КГНЦ сегодня — это комплексный научный центр. Институт разрабатывает рекомендации морякам и проектантам на основе опыта специальной военной операции (СВО) на Украине. Также ученые института работают над совершенствованием характеристик плавающих и строящихся кораблей и судов, проводят комплексные исследования в интересах создания перспективных средств военно-морской и гражданской техники. Об этом ТАСС сообщили на предприятии, где 20 марта состоялось расширенное заседание ученого совета, посвященное памятной дате. По концентрации высококвалифицированного научного персонала, уникальных экспериментальных средств и разностороннего опыта институт не имеет себе равных. Без его привлечения нельзя создать полноценный корабль, современную подводную лодку, любую сложную морскую технику.
Достижения Крыловского центра за последние годы
"Первое — это решение проблем прочности и строительной механики. Институт совместно с ЦНИИ конструкционных материалов "Прометей" (входит в состав НИЦ "Курчатовский институт") испытывает конструкции из самых современных и перспективных маломагнитных хладостойких материалов — высокоазотистых сталей, никелевых сталей. Эти материалы перспективны для работы в Арктике, для работы на максимальных глубинах", — рассказывает Валерий Половинкин.
Кроме того, центр испытывает глубоководные аппараты с максимальной глубиной погружения и с запасом прочности один и четыре. Также предложен ряд новых полимерных материалов, как конструкционных, так и для создания положительной плавучести для подводных аппаратов.
По словам научного руководителя института, в области корабельной гидродинамики есть два направления работы. "Во-первых, архитектура корпуса. Изучена возможность по изменению идеологии архитектуры корпусов, и нами предлагаются не только однокорпусные конструкции, но и многокорпусные. Цель одна — уменьшить гидродинамическое сопротивление", — поясняет он. Кроме того, в институте разработан целый класс новых движителей. "Это винты с увеличенным числом лопастей. Это изменение их саблеобразности в ту или иную сторону. Изучены новые типы водометных установок, и уже применительно не только к подводным лодкам, а к глубоководным аппаратам.
Предлагается принципиально новый тип — двигатель-движитель. Это совмещенные электрическая двигательная система и движитель. С моей точки зрения, это одно из самых перспективных направлений, особенно в плане подводных аппаратов, когда двигатель и движитель совмещаются в одной конструкции", — добавляет Половинкин.
Следующий раздел, которым можно гордиться, — это раздел энергетики — электрические энергетические системы кораблей. "Это создание мощных установок, которые мы реализуем на ледоколах, изучаем возможность создания принципиально новых вентильно-индукторных двигателей. Мы считаем, что этот тип электрических двигателей появится лет через десять, и они вытеснят все другие типы двигателей.
Еще одно направление работы — водородная энергетика, которая у нас развивается по двум направлениям. Первое — гражданское. Мы сейчас завершаем эту работу по созданию прогулочных, грузопассажирских судов с водородной энергетикой, а также подводных аппаратов с большой автономностью. Тема очень серьезная, очень сложная", — рассказывает собеседник агентства. По его словам, сложность заключается в том, что в этом направлении (впрочем, как и во многих других) необходимо отказаться от импортных комплектующих, что сказывается на темпах решения этих задач.
Аэродинамика и физические поля морских объектов
Институт также ведет работы по двум направлениям аэродинамики, одно из которых — гражданское градостроение. В частности, в Крыловском центре проводили испытания Крымского моста, зданий "Москва-Сити", "Газпром-арены", Лахта-центра, доказана работоспособность Западного скоростного диаметра, скоростных поездов и вантового моста. Как пояснил Валерий Половинкин, хотя это направление работы Крыловского центра вроде бы не имеет отношения к судостроению, но созданная в институте большая ландшафтная труба позволяет решать и подобные задачи.
"С точки зрения военного кораблестроения аэродинамика традиционно связана с тем, что на "крайние" проекты наших кораблей, и в частности фрегаты, где есть два и более летательных аппарата, мы рассматриваем возможность изменения архитектуры надстройки с точки зрения посадки этих летательных аппаратов при достаточно серьезном и волнении, и розы ветров. То есть мы определяем, при каком направлении и при какой силе ветра аппараты можно безопасно использовать", — поясняет научный руководитель института.
В последние годы в Крыловском центре стали также серьезно заниматься физическими полями кораблей, их скрытностью. В настоящее время в том числе события СВО показали, что независимо от вида вооружений и оружия уязвимость объекта определяется физическими полями, как их называют — верхней полусферы (надстройки — прим. ТАСС).
