От барриос до площади Боливара. Каракас спорит о политике

Таксист у граффити с портретом Уго Чавеса. Валерий Шарифулин/ ТАСС
Таксист у граффити с портретом Уго Чавеса

Отголоски политического противостояния президента Николаса Мадуро и лидера оппозиции Хуана Гуайдо доносятся от самых бедных районов столицы до его центра

КАРАКАС, 17 февраля. /Корр. ТАСС Владимир Костырев/. Политический кризис в Венесуэле развивается неспешно, однако затишье, установившееся, похоже, до 23 февраля, когда оппозиция намерена доставить в страну гуманитарную помощь, не означает, что жители города забыли о политике. Отголоски политического противостояния президента Николаса Мадуро и лидера оппозиции Хуана Гуайдо доносятся от самых бедных районов Каракаса до его центра.

Экскурсия по барриос

"Не очень-то тут безопасно, если ходить одним. Лучше с кем-то из местных", - советует Роман Асу, житель барриос Сан-Агустин. Барриос - это аналог бразильских фавел, бедные кварталы, состоящие из небольших домов, тесно прилегающих друг к другу. Усыпанные ими улицы без переулков вьются по склону холмов, окружающих столицу Венесуэлы. Здесь живут самые бедные слои населения города.

Здесь же, в Сан-Агустине, были вооруженные столкновения с полицией в ночь после того, как Гуайдо объявил себя президентом 23 января. При этом считается, что в барриос живут сторонники не оппозиции, а Мадуро, поскольку именно бедные наиболее зависимы от проводимой государством социальной политики. Роман Асу - один из них.

"Мы не можем принять гуманитарную помощь, ведь она идет от США, а они плохие. Кто знает, может, люди от этой помощи умирать начнут", - рассказывает он. Присоединившиеся к нему соседи поддерживают это мнение. "Гуайдо для них - несчастный и даже безумный человек, связавшийся с американцами, а Мадуро старается сделать все правильно, но ему постоянно мешают", - говорят они.

На улицах барриос, которыми обычно пугают приезжих, днем и в сопровождении местных жителей вполне спокойно. Дети запускают с крыш воздушных змеев, работают небольшие магазинчики. Людей, правда, немного - ушли по делам или сидят дома.

Роман Асу приглашает зайти к нему. На окнах нет стекол (впрочем, в Каракасе круглый год тепло даже по ночам), зато есть решетки. Обстановка бедная - стол, стеллаж, нескольку стульев и старый диван, зато есть ноутбук и музыкальный центр, за окном - спутниковая антенна; дальше по коридору в другой похожей комнате - уже другая семья. В соседнем доме прямо в гостиной стоит мотоцикл, с которым копается хозяин; обстановка похожая - стол, старый диван, несколько стульев, портрет Уго Чавеса в углу. Хозяева вполне дружелюбны - говорят об американском империализме, показывают книжки про Че Гевару и даже предлагают выпить рома.

Но когда жители Сан-Агустина уже почти убеждают корреспондентов ТАСС, что район является оплотом сторонников Мадуро, вдруг где-то с улицы раздается крик: "Гуайдо!". Кто кричал - не видно? и никакого развития событий за этим не следует. А уже на выходе из барриос можно заметить граффити с именем Анри Фалькона - соперника Николаса Мадуро на выборах в 2018 году.

Гринго на рынке

Недалеко от Сан-Агустина в районе Кинто-Креспо находится большой рынок. Этот муниципалитет благополучней: вместо одноэтажных тут уже дома в несколько этажей, хотя кое-где тоже нет стекол на окнах. Сам рынок делится на две части - одна под крышей, другая на улице. Как считается, большинство торгующих на улице делают это без разрешения властей. Некоторые действительно спешат собрать вещи при приближении полицейских, хотя большинство на них никак не реагирует.

