Под крышей дома твоего. О чем фильм "Рома" Альфонсо Куарона, выигравший "Золотого льва"

Гильермо дель Торо, тот самый, который в прошлом году увез из Венеции "Золотого льва", а из Лос-Анджелеса — вязанку "Оскаров", и все это — за "Форму воды", спустя год на том же Венецианском фестивале, уже в качестве главы жюри, назвал нового победителя. Им второй раз подряд стал мексиканец Альфонсо Куарон, его картина называется "Рома".

Да, дель Торо, умный и добрый кинематографист, которому заслуженно (как бы мы ни относились к его последнему фильму, да и к предыдущим) симпатизируют приблизительно все критики, наградил своего соотечественника. Вообще этих троих мексиканцев всегда считали как бы вместе, скопом: дель Торо (снял к тому же еще "Лабиринт Фавна"), Альфонсо Куарон (предыдущая работа — "Гравитация"), Алехандро Гонсалес Иньярриту ("Бёрдмэн", "Выживший"). Они и правда друзья, их называют "три амигос", на протяжении всей кинокарьеры они друг друга поддерживали, и вот теперь у каждого есть по "Оскару" за режиссуру. Кстати, примечательно, что дель Торо вообще ничем не наградил другого земляка, участвовавшего в конкурсе, Карлоса Рейгадаса с его сложнейшим и прекрасным трехчасовым фильмом "Наше время". Мексиканский обком, не иначе!

Но нет здесь заговора. "Рома" вообще представлялась автоматически самым подходящим и потенциально сильнейшим фильмом венецианского конкурса, причем еще до того, как стартовали показы. Куарона любят. И за "Гравитацию", балетный технотриллер в безвоздушном пространстве, настоящее кино нового поколения, абсолютную иллюзию в абсолютной невесомости. И за, страшно сказать, "Гарри Поттера" (он снял лучшую экранизацию во всей серии, третью, "Узник Азкабана", с оборотнями и патронусами в туманных лесах). И вот после этого — "Рома", полностью на испанском и еще каком-то местном мексиканском его диалекте (в них черт ногу сломит), черно-белое ностальгическое кино, в ролях — одни мексиканцы, а Куарон — он здесь сразу режиссер, продюсер, сценарист, оператор, монтажер, демиург. Очевидно, кино это очень личное, а иначе зачем столько возни?

И правда. Здесь персональные пожелания режиссера начинаются уже с названия. Вообще вокруг российской его локализации сразу развернулись диспуты, давайте сразу все проясним, чтобы два раза не вставать (здесь будут довольно сложные подробности).

Итак, Roma в оригинале — это не просто уменьшительно-ласкательное от мужского имени Роман и даже не Рим по-английски или по-итальянски. Это сокращенное название района гигантского города Мехико, столицы Мексики, полностью его кличут Colonia Roma, чуть покороче — La Roma. Разумеется, этот район назван в честь итальянского Рима, но ведь фильм-то не о Риме, а как раз о районе, там и разворачивается действие этого скромного по географическим, но не душевным масштабам фильма. Все эти нюансы очень важны и для понимания картины: в картине даже ни разу не называется этот топоним, Roma, и все же это кино — оно и о родном районе, и о дорогом для Куарона городе. Поэтому правильным вариантом перевода представляется как раз "Рома", чтобы постараться всю двух- и трехсмысленность названия перенести и в русских. Да и звучит более завлекающе, согласитесь.

В этом районе живет большая семья: папа-ученый, мама, четыре ребенка, две горничных. Одну из них зовут Клео (дебютантка Ялица Апарисио), она встречается с чудаковатым парнем, увлекающимся боевыми единоборствами, но их кодексы чести явно не соблюдающим: она говорит ему во время фильма, который они смотрят в кинотеатре, что беременна, он выходит в туалет и, как в анекдоте, не возвращается. В "приемной" семье Клео жизнь тоже расстраивается: отец уезжает в бесконечно затягивающуюся командировку.