Это электромагнитные, магнитные, электрические, оптические, локационные поля. "Сейчас центр сосредоточил свое внимание в первую очередь на изучении самих полей и средств уменьшения их показателей. Наиболее кардинальное решение связано с созданием так называемых метаматериалов или "умных материалов", когда любой сигнал обнаружения — локация, оптика — огибает объект и уходит дальше, не отражаясь. С этой целью у нас разрабатывается ряд покрытий. Наши предложения, связанные с этим делом, очень важны", — продолжил рассказ Валерий Николаевич. Также в институте исследуют возможности использования так называемого импульсного оружия и защиты от него, для чего разработали ряд предложений. В частности, сейчас формируется комплексная целевая программа, чтобы в системе решать все вопросы верхней полусферы.
Отдельно ученый остановился на разработках в сфере акустики. "Акустические поля имеют непреходящее значение. Мы в настоящее время практически в равной степени исследуем поля ближней зоны и вторичные поля. Совершенствование шумопеленгаторов и гидролокаторов, появление минного и торпедного оружия, реагирующего на шум корабля, с особой остротой поставили вопрос об уменьшении звукоизлучения кораблей и снижении величины гидролокационного отражения, что повышает их акустическую скрытность, защиту от поражения оружием и улучшает условия работы собственных гидроакустических средств", — пояснил он. В этой области исследования центра охватывают направления снижения виброактивности, борьбы с шумом и вибрацией на путях распространения колебательной энергии, вторичные акустические поля. "В перспективе именно эти поля могут стать определяющими для обнаружения и последующего уничтожения подводных объектов. В гражданском судостроении мы традиционно занимаемся оптимизацией ледостойких объектов, в частности корпусов судов усиленного ледового класса. Есть много интересных решений, которые сегодня позволяют увеличить ледопроходимость или скорость прохождения во льдах", — отмечает Половинкин.
Разработка перспективного фрегата проекта 22350М
"Начнем с того, что если вы собираетесь решать задачи в Мировом океане, то корабли большого водоизмещения не просто имеют перспективу, они должны обязательно быть. Мы каждый раз говорим о сбалансированности флота. Сбалансированность флота как раз определяет наличие кораблей различного класса в составе ВМФ. Ведь основное ограничение — почему без крупных кораблей флот фактически не может существовать — это не только демонстрация какого-то оружия. Это в первую очередь способность применить оружие кораблем в любых погодных условиях. Ведь автономность корабля мы определяем по возможности обеспечить ему ход и заданную скорость, а фактически автономность корабля должна определяться способностью или возможностью применения всех видов оружия, которое он имеет. Для того чтобы обеспечить применение всех типов ракетного и артиллерийского оружия, конечно, водоизмещение кораблей должно быть не менее 7–7,5 тыс. тонн. Это корабли дальней морской зоны. Это — сугубо мое мнение. Но я считаю так", — рассказывает Валерий Николаевич.
По его словам, институт представил достаточно серьезные рекомендации, потому что фрегаты проектов 22350 и 22350М, хотя и имеют формально одинаковый цифровой проект, на самом деле — принципиально разные корабли. Так, в проекте 22350М увеличено водоизмещение более чем на 30%, на нем изменена архитектура корпуса, изменены движитель, система успокоителя качки. И все эти вопросы, начиная с испытаний и оптимизации архитектуры корпуса, движителя, системы успокоения качки, все рекомендации выданы и выдаются Крыловским центром.
Также в институте выработали рекомендации по энергетике проекта с учетом существующих проблем в изготовлении отечественных турбин, дизелей, газотурбинных двигателей пятого поколения сложного технологического цикла. "В свое время один из директоров Крыловского центра сказал очень мудрую мысль: "Чем больше вы вкладываете на этапах разработки концепт-проекта, исследовательского проекта, тем меньше вам потребуются затраты на этапах эксплуатации, и что самое главное — будет максимальная эффективность", — подчеркнул Половинкин. Поэтому главным достижение КГНЦ он считает доверие от конструкторских бюро, заводов, что решения центра если и не являются истиной в последней инстанции, то наиболее целесообразны. При этом он отметил, что корабль еще на первых этапах проектирования должен обязательно получать оценку его боевой и технико-экономической эффективности. По оценке ученого, модернизированный проект фрегата флоту нужен. "По результатам СВО может сложиться ошибочная ситуация и ставка будет сделана на москитный флот. А зачем? Ведь Черное и Балтийское моря могут простреливаться береговыми ракетными комплексами. Но это неправильно и неверно, — убежден он. — Единственная будет сложность в этом корабле: мудрый гениальный конструктор Сергей Никитич Ковалев всегда говорил: "В этом принципиально новом корабле должно быть не более 20% принципиально новых революционных решений. Если вы попытаетесь применить в корабле больше революционных решений, всегда появятся ошибки".
Подводное кораблестроение
Отвечая на вопрос, какими в КГНЦ видят подводные "стратеги" пятого поколения, о разработке которых сообщил 20 марта на мероприятии в КГНЦ глава ЦКБ МТ "Рубин" Игорь Вильнит, Половинкин сказал: "Я не хотел бы брать на себя смелость говорить о том, какими видят в КГНЦ эти субмарины.