Рынок Кинто-Креспо напоминает те, что преобладали в России в 1990-е годы. Мимо разложивших свои товары на картонках и коробках торговцев ходит толпа, сквозь нее ездят автомобили и мотоциклы. Посреди рынка - мост через небольшую речку, где постоянная пробка из людей и машин. Между прутьями ограды на мосту - полуметровые зазоры, так что в толчее следует следить за тем, как бы не оказаться к ней слишком близко.

Цены ниже, чем в магазинах - килограмм картошки за 2 тыс. боливаров (менее $1), два килограмма - за 3 тыс., килограмм бананов - 1 тыс. Минимальная зарплата в Венесуэле при этом составляет 18 тыс. боливаров (около $6-9 в зависимости от курса обмена).

"Гринго, гринго!" - кричит женщина в толпе корреспондентам ТАСС. На вопрос, почему она решила, что перед ней гринго (американцы), она показывает несколько поодаль на седобородого мужчину в синей футболке: "Вот он гринго, и вы гринго. Но это ничего, мы на рынке, тут ничего не будет".

Седобородый "гринго" на испанском советует на всякий случай спрятать мобильные телефоны и фотоаппараты. За гринго российских журналистов на рынке принимают часто. Если объяснить, что это не так, то реакция в основном положительная.

Для политики нашлось место и здесь - молодой парень нахваливает свои помидоры как "спелые, сочные, гуманитарные". Споры вокруг гуманитарной помощи оказались в последнее время в центре политической жизни Венесуэлы: оппозиция настаивает на ее необходимости, а правительство запрещает ввоз. Уже на выходе с рынка, увидев журналистов, подбегает женщина. "Нам нужна гуманитарная помощь, нам нужны лекарства!" - кричит она.

Споры в тени Освободителя

На площади Боливара, получившего в Венесуэле еще 200 лет назад титул Освободителя, продолжается сбор подписей под письмом президента Мадуро американскому народу. Людей уже не так много, как в предыдущие дни, но кто-то все равно постоянно подходит. "Американцы душат санкциями нашу страну, нашу экономику, это из-за них мы плохо живем, мы требуем, чтобы они прекратили вмешиваться в дела Венесуэлы", - делятся своим мнением подписавшиеся.

Впрочем, кто-то высказывает и другие взгляды. "Я против Гуайдо и вмешательства США, но считаю, что причина тяжелой экономической ситуации - это коррупция и неспособность правительства эффективно выполнять свои задачи", - говорит один. Другой просто подходит к сборщикам подписей с вопросом: "Я нашел нужные мне лекарства, но у меня нет денег их купить. Что мне делать?". Вопрос остается без ответа.

Женщина лет 60 в оранжевой футболке неожиданно громко заявляет, что Уго Чавес был прав, а Мадуро не смог последовать по его стопам. Начинается импровизированный митинг - ей начинают доказывать правоту президента, иногда звучат возгласы: "Виват, Мадуро!", кто-то предлагает вывести женщину с площади. Однако проходит 15 минут, а спор все продолжается на лавочках близ палатки сборщиков подписей. Многие из его участников - немолодые люди, и происходящее начинает напоминать вечер на деревенской завалинке.

Мужчина с краю толпы отзывает в сторону и тихо, чтобы не слышали спорщики, начинает рассказывать: "Я работаю в Верховном суде, у меня четыре диплома о высшем образовании, а за прошлый год я потерял 20 кг. Я прошел курсы автомеханика и теперь в этом качестве зарабатываю больше, чем в Верховном суде. Я не поддерживаю то, что делает Гуайдо, но если переходное правительство сделает нашу жизнь лучше, то я за переходное правительство".

Вокруг площади Боливара кружат мотоциклисты. "Кто вы такие, что здесь делаете?" - окликают они иностранцев. Это люди из "коллективос" - народных объединений, взявших на себя обязательства защищать революцию, среди них тоже много уже немолодых людей, и они производят явно невоинственное впечатление. За первыми вопросами ничего не следует - мотоциклисты проезжают дальше.

Каракас продолжает спорить о политике, но пока эти споры проходят мирно. Вопрос в том, достаточно ли этого спокойствия для того, чтобы разрешить кризис без насилия.