Студия "АНИМАККОРД"

О создании студии

Идея студии, как и сама студия "Анимаккорд", зародилась в конце 2007 года, когда появился проект "Маша и Медведь". Его придумал Олег Кузовков, это его личный проект. Я с ним познакомился, когда у него уже были готовы все персонажи — описанные, нарисованные; было восемь сценариев первых серий и идея студии была — он искал финансирование. Я на первых этапах проекта взял на себя финансовое управление и административные функции, а Олег — всю творческую и техническую часть, подбор креативного персонала.

Олег начинал в студии "Пилот", работал в США как аниматор, потом вернулся сюда, в Россию, с этим проектом. Проект в своем развитии потребовал достаточно большого опыта, маркетинговых знаний, маркетингового опыта — он у меня был. Правда, из других сфер. Ну вот так получилось, что я сейчас занимаюсь брендом, а он по-прежнему занимается сериалом. 

О сериале "Маша и Медведь"

"Маша и Медведь" изначально был очень продуманным. В нем есть и элементы неких библейских отношений — общечеловеческих отношений взрослого и ребенка; элементы национального фольклора, который состоит во взаимодействии персонажей, взятых из русской сказки. До сих пор есть влияние советской мультипликации, опыта, но переработанного, потому что технология взята общемировая, трехмерная. И получился такой проект, с одной стороны, авторский, потому что до сих пор автором сценария, художественным руководителем остается Олег, это его взгляд на взаимодействие взрослого и ребенка. С другой стороны, это абсолютно коммерчески успешный сериал.

Оказалось, что вечные ценности, дружба взрослого и ребенка и их взаимоотношения, они интересны. Во-первых, они существуют во всех культурах и во всех нациях. Во-вторых, они интересны и детям, и взрослым, когда взрослые видят в поведении медведя свои какие-то навыки, удачи, неудачи, приемы. В-третьих, дети видят в Маше персонажа, с которым очень хорошо либо дружить, либо быть таким, как она. 

Для каких-то культур мы вообще использовали свой подход, как делают немногие из анимации. Поскольку, допустим, в исламской культуре не приветствуется изображение людей, а у нас ребенок, но он в платочке. Наверное, поэтому мы так популярны в мусульманских странах, допустим в Индонезии, Малайзии. 

Потом, у нас нет каких-то больших разговоров и длинных диалогов, которые на самом деле достаточно сужают и возраст, и создают сложности для перевода. А у нас цирк, клоунада — то, что понятно без всяких слов. Поэтому эпизод "Маша + каша" на русском языке так смотрят во всем мире. Из более чем двух миллиардов просмотров половина — из других стран. Видимо, тема, как накормить ребенка кашей, она такая же библейская, как тема взаимоотношения отцов и детей. 

О зарубежных прокатчиках

Они увидели в этом проекте интересное. Во-первых, мы известны в профессиональном мире и оценены не только зрителем, но и профессионалами. У нас больше 20 международных наград, в том числе мы получили награду Kidscreen Awards 2015 в номинации Best Animation in the Creative Talent.

Американский рынок — это самый большой, самый почетный по наградам, наверное, для телевизионной, коммерческой анимации, не для авторской. Олег Кузовков признан инноватором в креативном аспекте мировой анимации американским журналом The Animation Magazine. Его там знают как хорошего профессионала. Поэтому в Netflix следят за тем, какие независимые проекты появляются в анимационном пространстве.

Почему независимые? В основном крупные сериальные проекты, которые требуют больших ресурсов, долгой поддержки, рождаются в недрах Disney, Cartoon Network, Nickelodeon, Discovery Kids, BBC. И они принадлежат каналам, которые являются конкурентами Netflix. Поэтому Netflix ищет независимые проекты, которым, в общем-то, тоже помогает развиваться, предоставляя очень большую аудиторию во всем мире. Поэтому здесь, конечно, взаимная такая помощь. Допустим, в каких-то странах, где у нас очень большая аудитория, а Netflix только вышел, это хорошо для Netflix. А где-то хорошо для нас, где люди уже привыкли смотреть Netflix. И так фактически с каждым каналом, потому что, действительно, основное для нас — YouTube, где каждый может найти наш сериал не только на русском языке, но еще и на десятках языков.

