Группа из 450 нелегальных мигрантов в Бельгии едва не свалила правительство королевства, требуя получения вида на жительство в Европе. Нелегалы еще в начале года заняли одну из исторических достопримечательностей Брюсселя — католическую церковь Святого Иоанна Крестителя, разбили там лагерь и объявили, что требуют от правительства предоставления им статуса беженцев, вида на жительство и разрешения на работу. Свое требование мигранты 23 мая усилили объявлением голодовки, а 19 июля — заявлением, что откажутся принимать воду.
Через два дня правительство сдалось и пообещало начать процесс консультаций о выдаче мигрантам документов.
СМИ за гуманизм
В ходе этого кризиса мигранты получали широкую поддержку общественных и неправительственных организаций, трибуну в СМИ, где их действия активно освещались, их интересы представляли адвокаты, у них появился даже собственный пресс-секретарь по имени Ахмед. Информационная кампания с требованием права жить и работать (или получать законное пособие по безработице) в Бельгии активно велась и в соцсетях, где регулярно выкладывались многочисленные ролики о состоянии здоровья голодающих мигрантов.
После начала голодовки в церковь начали регулярно приезжать бельгийские депутаты и члены Европарламента, выступающие за инклюзивность и интеграцию. Беседовали, делали фотографии, которые потом размещали в своих соцсетях, и обещали помочь.
Личный фактор
Этнический состав мигрантов традиционен для Бельгии. Это выходцы из Северной Африки: Марокко, Алжира, Туниса. С точки зрения происхождения они не имеют никаких юридических оснований для получения убежища в королевстве, поскольку страны, откуда они прибыли, считаются в Евросоюзе безопасными для жизни. В связи с этим им требуется доказать бельгийской миграционной службе, что их преследуют на родине по религиозным, расовым, политическим убеждениям или за сексуальную ориентацию.
Думаю, поэтому мигранты требуют от правительства Бельгии предоставить им документы всем сразу, без рассмотрения каждого случая в отдельности.
По отдельности их случаи уже рассматривались — практически все собравшиеся в церкви отнюдь не вновь прибывшие. Многие живут в Бельгии на протяжении трех, пяти и даже десяти лет. У многих здесь есть семьи, они снимают жилье, чтобы оплатить которое в лучшем случае работают в черную или попрошайничают. Все они в разное время получили отказы миграционной службы Бельгии в виде на жительство и предписание уехать из страны, выполнять которое, судя по всему, они не намерены. Вся их жизнь в Европе посвящена бесконечным апелляциям на вынесенные решения. Ведь вечная апелляция — это возможность оставаться в Бельгии вечно (пока идет тяжба, выслать их насильно не имеют права).
Сейчас факт длительного пребывания в Бельгии, а тем более рождение здесь детей используется как дополнительный аргумент для получения гражданства. "Ввиду длительного пребывания на бельгийской земле, укорененности в местном обществе", — так примерно это формулируется в официальных бумагах.
COVID-19 усилил бюрократию
Год пандемии коронавируса стал для этих людей особенно непростым. В 2020-м большинство государственных служб были переведены в удаленный режим работы, личные посещения чиновников стали возможны только по предварительной электронной записи. Крайне неторопливые бельгийские бюрократические процессы замедлились до почти полной остановки, соответственно, почти застыло на месте и рассмотрение дел мигрантов.
Однако это лишь малая из всех бед нелегалов. Жесткий локдаун в Бельгии продолжался девять из 12 месяцев прошлого года и привел к закрытию огромного количества различных предприятий, в частности в сфере обслуживания, ресторанном и туристическом бизнесе. Кризис начался и в строительном секторе. Возможности пусть и в черную, но честного заработка также резко сократились. Многим стало нечем платить за жилье. Однако возвращение на родину ими не рассматривается как реальная альтернатива.
Именно эти напасти и подтолкнули группу мигрантов, познакомившуюся и объединившуюся в соцсетях, на занятие церкви в центре Брюсселя.
Немного истории
Католические соборы и церкви в Европе всегда были прибежищем отверженных. Вспоминается "Собор Парижской Богоматери" Виктора Гюго (увы, место действия романа временно закрыто). В храме нищие находили укрытие от непогоды и возможность кормиться подаянием. Сегодня национальный и религиозный состав отверженных поменялся, но традиция сохранилась.
Группы мигрантов регулярно занимают то одну, то другую церковь в Бельгии. Груды матрасов, бутылки с водой, нехитрый скарб раскладываются в проходах или на скамьях. В таких случаях священники и прихожане бельгийских церквей чаще всего сердобольно поддерживают несчастных, подкармливают их, иногда помогают в переписке с властями.
Несгибаемый Махди
Врагом номер один для мигрантов выступает госсекретарь по вопросам миграции и предоставления убежища Самми Махди. Сам он потомок эмигранта из Ирана (но уже во втором поколении), который получил образование и сделал блестящую карьеру, дослужившись в свои 32 года до поста, примерно соответствующего должности замминистра.
Махди всегда подчеркивает, что боли и нужды мигрантов ему близки, однако до последнего времени оставался непреклонен: существует закон и ценности, и все решения о предоставлении документов — только по закону и при рассмотрении каждого случая в отдельности.
При этом, отклоняя очередное прошение о миграции, ведомство Махди пользовалось своим правом по закону не объяснять причин отказа. То есть мигранты должны были собирать новые обоснования для аппеляций и запросов на убежище фактически вслепую, опираясь лишь на оценки ситуации их адвокатами (расценки на которых в Бельгии составляют в среднем от €100 до €250 за час работы). Именно это и было одним из самых базовых требований при начале голодовки — объяснять причины отказов — чтобы их можно было парировать при новом обращении.
Политический аспект
Впрочем, позицию "железного Махди" разделяют в правительстве королевства далеко не все. Когда мигранты заявили, что отказываются принимать воду, сразу после этого две входящие в правящую коалицию партии — социалисты и экологи — объявили, что покинут правящую коалицию, если хоть один из мигрантов умрет. Этот шаг означал бы крах правительства Александера Де Кроо, формирование которого в 2020 году потребовало более года тяжелых переговоров между ведущими партиями Бельгии.
В этом королевстве, поделенном на франкоязычную южную экономически более слабую Валлонию и северную нидерландскоязычную богатую Фландрию, процесс формирования правительств и правящих коалиций в созданном по квотному принципу федеральном парламенте нередко занимает более года, а в отдельных случаях может продолжаться до половины пятилетнего электорального цикла между парламентскими выборами. Иными словами, правительственный кризис для Бельгии — это гораздо более серьезная угроза, чем для многих других европейских государств, поскольку создать новый кабинет здесь очень трудно.
Поэтому неудивительно, что спустя считаные дни после перехода голодовки в "сухую" фазу правительство пообещало начать с мигрантами консультации о предоставлении им бельгийских документов в обмен на их согласие снова начать принимать воду и пищу.
Эпилог
Конечно, это еще не конец кризиса. Госсекретарь Махди утверждает, что мигранты не получат документы всей группой, просто дела участников голодовки будут пристально разобраны, для чего создадут специальный согласительный комитет. Многие мигранты считают, что этот результат недостаточен, но адвокаты их успокаивают. Расходитесь по домам, говорят они. Сейчас правительство не может сдать позиции и выдать документы всем. Страсти улягутся, и все, кто голодал, получат вид на жительство.
Возможно, они говорят правду.