Полвека назад в вашингтонском гостинично-деловом комплексе "Уотергейт" произошло событие, приведшее к первой и пока последней отставке действующего президента США — 37-го хозяина Белого дома республиканца Ричарда Никсона. С тех пор название бизнес-центра навсегда вписано в американскую и мировую историю, а его концовка — слово gate — стала в разных языках синонимом политического скандала.
Ошибка президента
В ночь на субботу 17 июня 1972 года на шестом этаже "Уотергейта" в помещениях, арендованных Национальным комитетом Демократической партии США, были задержаны пятеро взломщиков. Как позже выяснилось, проникли они туда по заданию штаба предвыборной кампании Никсона для копирования служебных документов оппозиции и установки прослушивающих устройств.
Дальнейшее развитие событий подтвердило истину, считающуюся в заокеанской политике непреложной: не так опасно преступление, как попытка заметания следов. Сама по себе слежка за политическими оппонентами вполне могла сойти Белому дому с рук: в ноябре того же года Никсон наголову разгромил своего соперника-демократа Джорджа Макговерна и был переизбран на новый четырехлетний срок. Но по ходу разбирательств выяснилось, что он вел аудиозапись разговоров в своем рабочем Овальном кабинете — с прицелом на будущие мемуары. Эта-то оплошность его и сгубила.
Изъятые пленки послужили доказательством прямой причастности действующего президента США не только к уотергейтскому взлому, но и ко множеству других нарушений закона, не говоря уже о нормах морали. От торпедирования с помощью слежки и политических диверсий президентской предвыборной кампании сенатора-демократа Эдмунда Маски, считавшегося куда более опасным соперником для Никсона, чем Макговерн, до прямого преследования инакомыслящих.
В частности, так называемые "водопроводчики" Белого дома, призванные предотвращать утечки в прессу нежелательной информации, еще в 1971 году занимались дискредитацией аналитика-диссидента Дэниела Эллсберга — "Эдварда Сноудена" своего времени, — передавшего журналистам разоблачительные документы о войне США во Вьетнаме (известные как Pentagon Papers). Кстати, в той истории тоже был взлом: в поисках компромата на Эллсберга, включая предполагаемые "связи с коммунистами", вскрывался кабинет его психотерапевта.
Занималась этими грязными делами так называемая "группа специальных расследований" в аппарате Белого дома. Возглавляли ее бывший оперативник ЦРУ, специалист по "смене режимов" в Латинской Америке Говард Хант и бывший агент ФБР Гордон Лидди. Оба впоследствии были осуждены за свою роль в "Уотергейте", как и еще почти полсотни участников событий, включая ближайших подручных президента.
"Хотел бы — сделал бы"
Сам Никсон до конца не верил, что его песня спета. Даже после того, как Верховный суд США единогласно постановил, что он обязан передать следователям инкриминирующие его записи, он все еще надеялся, что в Сенате, где уже работал спецкомитет по расследованию "Уотергейта", и Палате представителей, приступившей к подготовке импичмента, его противники не наберут нужного большинства голосов.
Однако приглашенные им в Белый дом однопартийцы, включая влиятельного сенатора Барри Голдуотера и лидеров республиканских фракций в обеих палатах Конгресса, разуверили в этом своего президента. Никсон выступил с телеобращением к стране и объявил, что на следующий день — в пятницу, 9 августа 1974 года, в полдень — уйдет в отставку.
Хотя, собственно, и после этого он продолжал настаивать на своей правоте. Например, заявил в 1977 году британскому журналисту Дэвиду Фросту, что "подвел американский народ", но не чинил препятствий отправлению правосудия. "Если бы я намеревался замести следы, то уж поверьте, я бы это сделал", — сказал тогда Никсон. И добавил, что глава государства по определению не может нарушить закон. Мол, "когда президент что-то делает, это значит, что это не противозаконно".
Признание по умолчанию
Хотя на сей счет мнения, мягко говоря, расходятся, и сам Никсон не мог этого не понимать. Через месяц после отставки он принял полное помилование за "Уотергейт" от своего бывшего вице-президента и преемника в Белом доме Джеральда Форда. С тех пор у последнего, как пишут знаменитые репортеры Боб Вудворд и Карл Бернстайн, всегда был наготове ответ критикам, спрашивавшим порой, почему он не настоял на прямом признании Никсоном своей вины.
