30 ноября Архиерейский собор заслушал письмо непризнанного патриарха Киевского и всея Руси-Украины Филарета (Денисенко) с предложением восстановить евхаристическое общение между церквями и создал комиссию для ведения переговоров. 1 декабря в ходе пресс-конференции Филарета стало ясно, что каждая сторона хочет вести их на собственных условиях, не идет на уступки и что диалог в связи с этим, вероятнее всего, не состоится.
Нынешний Архиерейский собор Русской православной церкви (29 ноября — 2 декабря) помимо визита президента Владимира Путина был отмечен сразу двумя событиями, связанными с церковной ситуацией на Украине, — одним менее и другим более значимым.
Во-первых, на второй день работы собора на нем был заслушан доклад предстоятеля Украинской православной церкви Московского патриархата (УПЦ МП) митрополита Киевского и всея Украины Онуфрия (Березовского), посвященный нынешнему положению церкви в стране. В связи с кознями "общественно-политических сил", спекулирующих на "несамостоятельном статусе" УПЦ МП, митрополит Онуфрий предложил внести изменения в действующий устав РПЦ, так что ее статус, при этом не изменившись, оказался бы "на видном месте", — что и было сделано: в новом пункте устава был зафиксирован статус УПЦ как "самоуправляемой с правами широкой автономии". Мелькающие в СМИ сенсации вроде "РПЦ изменила статус Украинской церкви" или "РПЦ впервые официально признала независимый статус Украинской православной церкви", таким образом, не вполне корректны. Статус УПЦ даже не уточнили, а просто подчеркнули, напомнили и выложили на витрину.
Это первое событие, как можно предположить, теснейшим образом связано со вторым, мгновенно создавшим всеобщую путаницу. Речь идет об адресованном патриарху Кириллу письме главы Украинской православной церкви непризнанного Киевского патриархата (УПЦ КП) Филарета (Денисенко), в котором тот выражает желание "прекратить разделения и распри между православными христианами" и "восстановить евхаристическое и молитвенное общение" (кого с кем — из текста неясно), а также призывает МП "принять надлежащие решения, благодаря которым будет положен конец существующему противостоянию". В конце же письма Филарет пишет: "И я, как Ваш собрат и сослужитель, прошу прощения во всем, чем согрешил словом, делом и всеми моими чувствами, и так же от сердца искренне прощаю всем". И подпись — примечательно краткая: "ваш собрат Филарет" — без регалий.
Многие тут же интерпретировали эту фразу как прошение о "помиловании", однако, как сразу же заявил председатель Синодального отдела Внешних церковных связей МП митрополит Иларион (Алфеев), такого слова в каноническом языке нет. 30 ноября Архиерейский собор выпустил по поводу этого письма определение, собрал комиссию для инициации диалога — но диалог так и не начался и, по-видимому, не начнется.
"Независимая церковь в независимом государстве"
Чтобы разобраться в том, что произошло и почему именно сейчас, необходимо обратиться к истории "украинского церковного вопроса" — или, проще говоря, к тому, зачем один, непризнанный, патриарх решился писать другому — признанному.
Несмотря на то что украинская сторона склонна возводить начало церковных неурядиц между Киевом и Москвой к XI или XVII веку, нынешний конфликт начался в конце 80-х, когда в связи с ростом сепаратистских настроений на западе Украины активизировалась деятельность церквей, во главу угла ставивших национальную самобытность и необходимость создания национальной церкви — это прежде всего униатская Украинская греко-католическая церковь (УГКЦ), а также Украинская автокефальная православная церковь (УАПЦ), созданная на волне революции 1917 года и провозгласившая автокефалию от Москвы в 1920 году.
Для урегулирования конфликта в 1990 году Священный синод РПЦ МП принял решение о предоставлении Украинскому экзархату (т.е. зарубежной административно-территориальной единице) статуса автономной церкви с самостоятельным управлением, предстоятель которой избирается местными епископами и благословляется патриархом Московским и всея Руси. Вместе с тем она получила право на собственный синод и устав. Филарет, до этого бывший митрополитом Киевским и Галицким, получил титул "блаженнейшего митрополита Киевского и всея Украины" — во многом в утешение по случаю того, что на выборах патриарха в мае того же года он, избранный после смерти патриарха Пимена местоблюстителем патриаршего престола, проиграл Алексию (Ридигеру). После этого он стал стремиться к получению автокефалии.
