Беженцы Идлиба: демагогия Запада и игры Эрдогана

Новая волна мигрантов грозит захлестнуть Европу. Два миллиона новых беженцев уже готовы ринуться в страны ЕС из сирийского Идлиба, где "бесчеловечный режим Асада" при поддержке России "без разбора бомбит мирное население". Такую версию событий в Сирии недавно озвучил президент Франции Эмманюэль Макрон.

И сразу возникли вопросы. Почему каждый раз, когда сирийская армия освобождает новый район страны, западные лидеры начинают предрекать апокалипсис и насколько такие прогнозы верны? Есть ли в Идлибе вообще такое количество людей и почему они все должны после освобождения провинции и завершения боев в этом районе ринуться в Европу?

Переводя стрелки

Заявление Макрона последовало после экстренного саммита ЕС. Саммит, к слову, с треском провалился — европейцы пытались решить, как сверстать бюджет Евросоюза после потери 11 млрд евро британских взносов в результате Brexit. Договориться, кому придется платить больше, а кто получит меньше, не получилось, все лидеры были готовы биться за свои деньги до конца.

И вот тут Макрон перевел тему на Идлиб. "Ситуация крайне опасна. Вчера погибли еще двое турецких солдат, то есть их количество исчисляется десятками с начала наступления. Это может привести к неконтролируемой военной эскалации. В результате столкновений в Идлибе нам грозит новый миграционный кризис. Я говорил с рядом неправительственных организаций, они оценивают в 2 млн число лиц, которые находятся там в крайне опасной ситуации или стали беженцами", — заявил он журналистам.

"Мы видим, что в Идлибе происходит гуманитарная катастрофа. Мы видим, что силы режима (законного президента Сирии Башара Асада — прим. ТАСС), поддерживаемые Россией, продолжают свое наступление, и мы видим целый ряд рисков. Мы видим гуманитарную катастрофу, мы видим разрушенные госпитали и гуманитарные лагеря, что абсолютно неприемлемо", — продолжил Макрон.

Отбрасывая факты

Послушать Макрона, так в Идлибе и боевиков-то нет. Только мирное население, которое планомерно уничтожается Дамаском и Москвой. Сирийская армия и ВКС РФ почему-то особенно старательно уничтожают объекты инфраструктуры на территории, которая в скором будущем перейдет под контроль сирийского правительства. Турецкие же солдаты вообще непонятно откуда там взялись. Возможно, гуманитарную помощь раздавали.

Макрон, как и многие другие западные политики, напрочь игнорирует неудобные факты, нажимая на эмоции. Не важно, что наступление сирийской армии в Идлибе стало результатом обстрелов со стороны боевиков, которые и не думали соблюдать предложенное Россией и Турцией прекращение огня.

Не имеет значения, что за все время существования идлибской зоны деэскалации Анкара палец о палец не ударила, чтобы провести фильтрацию боевиков и обеспечить мирную интеграцию наиболее умеренной части из них в сирийское государство, что изначально снимало бы необходимость военного освобождения региона. Не принципиально, что после начала освобождения провинции Турция стала спешно перебрасывать туда на поддержку боевикам военную технику и армейский спецназ, пытаясь сохранить статус-кво и свой иллюзорный контроль над Идлибом.

Сложная статистика

Однако, игнорируя эти факты, Макрон назвал вполне конкретную цифру — 2 млн беженцев. Откуда приедут эти беженцы и есть ли в Идлибе вообще столько людей? Согласно официальным сирийским данным, население всей провинции Идлиб до войны составляло 1,5 млн человек (данные на 2011 год). С тех пор единственные оценки количества гражданского населения Идлиба, которым можно сколько-нибудь доверять, есть только у ООН.

Чтобы получить последнюю информацию о ситуации в этой провинции, мы обратились к Йенсу Ларке, официальному представителю Управления ООН по координации гуманитарных вопросов (УКГВ), также задав ему вопрос о методологии ведения статистики ООН в этом регионе.

Его ответ звучит следующим образом: "По последним оценкам населения региона от июля 2019 года (то есть до начала наступления сирийской армии, которая уже освободила значительную часть провинции), в Идлибе и прилегающих районах находятся более 3 млн мирных жителей. Последние оценки свидетельствуют, что порядка 948 тыс. человек покинули свои дома с 1 декабря в пострадавших районах провинций Идлиб и Алеппо, большинство которых составляют женщины и дети". 

