Еще на прошлой неделе, когда стало известно о решении президента США Джо Байдена впервые выступить с трибуны ООН, я стал подбирать вопросы, заслуживающие внимания при освещении речи. А потом вдруг понял, что если просто ответить на них, то никаких дополнительных комментариев и не потребуется. Теперь ооновский дебют американского лидера состоялся, и ветеран, которому через пару месяцев должно исполниться 79 лет, уже на весь мир повторил данное прежде собственному народу обещание "отстроить все заново еще лучше" (Build Back Better) после кризисов последнего времени. А я внимательно смотрел и слушал трансляцию из штаб-квартиры ООН и получил ответы на собственные вопросы.
Новая эра?
Что поведано "граду и миру"? Можно ли сказать, что представлена или хотя бы в основном очерчена некая "доктрина Байдена"?
Главное, на что, думаю, все сразу обратили внимание, — это сдвиг акцентов в американском подходе к внешнему миру с силового аспекта на дипломатический. "Мы закончили 20-летний конфликт в Афганистане, — сказал президент США. — И завершая этот период неотступной войны, мы открываем новую эру неотступной дипломатии (relentless diplomacy)".
Байден пояснил, что имеется в виду использование в качестве инструментов влияния программ "помощи на нужды развития", а также "обновления и защиты демократии". Он указал, что США будут обращать особое внимание на искоренение коррупции в других странах, видя в ней "не что иное, как проблему национальной безопасности в ХХI веке". В целом, по его словам, Вашингтон станет исходить из того, что американская модель демократии, описанная в свое время Авраамом Линкольном как "правительство от народа и для народа", пригодна и для всего мира.
Что касается военной мощи, президент США сказал: "Не следует заблуждаться. Соединенные Штаты и впредь будут защищать себя, своих союзников и свои интересы от нападений, включая террористические угрозы, и мы готовы при необходимости применять силу. Но миссия должна быть ясной и достижимой, предпринятой с осведомленного согласия американского народа и при малейшей возможности — в партнерстве с союзниками".
"Военная сила США должна быть для нас не первым, а последним инструментом, и ее не следует пускать в ход в ответ на каждую проблему, которую мы замечаем в мире, — пояснил Байден. — Собственно, многие из величайших наших забот и невозможно уладить и даже попытаться уладить силой оружия. Бомбы и пули не защитят ни от COVID-19, ни от его будущих разновидностей".
Как известно, ранее, после позорного бегства американцев и их приспешников из Кабула, Байден публично говорил, что "решение по Афганистану — это не только про Афганистан; это и про окончание эры крупных военных операций по преобразованию других стран". Теперь он по сути другими словами выразил примерно ту же мысль. Но при этом дал ясно понять, что от демократизаторства как такового Вашингтон на самом деле не отказывается.
Можно ли воспринимать все это как "доктрину Байдена" — вопрос открытый. Специалисты об этом спорят, и речь в ООН вряд ли расставит в этом плане все точки над "и". Для окончательного прояснения ситуации многие аналитики предлагают дождаться очередного обновления стратегии национальной безопасности США.
Вечная тема
Отказываются ли США от притязаний на исключительность и особую роль в мировых делах?
По форме речь была выстроена как призыв к мировому сообществу сплотиться перед лицом общих вызовов и угроз на пороге десятилетия, которое, по убеждению Байдена, "должно стать решающим для нашего мира… и в самом буквальном смысле определить наше общее будущее". Отголоски сегодняшних решений "будут звучать на протяжении поколений", предупредил президент США. В частности, он выразил уверенность, что "грядет и следующая пандемия" после COVID-19 и что готовиться к ней надо уже сейчас.
По сути же выступление было посвящено теме, которая для американских политиков не просто традиционна, а вообще практически неизменна, — сохранению "лидерства" США в мировых делах. "Глядя вперед, я знаю одно: мы будем лидировать, — подчеркнул Байден в конце речи. — Мы будем лидировать по всем величайшим вызовам современности: от COVID до климата, мира и безопасности, человеческого достоинства и прав человека". Хозяин Белого дома добавил, что США намерены "идти вперед не в одиночку", а вместе со своими друзьями, союзниками и единомышленниками.
Во всем этом, включая смысловую подмену, при которой американское "лидерство" автоматически приравнивается к защите "свободы и демократии", нет ничего нового. Скорее уж Байден, рассуждая о противостоянии сил "демократии" и "авторитаризма", возвращается к старому — к недоброй памяти временам идеологического противостояния между Востоком и Западом. Во всяком случае в сравнении со своим непосредственным предшественником президентом-республиканцем Дональдом Трампом, предпочитавшим выделять не "ценности и идеалы", а чистый практический интерес. Право на который он, кстати, признавал не только за США, но и за другими странами.
