ЕС продемонстрировал полную неспособность справиться с газовым кризисом, который продолжает углубляться четвертый месяц подряд. 21 декабря цена газа в Европе в ходе биржевых торгов побила очередной исторический рекорд — вплотную приблизилась к $2 200 за 1 тыс. куб. м. Таким образом, она выросла почти в 15,5 раза по сравнению с доковидным декабрем 2019 года и в 9,8 раза по сравнению с декабрем 2020 года.
До настоящего момента Еврокомиссия не сделала буквально ничего, чтобы как-то повлиять на эту ситуацию. Последний саммит глав государств ЕС 16 декабря в Брюсселе не принял ни одного решения по энергетике. Лидеры ЕС констатировали лишь "наличие разногласий" за столом переговоров. Все предложения Брюсселя пока сводятся к повторению мантры о необходимости еще быстрее проводить переход к альтернативной энергетике и полному отказу от углеводородов.
На этом фоне "Газпром" в своем планировании заложил на 2022 год среднюю цену экспорта газа в $250 за 1 тыс. куб. м. Но, чтобы получать газ по такой или близкой к этой отметке цене, необходимо заключать с российской компанией именно долгосрочные контракты. А Еврокомиссия уже более десяти лет активно борется против этого — брюссельская бюрократия исповедует либеральный подход, что конкуренция и рынок всегда обеспечат снижение цены по сравнению с договорной.
Что же стоит за неспособностью Брюсселя справиться с ситуацией? Некомпетентность и идеологическая зашоренность или расчет?
Тушить бензином
Действия Еврокомиссии и правительств ряда стран ЕС на протяжении последних четырех месяцев напоминают попытки тушить пожар бензином.
В сентябре на фоне быстрого роста цен на газ Еврокомиссия сообщила, что сертификация достроенного и полностью готового к эксплуатации "Северного потока — 2" в соответствии с нормами энергорынка ЕС потребует как минимум полгода. Закономерно цены на газ на европейском рынке рванули вверх и к концу месяца установили исторический рекорд, превысив $1 000 за 1 тыс. куб. м.
В октябре, когда цена на короткое время подскочила до $1,5 тыс., Еврокомиссия предложила так называемый набор инструментов по борьбе с кризисом. Он предусматривал выплаты ограниченных компенсаций малоимущим, чтобы покрыть рост расходов на энергию, а также начало дискуссий в ЕС по совместным закупкам газа и общему контролю газохранилищ, чтобы принять решения по этим механизмам на саммите лидеров ЕС 16 декабря.
Стратегически ЕК предложила сосредоточиться на активном повышении инвестиций в "зеленую" энергетику, чтобы компенсировать дефицит энергии в долгосрочной перспективе. Еще Брюссель пообещал провести расследование, не было ли на рынке ЕС спекуляций со стороны "Газпрома" с целью повышения цен. Рынок отреагировал на эти инициативы без энтузиазма — цена продолжала колебаться вокруг отметки в $1 тыс. с локальными пиками.
При этом еще в ноябре Германия объявила о приостановке сертификации "Северного потока — 2" по техническим причинам, вызвав новый скачок цен.
В декабре Еврокомиссия выступила с революционным предложением запретить заключение долгосрочных контрактов на поставки газа на период после 2049 года, чтобы отвязать энергетический рынок ЕС от природного газа. Кроме того, ряд европейских стран во главе с Францией добивались признания атомной энергетики в ЕС "углеродно-нейтральной".
Саммит в Брюсселе должен был стать площадкой для обсуждения всех приведенных раньше инициатив. Но ни одного решения принято не было, лидеры не смогли даже согласовать общего заявления по энергетической ситуации "из-за острых разногласий".
Пассивность Брюсселя на фоне похолодания и нервозного наблюдения трейдеров за снижением выкупа "Газпромом" ежедневных мощностей на прокачку газа в Европу вызвало новый скачок цен — рекорд в почти $2 200 за 1 тыс. куб. м.
Не умеют?
Может быть, европейские институты просто не умеют бороться с газовыми кризисами? О нет. ЕС последовательно пережил два газовых кризиса в январе 2006 и 2009 года. Тогда они прошли по одному сценарию — не договорившись о скидках на газ с Россией, Украина не заключила новый контракт под новый год. Соответственно, Россия ограничила поставки топлива Киеву, в ответ на что украинская сторона начала "несанкционированно отбирать" газ, идущий через ее территорию в ЕС. Оба раза на разрешение ситуации с поставками газа Европе потребовалось буквально несколько дней.
Тогда в Брюсселе прошла серия крайне насыщенных переговоров с участием российской и украинской сторон и вопрос был решен — Киев экстренно подписал новый контракт, и проблема европейских потребителей снималась автоматически.
Так что опыт и механизмы у ЕС в решении подобных вопросов непременно есть.
Кризисы прошлых лет
Причем именно эти два кризиса — 2006 и 2009 годов — запустили в ЕС процесс пересмотра своего газового законодательства. Европейская элита решила снизить энергетическое влияние России и приняла стратегическое решение сломать систему долгосрочных контрактов с РФ и создать рынок газа, где бы осуществлялась свободная торговля на биржевых площадках.