Ответ на вопрос о методологии подсчетов оказался менее конкретным: "Сопоставляются различные источники информации, чтобы на их основании прийти к возможно более точным оценкам. Что касается внутренних беженцев, партнеры ООН в регионе занимаются оценкой их перемещения на северо-востоке Сирии. Дополнительные уточняющие расчеты также осуществляются по мере необходимости. Наши оценки основаны на данных почти 100 наблюдателей, находящихся на северо-западе Сирии. Данные по отдельным районам затем сопоставляются с общей информацией, предыдущими данными о перемещениях беженцев, которые оставили свои дома в течение прошлой недели".

Впрочем, он уточнил, что ситуация на северо-западе Сирии исключительно быстро меняется, особенно в последние дни.

Нет абсолютно никаких оснований ставить под сомнение профессионализм статистических расчетов и методик ООН. За одним маленьким "но". Все цифры статистические службы ООН получают от местных контракторов. То есть от неправительственных организаций и местных жителей на контролируемой боевиками территории. Никаких независимых источников информации в Идлибе просто не существует. То есть "сырые" цифры являются самым слабым звеном всей статистики ООН.

В целом, по оценкам ООН, получается, что мирное население провинции Идлиб за шесть лет войны выросло вдвое, видимо, за счет беженцев из других регионов Сирии. 

В Идлиб вывезли несколько тысяч боевиков с семьями из разных регионов Сирии. Тех, кто сдавался в других анклавах и был настроен слишком радикально, чтобы попытаться вернуться к мирной жизни. Однако речь там идет всего о паре десятков тысяч человек. В частности, из соседнего Алеппо после освобождения города сирийскими войсками в 2016 году, вопреки предсказаниям ООН о 40–50 тыс. беженцев, были вывезены на автобусах лишь порядка 9,5 тыс. человек, согласно данным Российского центра по примирению враждующих сторон.

Согласно циркулирующим в западных СМИ цифрам, количество мирного населения на территории Идлиба в 2018–2019 годах оценивается от 2 до 4 млн человек. Однако сам огромный разброс этих цифр ставит под сомнение их точность. Плюс, повторюсь, отсутствие независимых источников информации.

Да, страдания мирного населения во время войны, по какую бы сторону линии фронта люди ни находились и сколько бы их ни было, — это страшно. Да, людей нужно выводить, спасать, кормить и лечить. Да, военные и комбатанты обязаны оказывать помощь мирному населению и стремиться избегать гражданских жертв. Но в реальности, увы, соблазн для боевиков прикрываться гражданскими от обстрелов слишком велик, также как велик соблазн для политиков использовать гуманитарные проблемы для проталкивания своих целей.

Живой щит

Примеры конкретной дезинформации по беженцам Идлиба привел руководитель российского Центра по примирению враждующих сторон в Сирии контр-адмирал Олег Журавлев. 21 февраля он опроверг на брифинге для журналистов утверждения западных СМИ о "сотнях тысяч" сирийских беженцев, бегущих к границе.

"Информация о якобы потоках "сотен тысяч" мирных жителей провинции, устремившихся к сирийско-турецкой границе из-за боевых действий между террористами и сирийскими правительственными войсками на востоке провинции [Идлиб], не соответствует действительности, — сказал он. — Никаких верифицируемых фото- и видеоматериалов, любых иных свидетельств, подтверждающих заявления о перемещении к сирийско-турецкой границе якобы "около миллиона" беженцев из зоны деэскалации Идлиб, не существует".

По словам адмирала, все основные транспортные артерии на севере провинции на протяжении последних нескольких недель функционируют в обычном режиме, что и позволило осуществить переброску на территорию зоны деэскалации со стороны Турецкой Республики многокилометровых колонн боевой техники и грузового автотранспорта с боеприпасами и материальными средствами турецких войск.

В настоящее время именно террористы, прикрываясь местными жителями в качестве живого щита, блокируют все пути выхода сирийских граждан через организованные Центром по примирению враждующих сторон и Сирией гуманитарные коридоры к пунктам пропуска.

Реальная миграционная угроза

Однако для миграционных опасений Макрона есть еще одна и очень серьезная причина. Но находится она не в Сирии, а в Турции. Дело в том, что у президента Турции есть мощный козырь против европейских стран, которые Анкара сейчас активно обрабатывает, чтобы они давили на Россию для немедленного прекращения боевых действий в Идлибе.

В лагерях на территории его страны находятся до 3,5 млн сирийских беженцев, которым он закрыл дорогу в Европу в 2016 году в рамках сделки с ЕС, чем смог купировать самый острый миграционный кризис в истории Евросоюза. В обмен Брюссель выплатил Турции 6 млрд евро "на содержание беженцев". В то же время Брюссель также обещал Турции безвизовый режим, но не сдержал слово, поскольку ведущие страны Евросоюза, включая Германию и Францию, заблокировали это решение.