На мой взгляд, возрождая привычные клише идеологического размежевания, Байден отчасти противоречит собственному тезису о необходимости единения всего человечества для отражения сегодняшних и завтрашних угроз. Любопытно также, что он вслед за Трампом рисует Запад защищающейся стороной. Республиканец, как известно, призывал вернуть Америке утраченное "величие". Демократ теперь призвал не торопиться "провозглашать конец эпохи демократии": на его взгляд, та пробивает себе дорогу "повсюду в мире", в том числе на таких "передовых рубежах", как Белоруссия, Мьянма (названная на старый манер Бирмой), Сирия, Куба и Венесуэла. В этот же ряд Байден поставил "храбрых женщин Судана", "молодежь Замбии" и "гордых молдаван", которые, по его словам, вручили своим новым властям "мандат на борьбу с мздоимством и создание более инклюзивной экономики".
Между прочим, в этом же контексте президент США заодно сказал скороговоркой и о собственной стране. "Никакая демократия не идеальна, в том числе и в Соединенных Штатах", которым "приходится нелегко в стремлении соответствовать самым высоким идеалам, залечивать внутренние раздоры и давать отпор насилию и мятежу", заявил Байден. Но все же "демократия остается наилучшим из имеющихся у нас инструментов для высвобождения полного человеческого потенциала", добавил он.
Думаю, в комментариях это не нуждается. Что и как "высвобождалось" в уличных погромах и сносе памятников в США, как при этом подавлялись выступления социального и политического протеста, мир за последнее время не раз воочию наблюдал на телевизионных экранах и в интернете.
Фигуры умолчания
Что конкретно было сказано о России? А о Китае?
Ни Россия, ни Китай в речи Байдена прямо не упоминались вообще. Точнее, названы были отдельные регионы обеих стран.
"Всем нам надо замечать и осуждать таргетирование и угнетение расовых, этнических и религиозных меньшинств, где бы то ни было: в Синьцзяне, Северной Эфиопии или где-либо еще в мире", — сказал президент США. "Всем нам надо защищать права людей, принадлежащих к LGBTQI-сообществу (подразумевается весь спектр различных сексуальных меньшинств — прим. ТАСС), чтобы те могли открыто и без страха жить и любить, будь то в Чечне, Камеруне или еще где-то", — добавил он.
Прозрачные намеки на готовность США к конфронтации с другими великими державами звучали в речи Байдена не раз. Но при этом американский лидер не забывал делать оговорки, что взаимоотношения не должны скатываться "от ответственной конкуренции к конфликту".
"Соединенные Штаты будут вести — и вести напористо — конкурентную борьбу, — пояснил эту свою мысль хозяин Белого дома. — Мы станем лидировать, опираясь на свои ценности и силу. Будем защищать своих союзников и друзей, давать отпор попыткам более сильных стран доминировать над более слабыми — будь то путем территориальных изменений с помощью силы, экономического принуждения, технологической эксплуатации или дезинформации. Но мы не стремимся — повторяю, не стремимся — к новой холодной войне или такому миру, который был бы жестко разделен на блоки. США готовы работать с любой страной, которая изъявляет такое желание и стремится к мирному урегулированию общих вызовов, даже если между нами имеются острые разногласия в других областях. Потому что нам всем придется страдать от последствий, если мы не сплотимся для ответа на такие безотлагательные угрозы, как COVID-19 и изменение климата, и на такие давние угрозы, как ядерное распространение".
Что ж, если в Вашингтоне и в самом деле стремятся к объединению усилий для решения общих задач, это можно только приветствовать. Но, как говорят мои американские друзья, "поверю, когда увижу". Если уж вести речь о стратегической стабильности, то я, например, с огорчением отметил отсутствие в речи Байдена тезиса о недопустимости ядерной войны, недавно подтвержденного на российско-американской встрече в верхах в Женеве, и ответа на российскую инициативу по созыву саммита пятерки постоянных членов Совета Безопасности ООН.
Да и в том, что власти США смогут долго проявлять обещанную Байденом сдержанность, многие сомневаются. Не случайно генсек ООН Антониу Гутерриш в преддверии нынешней сессии Генеральной Ассамблеи публично призывал США и Китай не допустить новой холодной войны, которая, на его взгляд, может быть опаснее предыдущей. Коснулся он этой темы, хоть и чуть более обтекаемо, и в своей яркой речи на самой сессии.
