Уже который раз финальный этап парламентских выборов в Швеции можно сравнить с хорошо закрученным детективом: очень часто победитель становится известен в самый последний момент, после того, как подсчитаны последние бюллетени, а проголосовавшие избиратели, как зрители или читатели, до последней минуты не знают, какой будет развязка.
Так было и на этот раз. Опросы накануне выборов показывали практически идеальное равенство между противоборствующими партийными блоками: 49,8% — у правящего, во главе с социал-демократами, поддерживаемыми Левой партией, Партией охраны окружающей среды и Партией центра, и 49,2% — у правого, объединяющего Умеренную коалиционную и Христианско-демократическую партии, а также партии "Либералы" и "Шведские демократы" (ШД).
События в этот раз развивались особо стремительно. Если в момент закрытия избирательных пунктов ликующие крики раздавались из левого лагеря, то спустя несколько часов, совсем поздно вечером, торжествовали уже в правом лагере, сумевшем вырваться, говоря языком скачек, на полноздри вперед: 0,8%, или одно парламентское кресло. На финишной прямой отрыв увеличился еще на два мандата, и конечным результатом захватывающей борьбы стала смена правительства.
Однако наиболее ярким событием является, пожалуй, триумф "Шведских демократов", считающихся популистской националистической партией, которая буквально до последнего времени являлась нерукопожатной — с ней не хотели иметь дело ни левые, ни правые. Теперь же она заняла второе место на выборах по уровню поддержки избирателей и, соответственно, количеству полученных мандатов.
Пакт об отказе от парламентского сотрудничества
Когда-то, еще в 1990-е, начав борьбу за места в парламенте, "Шведские демократы" набирали 0,5–1% голосов. Но спустя какое-то время они сумели преодолеть барьер 4% и оказались в риксдаге. Тогда депутаты остальных партий заключили между собой своеобразный пакт об отказе от внутреннего сотрудничества с ШД. Хотя, конечно же, это было больше политической декларацией, чем реальной мерой, способной изолировать нерукопожатную партию от влияния на политическую и экономическую жизнь королевства. Ведь так или иначе при голосовании ее депутаты поддерживают одну из сторон и, следовательно, влияют на конечный результат.
Причина же нерукопожатности ШД кроется в их корнях, уходящих в неонацистское движение "Белая сила" (признано в РФ террористической организацией).
Сначала это была партия одного вопроса — миграционного. ШД считали, что миграционная политика сменявшихся левых и правых правительств была чрезмерно великодушной, щедрой и слишком дорого обходилась налогоплательщикам как в прямом денежном выражении, так и в виде ее производной — проблемы правопорядка и преступности, менявшейся в сторону учащения тяжких преступлений.
Постепенно повестка расширилась, "Шведские демократы" стали активно участвовать в дискуссиях по другим вопросам, выступая в основном с консервативных позиций и мало-помалу набирая политический вес, который в последнее десятилетие стал настолько солидным, что, бывало, обеспечивал им в соцопросах вторую строчку рейтинга поддержки избирателей.
Между тем ШД вполне можно назвать партией вождистского типа. Согласно данным недавнего опроса, 80% голосующих за нее делают выбор благодаря личности 43-летнего председателя партии Йимми Окессона, вставшего у ее кормила в мае 2005 года, когда ему было всего 26 лет. Хороший полемист, умеющий держать удар, он в немалой степени способствовал росту популярности партии ШД, которая постоянно находилась под огнем критики, причем не только из-за политических установок и неприглядности корней, но и из-за элементарно неблаговидных поступков и заявлений как рядовых членов, так и представителей партийной верхушки. Окессон запустил процесс очищения партии от скверны прошлого, порвав с молодежной организацией ШД и исключая тех, кто позволяет себе расистские высказывания.
Так, комментируя результаты выборов, газета Svenska Dagbladet отмечает, что "сегодняшняя ШД не является нацистской или авторитарно-националистической партией польского или венгерского типа" и что "этот процесс (очищения) мог бы идти быстрее, если бы другие партии не сделали поддержание статуса ШД как парии своей стратегией".
По факту приняты
Теперь "Шведские демократы" уже по факту приняты в приличное общество, куда по сути буквально за руку, невзирая на устоявшийся нарратив традиционных политиков, их привели проголосовавшие за них избиратели, составившие 20,5% от общего числа участников выборов, все те, кто не смог найти в программах других партий ответы на волнующие их вопросы.
Больше ШД набрала только Социал-демократическая рабочая партии Швеции (СДРПШ, традиционно крупнейшая из всех шведских партий) — 30,3%. Многолетний же лидер правого блока — Умеренная коалиционная партия — сумел заручиться лишь 19,1% голосов.
Когда делались предвыборные прогнозы, где допускался успех оппозиции с участием ШД, которой также предсказывали более чем хорошие результаты (партия прибавляет в поддержке избирателей уже девятые выборы подряд), все задавались вопросом, получат ли ШД — в случае победы правых — министерские портфели или же останутся вне кабинета министров. Сейчас все прояснилось: партия получает председательство в целом ряде "тяжелых" парламентских комитетов (по рынку труда, экономике, юстиции и внешней политике), почти во всех из 16 комитетов у них будет как минимум по четыре рядовых члена, но в правительство не войдет.
По мнению политических экспертов, сейчас это имеет больше символическое значение, поскольку у нового правительства обеспечено парламентское большинство, но в перспективе, когда могут уже начаться межпартийные трения, значимость парламентских комитетов может существенно возрасти.