Очень сложная работа — переводить сериал, это гораздо сложнее, чем полнометражный фильм, времени больше и просто материала больше. Плюс мы еще делаем локализацию, мы переводим, например, надписи с кириллицы на латиницу. Мы переделываем мультфильм под страну для того, чтобы детям в той стране было удобно смотреть мультфильм, это очень большая работа и очень большое преимущество, наверное, перед другими какими-то сериалами, которые хотят выйти на международный рынок. У нас большие затраты на производство и дальше на адаптацию контента под страны, и зритель отзывается на это.

Причем после того, как мы три года назад вышли на международный рынок, у нас уже стали что-то брать. Например, Disney два года назад запустил сериал "Златовласка и мишка", который, в общем-то, чем-то похож на наш сериал. Нас копируют, причем не последние студии. Клоунскую пару "взрослый — ребенок" я не видел ни в одной мировой сериальной анимации. В том-то и дело, что это некое такое ноу-хау.

О популярности на YouTube

В первую очередь сериал ориентирован на зрителя. В YouTube мы попали потому, что наша серия на 6,5 минуты оказалась в тренде. Если вы посмотрите на YouTube, проанализируете соотношение контента и его популярности, то есть общая тенденция. Контент на YouTube должен быть, конечно, не минутный, но самые популярные видео — по 5–6 минут. Потому что, видимо, где-то нет широкополосного интернета, к тому же дети сейчас воспринимают видеоряд немножко по-другому, чем мы в детстве. У них клиповое сознание. То есть 12-, 20-минутные фильмы и более уже сложно смотреть, по разным причинам.

Кроме того, у нас все понятно без слов, смотреть легко и приятно. Мы реалистичные: у нас козел похож на козла, медведь на медведя, в отличие от десятков иностранных сериалов, где квадратики, пузыри какие-то и так далее — степень абстракции достаточно большая. Или персонажи какие-нибудь там с треугольными носами, или еще что-нибудь такое. Мы реалистичны в силу того, что мы трехмерны. А объем гораздо сложнее делать и, конечно, дольше. Особенно такой реалистичный, с мехом, с листвой, со снегом, то есть с той визуализацией, которая есть в полнометражных фильмах мейджоров Pixar, DreamWorks или Universal. Поэтому дети, которые любят большие полнометражные фильмы, видят, что сериал в таком же качестве.

Ну и плюс музыка. Музыкальность вообще была коньком советской мультипликации. И наш композитор Василий Богатырев, который с самого начала и до сих пор над сериалом с нами работает, забросив все остальные свои проекты, собрал очень мощную такую звуковую, музыкальную концепцию. Песни из сериала популярны в детской среде, как когда-то песни из мультфильмов были популярны у нас. 

О форматах

Классика сериалов заключается в том, чтобы сделать в год либо 26 серий, либо 52 — это телевизионный формат. А мы в первый год сделали две серии, а во второй — четыре. И первые три года я был против того, чтобы мы боролись с пиратами в интернете. Мы и не боролись с ними, потому что задача была — распространить качественную анимацию. И с тех пор мы видим в телевизионных каналах, в интернет-каналах, в каналах цифровых медиа больше партнеров по распространению контента и формированию бренда, а не источник дохода. И каналы это чувствуют и нам благодарны, в том смысле, что можно скачать сериал и смотреть поздно вечером или ранним утром, а можно сформировать специальное время просмотра, чтоб ребенок знал, что каждый день в 8 утра или в 6 вечера будет его любимый мультфильм. Это зависит от политики сериала и политики телеканала. С телеканалами надо сотрудничать и дружить. 

О советской и российской мультипликации

Ну, конечно, 15–20 лет не было никакой поддержки. Когда мы говорим о советской мультипликации, подразумеваем, в общем-то, "Союзмультфильм", хотя можно отметить и киевскую школу анимации: "Капитан Врунгель", "Казаки", "Остров сокровищ", "Айболит" Давида Черкасского; "Мульттелефильм", откуда студия "Пилот" вышла.

Конечно, "Союзмультфильм" был таким большим централизованным органом, который собирал лучшие силы, являлся одновременно школой и производственными цехами и выдавал, конечно, очень качественную анимацию. Не надо думать, что она вся была качественная, мы просто помним лучшее. Но это была не индустриальная совсем студия, и навыков у нее в индустриальной анимации, коммерческой, как ее называют, в той, которая соответствует современным запросам коммуникаций, то есть телевидения, цифровых каналов, интернета и т.д. — ну у нас просто не было такого.