Теперь Эрдоган в переговорах с европейцами требует от них работать над остановкой наступления в Идлибе, грозя миграционными потоками из этой провинции. Тогда как в реальности он может просто выпустить через свою западную границу из турецких лагерей те несколько миллионов сирийцев, которые все еще хотят попасть в Европу. Это прекрасно понимают лидеры Германии и Франции, но предпочитают не называть вещи своими именами.

В ЕС также обсуждается тема высокого террористического потенциала реальных мигрантов из сегодняшнего Идлиба, куда на протяжении всей войны свозили со всех регионов Сирии остатки разбитых бандформирований из наиболее непримиримых боевиков, отказывавшихся вернуться к мирной жизни на освобожденных территориях страны. В результате восстановления государственного контроля Дамаска над Идлибом часть этих людей может оказаться в другой взрывоопасной зоне — в Ливии, а часть — просочиться в Европу.

ЕС также не может не тревожить тот факт, что многие радикальные боевики, вышедшие из рядов так называемой Сирийской свободной армии, считают, что Запад их предал, что стало результатом их поражения.

Военное решение конфликта

И последнее. Освобождение Идлиба станет, по сути, концом войны в Сирии, военной победой Асада. То есть тем самым военным решением конфликта, о невозможности которого длительное время заявляли западные политики. Кстати, что "у конфликта в Сирии нет военного решения", они говорили не всю войну. А лишь с того момента, когда сирийская армия при поддержке ВКС РФ переломила ход боевых действий и начала одерживать победы, постепенно освобождая территорию страны.

Перспектива завершения войны в Сирии не нравится очень многим игрокам. Турция должна была бы с нетерпением ждать возможности вернуть в Сирию 3,5 млн беженцев со своей территории. В реальности Анкара всеми силами стремится сохранить под своим влиянием (реальный объем которого неочевиден) приграничные сирийские территории.

США могут сохранять свое присутствие и контроль над месторождениями на северо-востоке Сирии только до тех пор, пока страна находится в состоянии хаоса и боевых действий. После этого им придется либо выводить свои войска, если они не хотят конфликта с Москвой и Дамаском.

При этом, пока на территории Сирии остается один или несколько неподконтрольных центральному правительству замороженных анклавов, можно тянуть статус-кво годами под видом мирного политического процесса, свою неспособность на который уже доказали остающиеся в Идлибе группировки.

Объем реальных потерь и для Анкары, и для Вашингтона не столь уж велик, однако с политической и имиджевой точки зрения окончательная победа Дамаска станет для них поражением. Совершенно так же воспринимают ситуацию в Сирии европейцы. Они не выигрывают и не проигрывают от продолжения войны в Сирии (все беженцы, которые могли оттуда уже бежать, бежали), однако после почти восьми лет программных заявлений в духе "мясник Асад должен уйти" видеть восстановление государственности страны под руководством все того же Башара Асада, который даст максимальные экономические преференции России, — это очень больно.

Удобные гуманитарные катастрофы

Вся реакция Запада на успешное наступление сирийской армии в Идлибе, которая уже смогла освободить от незаконных вооруженных формирований почти половину территории провинции, — совершенно традиционная. Обвинения в ударах по мирным жителям, заявления о гуманитарной катастрофе и требования перемирия ради срочной доставки гуманитарной помощи.

Точно так же выглядели заявления в период освобождения другого бастиона боевиков — Алеппо в конце 2016 года, когда даже генсек не играющей никакой практической роли в Сирии НАТО Йенс Столтенберг непрерывно заявлял о гуманитарной катастрофе в городе и об угрозе волны беженцев из Алеппо, как только город падет.

Конечно же, как только город был освобожден и мирная жизнь начала восстанавливаться, а беженцы, напротив, начали возвращаться в Алеппо, все предыдущие заявления были немедленно забыты. Столтенберг и его коллеги также полностью утратили желание доставлять мирным жителям Алеппо гуманитарную помощь.

При этом, когда США ровняли с землей ковровыми бомбардировками столицу террористической организации "Исламское государство" (ИГ, запрещена в России) сирийскую Ракку или душили блокадой иракский Мосул, также находившийся под контролем ИГ, заявлений о гуманитарных катастрофах из столиц стран ЕС и НАТО не было слышно. Так, что-то вскользь о сложной ситуации местного населения.