"Духовные сестры" ШД
Когда гадали, войдет ли ШД в правительство или нет, вспоминали историю схожей по характеру с ней Датской народной партии, которая на выборах 2015 года вышла на первое место с 21,1% голосов, однако в ходе дальнейших переговоров с остальными партиями коалиции не смогла договориться и не вошла в состав правительства. В результате на следующих выборах, в 2019 году, за нее проголосовали лишь 8,7% избирателей. Остальные были разочарованы отсутствием заявленного влияния на политику страны. Сейчас же, по итогам недавнего опроса, ее поддерживают лишь около 2%, что является абсолютным минимумом для прохождения в парламент.
С другой стороны, еще одна "духовная сестра" ШД, крайне правая партия "Братья Италии", сознательно не вошедшая в состав недавно ушедшего в отставку кабинета министров. Она триумфально выиграла те парламентские выборы не в последнюю очередь благодаря оставленному пространству для маневра — возможности полноценной критики правительства.
"Я думаю, что пример того, что случилось с северными сестринскими партиями (Датская народная партия и партия "Истинные финны"), остался у Йимми Окессона в голове. Как с входившими в правительство партиями ("Истинные финны" и норвежская Партия прогресса), так и с Датской народной партией, после выборов 2015 года оставившей у своих избирателей впечатление нерешительного руководства", — отмечает датский политолог Якоб Кристенсен.
"Очень трудно быть одновременно и партией протеста, и частью политической элиты; партией, которая вдруг должна приспосабливаться к участию в политических решениях. Чем больше ШД будет вынуждена приспосабливаться, тем больше вероятность того, что возникнут новые протестные партии, которые заберут у нее ее избирателей", — подчеркивает профессор политологии и гендерных исследований Стокгольмского университета Дрюде Далеруп.
Если бы да кабы
Еще незадолго до выборов эксперты предсказывали победу левому блоку во главе с социал-демократами. Хотя при этом они терялись насчет того, как СДРПШ будет формировать правительство в случае победы, поскольку ситуацию в блоке во всей ее полноте можно было выразить пушкинской строкой "В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань", а еще лучше — басней Ивана Крылова "Лебедь, рак и щука".
Речь о Левой партии и Партии центра, пришедших к финишу с одинаковым результатом: по 6,7% голосов у каждой. Кто из них конь, трепетная лань, рак или щука, неважно. Важно то, что для поддержки будущего кабинета министров они выдвигали диаметрально противоположные условия, которые было невозможно подвести под один знаменатель.
Так, левые настаивали на получении министерских портфелей, а Партия центра соглашалась поддержать социал-демократическое правительство лишь при условии невхождения левых в кабинет министров. Чем бы все окончилось, опять же, не известно, поскольку дело до этого так и не дошло.
Еще одним примечательным итогом прошедших выборов стало сохранение традиционного парламентского ландшафта, который вполне мог измениться, не дотяни Партия охраны окружающей среды и "Либералы" до заветных 4%, открывающих дорогу в риксдаг. В течение долгого времени обе партии буквально балансировали на краю пропасти. В итоге "зеленые" сумели набрать 5,1% голосов, а либералы — 4,6%.
Обозреватели отмечали, что за либералов проголосовало достаточно много сторонников Умеренной коалиционной партии — из желания сохранить присутствие союзников в парламенте. То же самое произошло и с "зелеными", получившими дополнительную поддержку на противоположном, левом, фланге.
Партия центра, до этого традиционно входившая в правый блок, перешла на левую половину лишь по одной причине — из-за неготовности сотрудничать со "Шведскими демократами". По оценке экспертов, в партии грядут перемены: ее председатель Анни Лёф, под руководством которой "на переправе сменили коней" и лишились возможности войти в правительство, уже заявила о своей отставке.
Сотрудничество центристов с правительством социал-демократов началось около года назад, когда кабинет министров оказался на грани ухода в отставку, а премьер-министру Стефану Лёвену грозил импичмент. В итоге после долгих переговоров, в ходе которых был достигнут ряд компромиссов, центристы и либералы согласились поддержать правительство, и это было оформлено Январским соглашением. Если бы "Шведские демократы" не получили столь большую поддержку на выборах, позволившую им претендовать на куда большее влияние на политику страны, с чем уже смирились умеренные и "христианские демократы", то Партия центра наверняка осталась бы в составе правого блока.
Наиболее успешная антиэмигрантская партия Европы
Можно сказать, что политкорректность устоявшихся партий сыграла с ними злую шутку. Провозглашая и реализуя на протяжении многих лет возвышенные принципы гуманизма в миграционном вопросе, они как следует не прислушивались к мнению низов — простых граждан, на глазах которых в обществе происходили серьезные изменения. На сегодняшний день 21% взрослого населения королевства составляют выходцы из других стран, и за 20 лет их доля увеличилась вдвое. В США же, согласно газете Svenska Dagbladet, в пиковый период миграционной волны, пришедшийся на 1890 год, процент новоприбывших граждан был чуть меньше 15%.
В результате серьезного разрыва между мнением значительной части граждан и фактической политикой властей многие избиратели отвернулись от партий, за которые привычно голосовали, и, наступив на горло собственной песне, обратили взоры на тех, кто так или иначе выражал их чаяния.
В итоге "Шведские демократы" стали если не самой, то одной из наиболее успешных антиэмигрантских партий Европы.
Наблюдая перетекание своих избирателей к ШД и прислушавшись наконец к доносившимся снизу голосам, старые партии спохватились и стали менять свои подходы к вопросу миграции в сторону ужесточения, но было поздно: по этому пункту повестки "Шведские демократы" уже надежно захватили лидерство, и обойти их здесь уже более чем трудно.
"То, что критическое отношение к миграционной проблеме сегодня является в основном активом ШД, а не традиционных партий — дополнительная цена, которую приходится платить за годы чересчур активной миграции и недостаточной интеграции. И никто из следивших за миграционной политикой и дискуссиями вокруг нее не имеет здесь права на удивление", — пишет Svenska Dagbladet.