Когда в 1991 году Украина в одностороннем порядке объявила о выходе из СССР, идеи Филарета по созданию "независимой церкви в независимом государстве" были поддержаны ее первым президентом Леонидом Кравчуком. В 1992 году УПЦ потребовала у РПЦ полную независимость, в каковой ей было отказано под предлогом того, что Архиерейский собор не вправе решать такие вопросы: проблемой было еще и то, что в таком случае ей пришлось бы самой справляться с "угрозами" со стороны греко-католиков и автокефалистов, которых в то время осуждал и сам Филарет.
На Архиерейском соборе РПЦ 31 марта — 5 апреля 1992 года украинские епископы заявили, что подписали прошение об автокефалии под давлением. От митрополита Филарета, обвиненного в церковной смуте и вдобавок в аморальном образе жизни, «не соответствующем занимаемой должности», потребовали уйти в отставку; сначала он согласился, но потом вернулся в Киев, заявил, в свою очередь, об оказанном на него давлении и уходить в отставку отказался, в связи с чем 11 июня того же года был лишен всех степеней священства. Опальный митрополит подобного решения не признал и позже, уже в 1997 году, был отлучен Архиерейским собором РПЦ от церкви и предан анафеме за "раскольническую деятельность".
Изначально УПЦ КП, однако же, была создана в союзе с УАПЦ, так что в 1992–1993 годах ее первым главой был избран глава УАПЦ Мстислав (Скрипник). После его смерти в 1993 году пути церквей вновь разошлись, и после краткого патриаршества Владимира (Романюка) к власти наконец пришел Филарет. Хотя недоброжелатели часто называют непризнанный Киевский патриархат "филаретовской церковью" и вообще плодом его личных амбиций, данные обстоятельства подобные суждения вполне опровергают.
Однако же для этой церкви характерна достаточно жесткая националистическая позиция — прежде всего стратегия отмежевания от России в пользу, например, Польши и Восточной Европы в целом. В 2013–2014 годах Филарет высказывался в поддержку "евромайдана" и одобрял действия украинской армии в Донецкой и Луганской областях на юго-востоке Украины. Вместе с тем ее членов постоянно обвиняют в насильственном захвате церквей у УПЦ МП и насилии над верующими — каковое упоминается и в докладе главы УПЦ МП митрополита Онуфрия.
В особенной степени "взрывоопасность" ситуации стала очевидна в 2016 году, когда Онуфрий благословил проведение крестного хода, прошедшего через всю страну к Киево-Печерской лавре и сопровождавшегося многочисленными выступлениями украинских националистов, многие из которых могли быть сторонниками одной из "национальных церквей".
В поисках утраченной автокефалии
На протяжении всего существования УПЦ КП вопрос легитимности был для нее если не ключевым, то уж точно одним из самых болезненных. В настоящее время церковь является не признанной ни одной из 14 (15 по списку РПЦ, включающему Церковь в США) поместных православных церквей и поддерживает каноническое общение лишь с несколькими такими же условно-маргинальными структурами. Поэтому нынешнее письмо непризнанного патриарха Филарета есть не что иное, как очень похожая на ход ва-банк попытка как-то этот вопрос разрешить, но и до сих пор подобных попыток было немало.
С начала 2000-х УПЦ КП и УАПЦ, объединившиеся было, но вновь разошедшиеся в 1992–1993 годах, многократно стремились добиться признания со стороны "канонических" поместных православных церквей и для этого то заключали между собой союзы, то пытались добиться этого по отдельности. Так, в 2015 году две церкви подписали соглашение о необходимости принятия взаимных шагов к объединению структур, надеясь получить признание сообща. Примечательно, что документ при этом был подписан в присутствии двух епископов УПЦ в США, находящихся под юрисдикцией Вселенского патриархата, они, вероятно, должны были ходатайствовать за своих собратьев у греков, которые традиционно имеют в православном мире статус "первые среди равных". Однако уже в 2016 году этот очередной ненадежный союз распался, и Архиерейский собор УАПЦ во главе с митрополитом Киевским и всея Украины Макарием (Мелетичем) принял решение отказаться от претензий на автокефалию и направил во Вселенский патриархат просьбу принять ее под свою юрисдикцию на правах автономии — чего очевидным образом не случилось.