Мы сильно отстали, технологически в первую очередь. То есть у нас сильная авторская анимация, у нас вот более-менее начала появляться среднего уровня полнометражная анимация, такая, крепкая, которая может быть востребована в других странах, о чем говорит новая "Снежная королева" студии Wizart Animation или программа "Смешариков" в Китае. Но так, чтобы эту индустрию поддерживало государство, — нет. Государство пока не понимает другой поддержки, кроме как помогать деньгами. Деньгами оно помогает, но нужна именно инфраструктура, нужно обучение, нужно обучение не режиссеров, нужна средняя большая прослойка технических специалистов, знающих современные компьютерные технологии, нужен активный обмен опытом.

Анимация вообще международная такая индустрия. Люди спокойно переезжают из Австралии, из США во Францию, из Франции в Индию, чтобы делать проекты. Значит, нам нужны специалисты, которые учатся там, возвращаются сюда, мы принимаем здесь. Международная взаимосвязь должна быть. И не на уровне авторской анимации — здесь у нас есть и "Оскар", и две номинации в последние пять лет. Нам нужны менеджеры, продюсеры индустриального типа. Потому что в противном случае наша авторская анимация просто будет забита огромной массой контента не самого хорошего качества, который идет с Запада и Востока, но достигает наших детей гораздо более эффективно, чем то, что производится в российской анимации.

О сравнении с Западом

Всего вообще анимации в мире производится около 20 тысяч часов в год, Россия производит около 60 часов анимации в год. Я могу ошибаться, но не намного. И тут можно понять, какая мы анимационная держава, — пока никакая.

Но зато у нас есть школа, в отличие от десятков стран, и она потихонечку может и возродиться. Опять же, если не мешать, а наоборот, помогать, с точки зрения, например, поддержки дебютов, поддержки мэтров, чтобы они свои школы создавали, — вот на это нужны деньги.

А мы сейчас поддерживаем, что у нас в работе. Фонд кино выделил субсидии на 21 полнометражный мультфильм. А анимационные сериалы Минкульт в основном не поддерживает. Пять лет мы просили приравнять анимацию и аниматоров к IT-технологиям по налоговой нагрузке, потому что компании в нашей отрасли облагаются налогом как простой торговый киоск или магазин.

И вот вроде Минкульт согласился инициировать снижение единого социального налога до 14%. Очень сложно привлекать инвестиции частные в отрасль, которая не дает такой отдачи в торговле. Такие сериалы окупаются через три-пять лет. Вот мы — суперуспешный проект — окупились только через пять лет. Получается, что десятки других проектов могут и вовсе повиснуть.

Сейчас анимация — это двигатель отрасли детской промышленности. Если вы хотите нормальную детскую промышленность, то у вас должна быть сильная анимация, которая продвигает персонажей, образы. А ее подхватывает уже, соответственно, национальная детская промышленность. Когда она конкурентоспособна, она даже на своем рынке может соперничать с другими брендами. Поскольку если выгодно делать диснеевского Микки Мауса — все будут делать диснеевского Микки Мауса. А с Disney тоже, на самом деле, достаточно сложно работать. У нас сейчас, по-моему, только 15% детских товаров в России производится. Есть цель повышения до 25% доли российских детских товаров на рынке. Но тогда надо помогать российской анимации, продвигать российские бренды. Если вы хотите, чтобы такие проекты, как наш, "Маша и Медведь", были за рубежом, государству нужно помогать. Аниматоры просят, допустим: возместите нам затраты хотя бы на дубляж, на защиту товарных знаков за рубежом и т.д., потому что это очень большие затраты. Опять все говорят "да", но вот кто будет за это отвечать, какие программы и т.д. — непонятно.

Аниматоров в России мало — всего примерно 2,5 тысячи человек. Это отрасль, которая при всех своих малых размерах на самом деле очень сильно может влиять — и влияет — на культуру, особенно детскую. Если кто-то там рассматривает ее как прибыльную — это неверно. Ее надо рассматривать, наверное, именно как часть национальной культуры.