная. Цель преобразований, как ее декларирует нынешнее китайское политическое руководство, — распространить материальное благополучие на самые отсталые уголки страны, на каждого китайца, воспитать население в духе новой культуры. На мой взгляд, Си Цзиньпин и его сподвижники хорошо понимают свое дело и свои цели.
Си Цзиньпин, твердый реформатор, но без политических крайностей, без "потрясения основ", строит страну на фундаменте и "красной культуры" Нового Китая, и традиционной духовности старой Поднебесной.
В неимоверно сложных международных условиях Си выстраивает многосторонние партнерства с Россией, азиатскими странами и государствами Центральной Азии, с африканскими странами, при этом стараясь сохранить связи с Западом, дабы не потерять обширные внешние рынки. Выверенными шагами, невзирая на провокации США, китайский лидер решает важнейшую национальную задачу — возвращение в лоно единой родины Тайваня. Удастся ли это нынешнему поколению китайского руководства — поколению Си? Вопрос остается открытым.
Китай продолжает под твердой рукой председателя Си свой путь в "новую эпоху", путь реализации национального возрождения, исполнения "китайской мечты".