Как "стратеги", так и вообще лодки пятого поколения. У меня свой взгляд на эти корабли. Я считаю, что если мы говорим про пятое поколение, то это 20-летний горизонт. Полагаю, что эти корабли могут быть носителями стартовых позиций, они не будут носителями оружия. Отсюда меняется тактика, архитектура корабля. А потом он дистанционно должен это оружие применять. Это если говорить о революционных, заоблачных идеях. Почему? Потому что обитаемые или экипажные корабли — уходят. Не случайно американцы переходят на понятие "флота распределенной архитектуры", и на каждые 100 кораблей будет только 30 экипажных. Это одно из направлений — сделать безэкипажные корабли, в том числе ударные, и это не что иное, как стартовая позиция оружия. То есть его выводят куда-то в Мировой океан, и он начинает применять оружие".
По оценке эксперта, сегодня флот стал уязвимее, ему требуется ряд революционных изменений. "Ахать и думать, что все вопросы решат безэкипажные катера (БЭК), — это глупость. Это как было тогда, когда появились первые торпеды. Достаточно быстро появились средства борьбы с ними. Так и с БЭК — это дело времени. Уже сегодня можно дооснащать корабли всевозможными средствами наблюдения за БЭК и их уничтожения. И вопрос будет решен", — сказал он.
"Сейчас, к сожалению, защита уступает, и то уступает, может быть, из-за недостатков, связанных с тактикой. Но это все изменится, буквально в ближайшее время. Не надо бороться с пулей. Надо уничтожать того, кто стреляет, его прицельную систему, а также сам автомат. Система управления безэкипажными средствами — она понятна: где-то над Францией летает самолет, передает сигналы ретранслятору. Так все это можно подавить, ослепить или уничтожить. Сейчас РЭБ переходит на определяющий уровень борьбы с этими вещами. А мы пытаемся бороться с пулей в виде полупогруженного катера, который даже при волнении в два-три балла практически не виден. Катер — пуля, а бороться надо со стрелком", — пояснил Валерий Николаевич и напомнил, что в России созданы стационарные средства для борьбы с БЭК типа "Мурманск-Б", ряд других РЛС и средств РЭБ, которые позволяют давить все сигналы: "Все это необходимо применять в комплексе. У нас, у подводников, есть такое выражение — "осмотреться в отсеках". Нужно просто осмотреться в отсеках и выбрать определяющие направления".
Семь проектов авианосцев
Ранее в интервью ТАСС вице-адмирал Владимир Пепеляев сообщил, что в КГНЦ были разработаны в общей сложности семь аванпроектов перспективных авианосцев. Как напомнил в свою очередь научный руководитель центра, история разработки авианосцев в России, а именно в Крыловском центре, относится к 1928–1932 годам. "Тогда руководство страны в лице Иосифа Виссарионовича Сталина было не против такого класса кораблей. Но развернулась дискуссия даже среди командования ВМФ. Так и сейчас. Какой корабль нужен?
Конечно, нужен корабль, имеющий достаточное число летательных аппаратов. Причем обратите внимание, как изменилась методология строительства авианосцев за рубежом. Раньше у американцев под каждую задачу выбирался тип самолета, сейчас — ничего подобного. Сейчас все строится на базе 35-го проекта (F-35 — прим. ТАСС), то есть на одном типе самолета для решения разных задач", — отмечает он. Из разнообразных предложенных вариантов — от легкого авианосца до среднего и тяжелого — Половинкин отдает предпочтение тяжелому "Шторму". "Главное оружие авианосца — летательные аппараты, авиация с максимальным радиусом. Это не так, как мы делали раньше с ударным ракетным оружием. Одна ракета — это одна ракета, а один самолет несет несколько ракет", — объясняет он свой выбор. При этом, по его словам, сейчас важнее решить ряд других вопросов, в частности по энергетике авианосца. "Я могу удивить, сказав, что очень скептически отношусь к атомной энергетике, хотя я прекрасно понимаю, что это — ресурс, неограниченная автономность. Но корабль ли это войны и боя? Вопрос. Но главные вопросы, которые нужно решить, — это стартовые позиции. Сколько их нужно иметь, чтобы иметь максимальную интенсивность вылета самолетов и их приема? Какой должна быть лифтовая система? И, наконец, защита взлетной палубы. Потому что авианосец не надо топить. Нужно просто повредить ему палубу. Но факт в том, что такие корабли нужны, в частности, для обеспечения безопасности островной части Дальнего Востока. Я не высказываю мнение теоретиков, тактиков, стратегов ВМФ. Я высказываю свое мнение. Почему мне нравится "Шторм"? Потому что у него есть определенная архитектура корпуса. Мы его называли полуторакорпусной, то есть полукатамаранного типа. Потому что была задача увеличить площадь взлетной палубы, а она может быть решена изменением архитектуры корпуса", — сказал в заключение Валерий Николаевич.
Сергей Бабкин