По словам журналистов, в таких случаях Форд доставал из бумажника "сложенный и потрепанный листок бумаги" с изложением давнего решения Верховного суда США (Burdick v. United States, 1915). Суть его сводилась к тому, что помилование "подразумевает наличие вины, а принятие [помилования] — ее признание".
Именно так Форд понимал решение Никсона. По его словам, его это "сильно ободряло". А я в этом контексте вспомнил, как президент РФ Владимир Путин под новый 2014 год помиловал Михаила Ходорковского.
"Вся президентская рать"
Вудворд и Бернстайн, можно сказать, всю жизнь овеяны славой своего участия в разоблачении и свержении Никсона. Молодыми репортерами Washington Post они получили задание разобраться в странной политической краже со взломом в "Уотергейте" и размотали сюжет на всю катушку. Принесли газете (хотя и не себе лично) Пулитцеровскую премию, написали вместе пару бестселлеров, один из которых — "Вся президентская рать" — был экранизирован и стал еще и голливудским блокбастером. Достаточно сказать, что героев-журналистов играли Роберт Редфорд и Дастин Хоффман.
Теперь Вудворду 79 лет, его напарник на год моложе. В преддверии нынешней памятной даты они опять объединили усилия. Написали новое предисловие к той же книге, а также развернутое эссе для Washington Post в жанре исторической "перспективы". Заголовок гласит: "Вудворд и Бернстайн считали, что Никсон олицетворял собой коррупцию. Затем пришел Трамп"…
Вообще, надо сказать, заокеанский либеральный истеблишмент изо всех сил раздувает интерес к юбилею своего былого триумфа. Эссе в Washington Post сопровождается "эксклюзивной" тематической подборкой статей и карикатур. Телевидение предлагает на выбор сериалы: художественный (Gaslit, т.е. "Одураченные", с Джулией Робертс) и документальный ("Чертеж скандала" на CNN). Национальная портретная галерея США посвящает персонажам политического триллера выставку. Организуются разнообразные разговорные шоу, дебаты и семинары, в том числе в саму годовщину событий — в Библиотеке Конгресса США.
"Мятежный президент"?
Ажиотаж понятен. Помимо неизбывной привычки американцев на всем делать деньги, причины сводятся, по-моему, к приведенному выше заголовку эссе. То есть реклама и самореклама — само собой, но политически сейчас речь уже не о Никсоне, а о 45-м президенте США республиканце Дональде Трампе. Который вполне еще может вернуться в Белый дом и, следовательно, в глазах идеологических оппонентов предстает даже худшим исчадием ада. Не случайно его в свое время подвергали импичменту два раза подряд!
Отсюда и те слушания, которые только что были устроены — напоказ, под телекамеры, по образу и подобию уотергейтских — в спецкомитете нижней палаты Конгресса по расследованию событий 6 января 2021 года, то есть штурма Капитолия сторонниками Трампа. Отсюда и публичные заявления действующего президента страны демократа Джо Байдена о том, что события те были "мятежом" — "явным и вопиющим нарушением конституции" и "одной из самых мрачных страниц в истории" США. Отсюда и высказанная на днях Бернстайном в интервью CNN мысль о том, что "Трамп стал первым мятежным (seditious) президентом Соединенных Штатов, а не просто преступным президентом, как Никсон".
Надо пояснить, что сторонники Трампа протестовали против утверждения Конгрессом итогов президентских выборов 2020 года, которые, по их убеждению, были с помощью разных ухищрений "украдены" оппозицией. Ни законодатели, ни суды в США этого не признавали и не признают, но Трамп и по сей день утверждает, что не согласен со своим проигрышем и может еще попытаться взять реванш. Ни к какому мятежу он, по его словам, конечно, не призывал.
В кольце врагов?