ООН и не только
Говорил ли Байден о роли и значении самой ООН? Какие еще упоминались международные организации?
Да, говорил, и немало — и с трибуны ООН, и накануне на отдельной личной встрече с Гутерришем. Подчеркивал, что "прочное партнерство между США и ООН основано на общих ценностях и принципах", ссылался на устав организации, который, по его словам, перед сессией специально перечитал, и на Всеобщую декларацию прав человека. Напомнил, что США вернулись во Всемирную организацию здравоохранения и Парижское соглашение по климату, сообщил, что в будущем году Вашингтон рассчитывает восстановить членство и в Совете ООН по правам человека, предложил учредить некий новый Совет по глобальным угрозам для здоровья людей.
Порядок, основанный на правилах, которым коллективный Запад пытается в последние годы подменять общепризнанные нормы международного права, в речи Байдена не упоминался. Но президент сказал, что США намерены "и впредь поддерживать те давние правила и нормы, которые уже на протяжении десятилетий служат защитными поручнями для международного взаимодействия". Назвав среди них "свободу навигации, соблюдение международного права и договоров, поддержку мер контроля над вооружениями", хозяин Белого дома выразил уверенность, что такой подход "полностью соответствует миссии и ценностям ООН".
Президент США подчеркивал, что, по его убеждению, в современном мире "безопасность, процветание и свободы" разных стран "взаимосвязаны, как никогда прежде". Поэтому, как он сказал, для него "приоритетно восстановление альянсов и оздоровление партнерств" США — от НАТО с его "священными" обязательствами по 5-й статье о взаимовыручке до Евросоюза, АСЕАН, Африканского союза, Организации американских государств и нового Четырехстороннего диалога по безопасности (Quad) с Австралией, Индией и Японией.
Об отношениях с Францией, у которой США только что беспардонно увели австралийский заказ на подводные лодки, спровоцировав тем самым немалый по масштабам международный скандал, Байден предпочел умолчать. Назвав ЕС "фундаментальным партнером" Вашингтона по "всему спектру существенных вопросов, стоящих сегодня перед миром", он сказал, что взаимодействие с европейцами "обновлено".
Что касается других стран и регионов, Байден отдельно остановился на ситуации на Ближнем Востоке, упомянул о "свирепых" междоусобицах в Эфиопии и Йемене, констатировал, что внимание США "фокусируется на Индо-Тихоокеанском регионе как наиболее значимом для сегодняшнего и завтрашнего дня". Ничего нового и неожиданного в его высказываниях по всем этим поводам не было — равно как и в традиционной обойме угроз: Иран, Северная Корея, международный терроризм. Об Украине президент США и вовсе не упоминал.
"С чувством, с толком"
Избежал ли президент США своих традиционных словесных ляпов?
Зачитывая свой текст с трибуны ООН, Байден поначалу слегка запинался, но потом вошел во вкус и в целом успешно справился с задачей — при том, что его выступление длилось более получаса вместо 15 минут, положенных по регламенту. За исключением мелких огрехов (например, string вместо sting в словесном обороте "жало терроризма"), ляпов у него не было. Более того, стараясь читать "с чувством, с толком, с расстановкой", он добавлял в свой голос ноты драматизма, например, когда говорил об афганских талибах (движение "Талибан" запрещено в РФ).
При всем том по содержанию речь Байдена показалась мне достаточно заурядной. Даже домашней американской аудитории она, по-моему, может запомниться помимо перечисленных ключевых пассажей разве что переносом на международный уровень главного домашнего лозунга Байдена — Build Back Better ("Отстроим заново еще лучше!"). Прежде глава вашингтонской администрации предлагал сделать это в собственной стране, а теперь пообещал собрать "сотни миллиардов долларов" и для глобальных инвестиций в инфраструктуру.
В свое время я уже задавался вопросом о том, почему речи Путина звучат интереснее, чем выступления его западных коллег. Потом Трамп наконец начал составлять российскому лидеру более или менее достойную конкуренцию с точки зрения мастерства публичных коммуникаций, способности привлекать внимание к своим словам. Но Байдену, конечно, далеко в этом плане до них обоих.
Завершил он свою речь еще одним напоминанием о том, что "на сегодняшний день впервые за 20 лет Соединенные Штаты не воюют". Что ж, при всех издержках спешной американской эвакуации из Афганистана для его избирателей это важный и весомый аргумент, потому он им и козыряет.
"Мы перевернули эту страницу", — сказал Байден. Да, но надолго ли?