С другой стороны, попытки создать на основе этих разрозненных церковных структур единую национальную церковь и обосновать ее легитимность предпринимала и новая светская власть: в июне 2016 года по случаю открытия Всеправославного собора на Крите Верховная рада Украины составила обращение к Вселенскому патриарху Варфоломею с просьбой способствовать созданию на территории страны единой церкви. При этом ему предлагалось признать недействительным указ 1686 года, по которому Киевская митрополия переходила из константинопольской юрисдикции в московскую. Предполагалось, что вместе с УПЦ КП и УАПЦ в состав церкви могут войти также некоторые общины, которые не пожелают оставаться в лоне МП.
Представители Вселенского патриархата заявили, что на соборе "украинский вопрос" поднят не будет, и лишь спустя месяц рассмотрели его в рамках заседания Синода УПЦ КП и заявили, что создадут по его поводу особую комиссию. В январе 2017 года непризнанный патриарх Филарет был принят в резиденции Варфоломея (хотя и не лично патриархом) и получил уверения в том, что "Вселенский патриархат... и матерь-Церковь не оставят усилий для нахождения наилучшего пути решения проблемы" с украинской церковью. Общение Константинополя с УПЦ КП в Москве расценили как проявление недоверия и враждебности или даже месть РПЦ за то, что она отказалась участвовать в Святом и Великом соборе, который должен был оставить имя Варфоломея в истории.
Поэтому нынешнее обращение непризнанного Киевского патриарха к патриарху Московскому можно расценивать и как знак отчаяния — и во всяком случае отчаяния в том, что проблемы могут в обход него решить греки, которые очевидным образом не захотят пойти на открытый конфликт. Иной, хотя и несколько гадательный, вариант, таков — что он недавно получил от них неофициальный отказ в сотрудничестве и в отсутствие обходных путей идет напрямик. Среди других причин того, почему это письмо было написано сейчас и вообще написано, можно рассматривать запрос со стороны государственной власти, которой мир между двумя церквями может быть нужен для достижения собственных целей.
Перемирие длиной в один день
Хотя отправленное 16 ноября и заслушанное на Архиерейском соборе 30-го письмо Филарета формально и было расценено в РПЦ как попытка начать диалог, выпущенное им по этому поводу определение написано в выражениях довольно жестких: сам непризнанный патриарх уже в заглавии назван "бывшим митрополитом Киевским и всея Украины", а верующие УПЦ КП — "христианами, состоящими в украинском церковном расколе" и "некогда отпавшими от единства с канонической Украинской православной церковью" (здесь — более чем красноречивая гиперссылка на определение УПЦ как "самоуправляемой церкви с правами широкой автономии в составе Московского патриархата").
Само это слово — "раскол" — настойчиво повторяется в тексте целых пять раз, и, несмотря на изъявляемое в тексте желание "взаимно простить друг другу старые обиды" и тем "преодолеть многолетнее отчуждение", эти самые обиды тут же и припоминаются, когда заходит речь о "насилии и захвате храмов", — том самом, в чем Москва обвиняла Киев. Никаких авансов относительно равноправия сторон и тем более о возможном признании автокефалии Москва, таким образом, с самого начала не давала.
Отсутствие "раскольничьих" регалий в конце письма Филарета можно было рассматривать как некую уступку — но только до тех пор, пока на собранной 1 декабря пресс-конференции он не начал прояснять свою позицию и не зарубил диалог на корню. Так, он заявил, что переговоры с МП будут вестись только на условиях признания автокефалии УПЦ (предполагается, что КП, но что будет в этом случае с УПЦ МП — неясно) и что он не написал об этом в письме сразу лишь потому, что без снятия с него анафем и восстановления евхаристического общения это требование бессмысленно.
При этом он напомнил слушателям, что автокефалию им может дать и Константинополь, но почему тогда тот ничего не делает, не пояснил, и это косвенным образом подтверждает высказанную выше гипотезу о том, что в отношениях между греками и украинцами тоже что-то пошло не так. Мероприятие еще не закончилось, а представители УПЦ МП уже начали комментировать его слова как "брехню" и "дурную шутку" — а это означает, что едва ли диалог состоится.
Алексей Зыгмонт