Политические расчеты обеих сторон в этом споре самоочевидны. До промежуточных выборов остается менее полугода, у "партии власти" почва уходит из-под ног. По всем опросам избиратели крайне недовольны и лично Байденом, и последствиями его политики, особенно безудержным ростом цен. Политологи хором предсказывают, что в ноябре республиканцы могут вернуть себе контроль над обеими палатами Конгресса. Президент-демократ при этом автоматически превратится в "хромую утку" и вынужден будет просто досиживать свой срок.
Понятно, что на таком фоне для американских либералов и близких к ним СМИ Трамп — это Никсон сегодня, только хуже. Вудворд с Бернстайном в своей "перспективе" ровно это и пытаются доказать. Пишут о психологическом сходстве между обоими политиками, включая патологическое неумение проигрывать, признавать себя побежденным. Цитируют мысль, записанную для себя Никсоном в 1969 году: "Поражение — еще не конец для человека. Конец — это когда он сдался". Называют ее "классически никсоновским высказыванием — вполне разделяемым и Трампом".
Другой пример — склонность подозревать в окружающих враждебность, чувствовать себя в осаде. Трамп, как известно, не раз публично именовал прессу и журналистов "врагами народа"; Вудворда он даже в глаза назвал так в одном из интервью. А заодно пригласил полюбоваться "ненавистью", которую, по его убеждению, излучали по отношению к нему с экрана компьютера его политические враги, законодатели-демократы: Берни Сандерс, Элизабет Уоррен, Камала Харрис и другие.
Никсон, по словам именитых соавторов, тоже был одержим ненавистью и тоже считал, что кругом враги. Те же пленки сохранили его тираду: "Пресса — враг! Истеблишмент — враг! Профессура — враг! Напишите это 100 раз на доске и никогда не забывайте!" Сказано это было в декабре 1972 года, вскоре после переизбрания.
"Окончательный диагноз"
О ненависти 37-й президент США, согласно публикации, вспомнил и в день отречения от власти, в импровизированном прощальном слове. "Всегда помните: другие могут вас ненавидеть — но ненавидящие вас не побеждают, пока вы не начинаете [встречно] их ненавидеть, — сказал он. — А вот тогда вы разрушаете сами себя".
По мнению Вудворда и Бернстайна, "это выглядело как озарение". "Ненависть была отличительной чертой его президентства, — пишут они о Никсоне. — Но в конце концов он осознал, что ненависть была ядом; той силой, которая его и сокрушила".
Напоследок соавторы предлагают "окончательный диагноз" — не свой, а бывшего председателя сенатского уотергейтского комитета Сэма Эрвина. Тот, по их словам, пришел к выводу, что Никсоном и его помощниками двигала "жажда (lust) политической власти". "И хотя Эрвин умер за 32 года до того, как Трамп стал президентом, данное определение… относится и к нему", — утверждают журналисты.
В чужом глазу соринку…
Честно говоря, я ожидал от легендарных коллег большего. Вывод, конечно, более чем банальный. К тому же меня тянет спросить, давно ли демократы, клеймящие своих политических оппонентов позором, заглядывали в зеркало.
Поиск внешних врагов и угроз, в том числе для оправдания собственных просчетов и провалов, — занятие в политике универсальное. Для Байдена даже нынешняя рекордная инфляция в США — следствие "путинского налога на еду и бензин".
А что до внутренних врагов, на днях обозреватель Washington Post по СМИ Маргарет Салливан в колонке "Почему у прессы никогда больше не будет такого момента, как "Уотергейт" всерьез доказывала, что чуть ли не главное отличие сегодняшней Америки от никсоновской — в том, что теперь ее соотечественникам промывает мозги "медиасистема правого толка" во главе с телеканалом Fox News. "Той страны, которая сплотилась, чтобы отстранить от власти коррумпированного президента и отправить многих его помощников-сообщников за решетку, более не существует", — утверждала колумнистка. И добавила, что в сегодняшней Америке "президентство Ричарда М. Никсона устояло бы".
По-моему, это хуже нападок на прессу со стороны Никсона и Трампа. Те хоть авторитарные политики, а тут либеральная журналистка, по сути, открыто и гордо объявляет врагами собственных коллег, имеющих иную, чем у нее, точку зрения. И даже, кажется, сама этого не замечает — прямо по известной русской пословице про соринку и бревно.