Предполагалось, что это обеспечит также приток в Европу сжиженного природного газа, в частности из США. Причем американские администрации последовательно поддерживали эти планы европейцев. Вашингтон видел в них возможность ограничить влияние России в ЕС и ее доходы от газовой торговли и одновременно зарезервировать за собой потенциальный рынок сбыта для собственного сланцевого газа.
Идеология против здравого смысла
И вот теперь Еврокомиссия оказалась заложником собственной идеологии. Выход из газового кризиса под рукой — сертифицировать "Северный поток — 2" и начать расширенные закупки газа у России. Собственно, даже сам факт только лишь сертификации газопровода мог бы в значительной степени успокоить рынки. Но это, видимо, означает для Брюсселя принятие провала всей своей концепции либерализации рынка ЕС.
Ситуацию еще больше запутали экологические амбиции Еврокомиссии, которые неустанно озвучивают Урсула фон дер Ляйен и некоторые другие. Поставив перед собой задачу создать в ЕС энергетику с нулевыми углеродными выбросами к 2050 году, Еврокомиссия сделала экологическую повестку своей официальной идеологией. В ней газ является только временным переходным топливом, от которого нужно отказаться, и чем скорее, тем лучше.
Поэтому с этой точки зрения Еврокомиссия также не готова пойти ни на какие послабления для российского газа.
Окно возможностей?
Более того, газовый кризис, возникший по ряду совершено объективных обстоятельств, привел к катастрофическому росту цен на электричество в Европе. В этих условиях энергия альтернативных источников, которая всегда была дороже традиционной, неожиданно оказалась рентабельной. Теперь нет нужды давать крупные дотации на установку ветряков и солнечных панелей, убеждая граждан в их экологичности и эффективности. Достаточно просто не бороться с энергетическим кризисом, и "зеленая" энергетика начинает выглядеть как способ сэкономить.
Этой же логике следуют все предложенные Еврокомиссией меры — фактический отказ от попыток сбалансировать ситуацию на газовом рынке, активное продвижение различных обязательств по формированному переходу к "зеленой" энергетике. Фактически Брюссель пытается переложить на плечи потребителей — бизнеса и граждан ЕС — значительную часть расходов в сотни триллионов евро на "зеленый" переход к 2050 году.
Тем временем Брюссель предлагает и различные инициативы по реновации всего жилого фонда и фонда общественных зданий в Европе или модернизацию и развитие электрифицированных железных дорог, которые должны заменить неэкологичную авиацию. Причем за все это платить предстоит опять же странам и гражданам ЕС. Еврокомиссия лишь готова помочь кредитами.
Кредитный тупик
В частности, Еврокомиссия утвердила в 2020 году план восстановления после пандемии COVID-19 — "ЕС нового поколения" — объемом €750 млрд. Эти деньги должны пойти странам ЕС, и не менее 30% от этих средств должны быть потрачены на "зеленые" проекты. Правда, вливания эти заимствованные — привлечены в виде евробондов, которые европейцам предстоит погашать до 2052 года.
При этом здесь есть очень серьезный риск, который уже даже не связан напрямую с энергетикой. Дело в том, что страны Запада так и не восстановились полностью после финансового валютного кризиса 2010–2014 годов, который едва не привел к дефолту Греции и распаду зоны евро. Следствием этого кризиса является тот факт, что госдолг большинства европейских государств уже приближается или превышает 100% ВВП. Прошлый кризис удалось погасить лишь благодаря политике бюджетной экономии — то есть необходимостью жить по средствам, — проводимой Ангелой Меркель.
Сегодня ЕС не может себе позволить экономию. Поддержка экономики, "зеленый" и цифровой переход требуют триллионных инвестиций, которые разве что можно напечатать. Пока эти деньги привлекаются только за счет высшего кредитного рейтинга Евросоюза "ААА" (наивысший уровень кредитоспособности), его ценные бумаги имеют стабильный спрос.
Однако в ноябре этого года уже прозвенел первый звонок — инфляция в зоне евро подскочила до 4,9% (рекорд с момента введения европейской валюты в наличное обращение в 2002 году). Если в какой-то момент инвесторы утратят веру в стабильность ЕС и еврозоны, в их "тройное А", это может спровоцировать новый мощный финансовый кризис, который скорее всего запустит цепь банкротств и дефолтов в мировом масштабе, значительно превысив по своим последствиям финансовый кризис 2008 года.
Это, в свою очередь, может означать крах не только "зеленой" энергетики ЕС, но и всей европейской экономики, и даже распад Евросоюза, поскольку ведущим странам останется только пытаться спасаться собственными средствами, не тратя силы на "утопающих" соседей.
Финал
Считаю, идея Еврокомиссии и стоящего за ней европейского "зеленого" лобби использовать пандемию и мировой энергетический кризис как трамплин для "зеленой революции", безусловно, смелая. Однако совмещение этих двух бед на фоне накопленных проблем европейской экономики все больше напоминает идеальный шторм. Серфинг на гребне штормовой волны по силам лишь профессионалам высочайшего уровня, поскольку даже небольшая ошибка может привести к летальному исходу. К политическому серфингу современных европейских "зеленых" элитариев это также относится в полной мере. Хватит ли им квалификации проскользнуть на этой волне в прекрасное будущее или предстоит просто потонуть, утянув за собой весь Европейский союз?