Заместитель председателя правительства РФ в рамках Российского инвестиционного форума в Сочи рассказал в интервью ТАСС о реализации программы "Цифровая экономика", оздоровлении сферы авиационных перевозок и переговорах с Белоруссией по определению формулы цены на газ.

— Минкомсвязи предлагает дополнительно выделить на программу по развитию "цифровой экономики" от 3 млрд до 5 млрд рублей из бюджета в начале 2018 года. Считаете ли вы, что эти требования обоснованы, будут ли средства выделены?

— "Цифровая экономика" действительно приоритетная тема и этого форума, и один из приоритетов в повестке президента и правительства. Уже принято четыре дорожные карты: по нормативному регулированию, по инфраструктуре, по кибербезопасности, по сквозным технологиям. Готовится дорожная карта по кадрам и образованию, она находится в завершающей стадии, и думаю, что в начале следующей недели будет подписан итоговый вариант.

Действительно, на реализацию этих дорожных карт нужны определенные деньги. Мы по всему, что касается первых четырех карт, кроме кадров и образования, действительно, определили небольшой объем, критически важный для того, чтобы начать реализацию программы в этом году. Скоро документ пойдет на подпись председателя правительства, средства будут выделены. Действительно, примерно в этом масштабе, но точную цифру я назвать пока не могу, окончательную, идет сверка.

— Будет ли программа "Цифровая экономика" дополнена еще одним блоком, касающимся госуправления?

— Изначально программа "Цифровая экономика" включала в себя пять направлений, я уже их перечислил, которые носят системный характер. Далее мы договорились, что будем дополнять программу блоками, которые носят прикладной характер для конкретного применения. Это включает в себя и блок "Госуправление", в том числе систему контроля и надзора, которую в правительстве сейчас курирует министр Михаил Анатольевич Абызов, "Умный город", "Умное здравоохранение", "Умное образование". Вот эти дорожные карты тоже уже находятся в высокой стадии готовности. Особенно "Госуправление" и "Умный город". Я думаю, что мы близки к тому, чтобы их тоже вывести на утверждение правительственной комиссии. Когда это случится, в марте или, например, в мае, пока говорить преждевременно. Мы сейчас с экспертами дорабатываем конкретные пункты, сверяем источники финансирования и с юристами отрабатываем уже конкретные конструкции.

— На них тоже потребуются дополнительные деньги?

— Если говорить о "Госуправлении", то, думаю, не должно потребоваться специальных денег. У нас есть отдельные программы по государственным информационным системам, по другим элементам госуправления. Они уже реализуются, на них уже выделены деньги. Просто нужно будет все состыковать, все свести в единую программу. Что касается "Умного города", то это скорее региональные проекты, региональные программы, которые будут реализовываться на местах. Будем ли мы поддерживать их с федерального уровня, из федерального бюджета? Такого решения пока нет.

— В прошлом году авиакомпания "ВИМ-Авиа" приостановила работу, в этом году "Азур-эйр" плохо себя чувствует. При этом, еще когда случилась вся ситуация вокруг "ВИМ-Авиа", Минтранс предлагал пересмотреть подход к оценке финансовой устойчивости авиакомпаний, а также предусмотреть меры по оздоровлению и страхованию авиационного сектора. Как продвигается эта работа, есть ли уже какие-то проекты или, возможно, готовые документы?

— Мы утвердили дорожную карту на правительственной комиссии по транспорту по усовершенствованию законодательства в сфере авиационных перевозок. Действительно, дорожная карта включает в себя изменение методики оценки финансового состояния и совершенствование системы страхования, возможно, создания компенсационного или какого-то другого фонда для того, чтобы в случае возникновения проблем у той или иной компании компенсировать связанные с этим издержки. В том числе для пассажиров, потерявших возможность осуществить перелет из точки в точку, и сопутствующие различные расходы. По этим пунктам работа идет, там есть конкретные сроки, они в основном должны завершить работы в первой половине года. Действительно, будут определенные решения, которые позволят системно заниматься улучшением ситуации на рынке.

Это не означает, что все компании останутся на рынке, и не означает, что все уйдут с рынка. Мы рассчитываем, что российский рынок будет иметь такую емкость, которая позволяет работать нескольким компаниям.

— Но в принципе вы не исключаете сокращения количества авиакомпаний?

— Конечно, не исключаю. Потому что есть недостаточно сильные компании. Не хочу называть, потому что у каждой из них есть возможность поправить положение. Сейчас будет неправильно говорить, что кто-то лучше, кто-то хуже. У всех есть все инструменты, все необходимые ресурсы в случае воли акционеров привести свое финансовое положение в соответствие с наилучшими практиками.

— Про "Саратовские авиалинии" — какова ситуация в авиакомпании сейчас?

— Этот вопрос точно не связан с финансовым положением.

— Тот факт, что они сейчас, по сути, лишились одного воздушного судна, не может ли привести к финансовым сложностям у авиакомпании?

— "Саратовские авиалинии" — один из средних игроков, который активно использовал именно российские воздушные суда в своих перевозках. И мы, естественно, посмотрим вместе с руководством компании на всю ситуацию. Минтранс этим сейчас занимается. Уверен, что наши коллеги ищут варианты решения проблемы, возможно, лизинг каких-то других судов. У них есть заказы на отдельные воздушные суда зарубежного производства с поставкой в этом году. Такие планы были.