Формула вседозволенности
Но есть и еще более фундаментальный, на мой взгляд, пример. Президент-демократ Билл Клинтон, которого также пытались подвергнуть импичменту за аферу, которую его собственный пресс-секретарь называл "оральным сексом в Овальном кабинете", объяснил свое поведение некогда так: "Я это сделал, потому что мог". То есть мог себе позволить, был уверен в своей безнаказанности.
По-моему, фраза бессмертная — формула вседозволенности на все времена. Берусь утверждать, что ни Никсон, ни Трамп не совершали ничего, что в нее бы не укладывалось. Да и другие хозяева Белого дома тоже.
Вы мне скажете, что личные шашни — это одно, а большая политика — совсем другое. А я вам напомню, как тот же Клинтон в свое время силами НАТО бомбил Югославию, как он принялся вероломно по отношению к новой России расширять альянс на восток. Тогда ему тоже казалось, будто все это можно делать безнаказанно. И никакие внутриполитические сдержки и противовесы в США подобным действиям никогда не мешали и не мешают. Пожалуйста, не забывайте об этом, когда вам станут толковать про нормы права, ценности и идеалы.
Сдержки и противовесы
Насчет сдержек и противовесов я к тому, что уроки "Уотергейта" многие трактуют и в позитивном ключе. Дескать, система подтвердила свою устойчивость и наглядно продемонстрировала, что в США никто не стоит выше закона. Журналист и историк Гаррет Графф, только что выпустивший книгу "Уотергейт": новая история", заявил на днях в телеинтервью, что история эта "странно обнадеживающая", поскольку укрепляет устои американской демократии. "Дело это нескорое и не обязательно легкое, но в случае с "Уотергейтом" система сработала", — сказал он.
Честно говоря, я и сам привык так думать, особенно с тех пор, как в 2003 году пообщался с легендарным американским юристом Антонином Скалиа. Тот был членом Верховного суда США и на пальцах мне объяснил, что сила американского государственного устройства — не столько в Билле о правах, сколько в незыблемом конституционном разделении властей. При котором законодательная, исполнительная и судебная ветви власти реально независимы друг от друга, а власти штатов не позволяют федеральному центру вторгаться в сферу своей компетенции.
Поддерживать все эти механизмы в рабочем состоянии помогает двухпартийная конкуренция. Сюда же я добавил бы и прессу как "четвертую власть", хотя, как уже говорилось, дела у нее идут неважно и доверие к ней снижается. Да и применительно к "Уотергейту" некоторые историки ворчат, что там реальными расследованиями занимались Конгресс и прокуроры, а роль журналистов преувеличена.
Беречь карманы
Оглядываясь назад, я бы еще подчеркнул, что "разбор полетов" полувековой давности был для США делом сугубо внутренним, никакого внешнего вмешательства не было и не подозревалось. Хотя в Москве Никсону, надо полагать, сочувствовали: как известно, советский лидер Леонид Брежнев тогда долго не верил, что его вашингтонский партнер по политике разрядки может из-за каких-то "водопроводчиков" лишиться верховной власти.
Никакой "смены режима" в США тогда тоже заведомо не предполагалось и не произошло; Никсона сменил — и тут же помиловал — его собственный вице-президент. Действующие лица поменялись, декорации остались прежними. Можно сказать, президенту просто не повезло: схватили за руку из-за собственной неосторожности. В отношении других сохранялась презумпция невиновности: не пойман — не вор.
Это мой ответ тем, кто поспешит сказать: вот, мол, у цивилизованных-то людей как оно делается. Вообще, как мы в последнее время убеждаемся, как раз в общении с западными "леди и джентльменами" стоит особенно тщательно беречь карманы. И национальный суверенитет, поскольку смена режимов за пределами собственных границ — для американцев дело привычное.
"Зарвавшийся президент"
Впрочем, это все мои домыслы, а есть люди гораздо более знающие. К ним я и обратился с вопросами о том, зачем нам сейчас знать и помнить уроки давнего американского кризиса.