Видите, как получается: это кино об одном крохотном человеке, но при этом грандиозное по масштабам. Это как если сравнивать маленький миленький район Рома с настоящим, гигантским и вечным Римом. Насколько мы малы в сравнении с миром, который нас окружает, настолько же, казалось бы, неважны, несущественны тщания одного человека в масштабах этого мира. Волнения Клео, простые и безыскусные, при этом показаны если не как библейская, то хотя бы шекспировская драма, которая вся протекает не на сцене театра "Глобус", а внутри одной небогатой, непримечательной, не страшной и не красивой женщины, которая к тому же не показывает ничего внешне, ни лицом, ни голосом не выдает, что она — центр сюжета длинного художественного фильма. Куарон трепетно, аккуратно показывает нам эту жизнь, которая, словно мыльная пена в ведре, поколыхалась-поколыхалась и вроде бы вновь успокоилась на время.

Федерико Феллини в 1974 показал в Канне свой "Амаркорд", фильм из своих пронзительных, сказочных, мифологизированных воспоминаний о детстве (с итальянского Io mi ricordo — "я помню", "я вспоминаю"). Предыдущим фильмом гения была как раз Roma, она же "Рома", он же "Рим Феллини", живое, непосредственное кино, пышущее жаром нагретых за день римских мостовых.

Каждое такое авто- или полуавтобиографическое кино — попытка вернуться туда, где нас нет. И "Рома" Куарона, самоопределенного как мексиканский Феллини, тоже. Он и сам к 56 годам уже много чего успел вспомнить и вновь забыть. Он размышляет о людях как носителях памяти и памяти как носителе нас, о том, как зыбка наша связь с нашей же памятью, и так далее. Наверное, альтер эго Куарона в этой картине, который сам вырос в совсем не бедной семье в том же районе, — младший сын, по-детски непосредственно заявляющий Клео, что помнит свои прошлые жизни. Так же сам Куарон из будущего, будто вспоминая об уже прожитой, свершившейся судьбе, оглядывает любимую страну, в которой никогда не кончатся проблемы, самый любимый город, в который всегда есть вернуться повод.

Да, это кино ностальгическое и искреннее, но и в то же время не залипающее в аутентичности. В нем есть все необходимые исторические атрибуты (дело происходит в 70-е), известные, впрочем, не всем на свете: землетрясение, а также студенческий политический митинг 1971 года, закончившийся смертоубийством. Впрочем, и без них все ясно, ведь это кино — не парк мексиканского периода, оно о людях, а не о декорациях. Потому же оно универсальное, для любого зрителя.

И здесь можно заметить следующее. Нет никаких сомнений, что "Рома" — грандиозное событие в мировом кино, это почти точно "Оскар", возможно, даже в главной категории. Но оно слишком интуитивно понятное: дель Торо, режиссер очень жанровый, наградил друга, который было замахнулся на что-то великое, но остался ковыряться в своем детстве. В этом нет никакой пощечины общественному вкусу, которую все же необходимо наносить изнеженному человечеству. Всем, всем без исключения понравится этот фильм, такое кино называют crowd-pleaser (переводится примерно как "любимец публики"). И мне очень, очень понравился этот фильм.

Но я помню (Io mi ricordo), как в тот момент, когда Сандра Буллок в "Гравитации" ступает в абсолютную пустоту, сердце замирало от того, что я видел что-то неподчинимое окончательному осознанию, сталкивался с силой искусства, которая больше нашего разумения о ней. А куароновская служанка этого шага не делает, она так и остается в мире уже бесконечного далекого детства режиссера, как любимый, но уже почти забытый образ, уползающий во тьму небытия, за границу долгосрочной памяти. Не всем дано остаться в вечности.

И наверное, не всем это нужно, и об этом отчасти тоже фильм Куарона. Служанка Клео — не герой, она персонаж. Ее, может, и вообще не было на свете, и она придумана, а если и была, то она не стала главной в жизни самого Куарона, не Арина Родионовна. Она просто уходит в финале (это не спойлер) отмывать дальше родной дом Альфонсо от собачьих какашек. Клео, может, и прожила счастливую жизнь, а может, так и не нашла гармонии в своем мыльном ведре. Но Куарон уже уехал в Америку получать свои "Оскары" и думать о ней не думает. Ну, пусть получает, не жалко, хорошее ведь кино снимает.

Фильм "Рома" можно будет посмотреть в онлайн-кинотеатре Netflix, который работает по всему миру. По слухам, картина станет доступна уже до конца 2018 года. В кинотеатрах РФ фильм не покажут, такова политика Netflix.