Понятно, что можно временно сократить маршрутную сеть. Она у них очень резко выросла в прошлом году, поэтому в принципе ничего особо страшного не произойдет, если будет определенное сжатие, временное, так, по крайней мере, можно будет стабилизировать ситуацию. Но, повторяю, это вопрос акционеров. Минтранс будет вместе с ними обсуждать тему и при необходимости содействовать не финансово, а организационно решению этих проблем. Но главное, конечно, чтобы все авиакомпании следили за состоянием судов, за качеством перевозок, за безопасностью. Это безусловный приоритет по сравнению со всеми остальными вопросами.

— Правительство параллельно обсуждает сразу несколько тем, связанных с поддержкой нефтяной отрасли: стимуляция НПЗ, добыча и производство СПГ и в целом работа, по которой Минфин и Минэнерго до сих пор консенсуса так и не нашли. Какие меры, по-вашему, стоит поддержать рублем, а какие меры можно отодвинуть на второй план? И насколько аппетиты Минэнерго в плане поддержки собственной отрасли соответствуют реалиям?

— Во-первых, по НДД уже нет никаких разногласий между Минфином и Минэнерго. Законопроект находится в Государственной думе, готов к принятию и реализации. Думаю, что это случится в ходе весенней сессии, возможно в апреле, по крайней мере, думские комитеты нацеливаются на это, чтобы в конце марта — в апреле принять этот законопроект, президент его может подписать также в ближайшем будущем. Что касается остальных новаций, требующих, возможно, временных ресурсов, которые принесут отдачу за три-пять лет, мы их будем обсуждать в ближайшие дни и с нефтяными компаниями, и с ведомствами. Планируется совещание на эту тему. Есть поручение председателя правительства, данное по итогам совещания в Западной Сибири несколько месяцев назад, в конце прошлого года. Поручение сейчас министерствами выполнено, предложения представлены, мы это обсудим у меня на совещании, что предложить председателю.

— Это касается именно того доклада по стимулированию нефтепереработки?

— Да.

— Сообщалось, что Минэнерго внес свои предложения, а Минфин — свои предложения.

— Действительно. Вот это мы и будем обсуждать.

— Как проходят ваши переговоры с Белоруссией? После прошлогоднего цикла переговоров оставалось несколько вопросов — это формула цены на газ для Белоруссии и проект единого рынка по цене. Существуют ли уже проекты документов по решению этих вопросов?

— Белорусские коллеги представили проекты документов, нас они не устраивают. Мы в принципе считаем, что большой спешки нет и можно окончательное решение вопроса отложить на начало следующего года, поскольку до 2019 года включительно у нас действуют определенные договоренности по цене. Торопиться не нужно. Но я понимаю белорусских коллег, которые хотят побыстрее зафиксировать ситуацию, поэтому консультации продолжаются. Повторяю, пока мы не считаем, что есть необходимость ускорения решения этой проблемы.

— Что касается единого рынка газа. Может быть, тоже стоит подождать до следующего года, по вашему мнению?

— С нашей точки зрения, да. Потому что у нас еще нет полной определенности относительно наших собственных планов по нашему рынку. Есть разные предложения, у "Газпрома" и Минэнерго, много нюансов. Мы еще не определились, а это напрямую влияет на нашу позицию по единому рынку или общему рынку, по-разному его можно называть. Поскольку наш рынок самый большой, то, конечно, он определяет состояние рынка всего региона.

— Какой объем средств правительство готово зарезервировать для работы по программам модернизации энергомощностей? Насколько мы понимаем, сейчас компании вынесли свои предложения, у них есть свои аппетиты, сильно ли они расходятся с возможностями? Потому что называлась сумма 3,5 трлн рублей.

— Мы обсуждали эту тему с ведомствами и компаниями буквально несколько дней назад. Действительно, есть коридоры запросов от разных игроков на рынке. Есть, конечно, озабоченность и потребителей электроэнергии, связанная с возможным дополнительным ростом цен при масштабной реализации планов всех компаний. По итогам этого обсуждения я поручил сделать программу-минимум и определиться, достаточно ли этой программы-минимум для реализации в ближайшей перспективе. Если да, можно было бы тогда ее объявить в этом году, начать реализацию, а через один-два года посмотреть, можно ли более масштабный вариант реализовать на протяжении последующих 15 лет, о которых идет речь.

— Вы допускаете, что это возможно, что компании могут свои пессимистичные прогнозы представить…

— Не пессимистичный, а именно программа-минимум. Он все равно нормальный. Вопрос амбиций, вопрос масштабности планов, желания, например, развивать дополнительно энергетику, основанную на возобновляемых источниках энергии, атомную энергетику, кроме модернизации теплогенерации, о которой идет речь, модернизировать сети и так далее. Все это связано с необходимостью значительных инвестиций, поэтому нужно найти сбалансированный вариант, который точно можно реализовать, а потом посмотреть, можно ли его расширить.

— Какая сумма у правительства есть в резерве? Называли 3,5 трлн рублей, это верно?

— Это близко к правде. Но это зависит от сценария и энергопотребления, насколько оно будет расти каждый год в среднем, и от инфляционной динамики. Если брать инфляцию на уровне целевых показателей Центробанка, сейчас 4%, потом чуть ниже, и рост энергопотребления 1% будет, то получается даже больше, чем 3,5 трлн рублей. Если брать рост энергопотребления 0,5% в год или ниже, или более низкую инфляцию, как она сейчас складывается, получается меньшая цифра, чем 3,5 трлн рублей. Вот примерно такой разброс значений.

Беседовали Лана Самарина и Юния Полякова