Видный историк из МГИМО Владимир Печатнов сразу ответил, что "Уотергейт — это история о том, как система сдержек и противовесов выплюнула зарвавшегося президента". По мнению специалиста, "нам это сейчас вряд ли подходит", а любые натяжки вроде "заговора противников разрядки и русофобов" в США стали бы лишь "насилием над историей".
Со своей стороны главный наш академик-американист Сергей Рогов уверен, что и "Уотергейт", и недавний штурм Капитолия — просто "наиболее вопиющие примеры" грязной политической борьбы, которая на самом деле идет в США постоянно, но в основном подковерно. И это, конечно, совершенно не соответствует притязаниям Вашингтона на роль главного мирового светоча и учителя демократии.
В годы моей собственной долгой работы за океаном Никсон казался мне чуть ли не патриархом американской внешней политики; во всяком случае — человеком достаточно уважаемым. Но Рогов, который, как выяснилось, даже лично присутствовал на уотергейтских слушаниях в Конгрессе, поскольку находился в то время на стажировке в Вашингтоне, меня поправил. По его словам, Никсон "остался запятнанным на всю жизнь", и даже его мемуары были встречены лозунгом "Don’t buy books by crooks", то есть "Не покупайте книг, написанных прощелыгами!" В памяти современников он остался как Tricky Dick — "Дик-ловкач", в чем слышен отзвук и устойчивого выражения о "грязных трюках", и еще более хлестких жаргонизмов.
Да и в президентских рейтингах, как напомнил академик, Никсон "находится в самом низу". Я проверил, это действительно так: если и не в последней десятке, то на самых подступах к ней. У того же Клинтона позиции на порядок выше.
Как относиться к России
И все же в отношениях с Москвой соавтор недолговечного былого детанта, на мой взгляд, сыграл скорее позитивную роль, и его голос мне кажется значимым. Никсон умер в 1994 году, и что он мог бы сказать об отношениях с Россией сейчас, мы уже не узнаем. Зато знаем, что он говорил о них, например, за год до смерти на политологической конференции в Лос-Анджелесе. "При обсуждении России прежде всего необходимо развеять миф, — заявил тогда бывший президент. — Русские холодную войну не проигрывали. Ее проиграли коммунисты. США со своими союзниками сыграли ключевую роль в сдерживании и отбрасывании назад коммунизма, но нокаутирующий удар коммунизму нанесла 14 декабря 1991 года демократическая Россия. Поэтому нам следует относиться к сегодняшней России не как к побежденному врагу, а как к союзнику и другу, который вместе с нами громил коммунизм".
Призыв не был услышан. Летом 2019 года глава американского Центра национальных интересов (бывший Никсоновский центр), москвич по рождению Дмитрий Саймс констатировал, что если Никсон "стремился к примирению с Россией и был уверен, что при достаточной дальновидности и дипломатическом такте Вашингтон может этого достичь", то "сегодня можно с определенностью утверждать, что Америка провалила решение этой задачи". В наши дни это еще более очевидно.
Кроме того, мы слышим, что говорит в последнее время 99-летний Генри Киссинджер, который был правой рукой Никсона во внешней политике, в том числе по отношению к России и Китаю. Он публично и настойчиво повторяет, что интересы Москвы необходимо учитывать, что без этого невозможно устойчивое мирное урегулирование на Украине. В Киеве Киссинджер уже внесен за это в список одиозного сайта "Миротворец" — как враг Украины. В МИД РФ по этому поводу саркастически заявили, что к 100-летию он может, видимо, угодить и под американские санкции.
Быть меньшим из зол
Ветеран Гражданской войны в США, писатель, поэт и журналист Амброз Бирс однажды изрек: "Из двух зол предпочитай быть меньшим". Мне фраза понравилась, я стал ей пользоваться, но недавно один старинный приятель справедливо заметил: так весь фокус в том, чтобы знать, какое из зол меньшее. А это может показать только время.
Пред Божьим судом Ричард Милхауз Никсон уже предстал. Людской продолжается и спустя полвека после события, во многом предрешившего его земную участь. Что ж, подождем еще. Глядишь, и Киссинджера с вековым юбилеем поздравим.