Проблема расизма в обществе вновь оказалась на первом плане в свете смерти афроамериканца Джорджа Флойда в Миннеаполисе (штат Миннесота). В ряде штатов начались акции протеста против ущемления прав темнокожих. К сожалению, и в спорте атлетам приходилось сталкиваться с расовой дискриминацией. Но благодаря спортсменам, которые боролись не только за кубки и медали, но и за равенство, многое удалось изменить в лучшую сторону.
Ненависть в ответ на ненависть
Кассиуса Клея нельзя назвать классическим темнокожим ребенком сегрегационной Америки 50-х. Его отец был художником по рекламным плакатам, мать по большей части занималась детьми и лишь иногда подрабатывала гувернанткой в домах белой интеллигенции. По всем параметрам семья была далека от касты ущемленных, и хоть денег у них и было меньше, чем у белого среднего класса, Клею-младшему в юности даже не приходилось работать. И даже имя свое он фактически получил в честь известного политика Кассиуса Клея, освободившего рабов, доставшихся ему в наследство от отца. Его жизнь должна была быть иной, но это все еще США, и здесь темнокожие все еще вынуждены ходить в туалет отдельно от белых.
Он сталкивался с расовой нетерпимостью каждый день. Особые места в общественном транспорте, вывески "только для белых" на фасадах кафе и магазинов, оскорбления и унижения. Он плакал по ночам и спрашивал у матери, куда они попадут после смерти, ведь все христианские святые — белые. Когда в жизни Клея появился бокс, а затем и олимпийские перспективы, он решил, что слава и деньги помогут ему ассимилироваться во враждебном мире. После победы на Играх-1960 он с золотой медалью на шее пошел в одно из таких мест, где не обслуживали темнокожих. "Все нормально, я не нищий", — сказал Клей официанту, но его все равно попросили уйти. Окончательно разочаровавшись в американском обществе, он выбросил медаль, с которой не расставался со дня финального поединка, в реку. Дубликат награды ему вручили лишь спустя 36 лет, когда он, съедаемый болезнью Паркинсона, уже с трудом мог говорить.
В начале 60-х Клей знакомится с лидерами радикальной группировки "Нация ислама", идеология которой фактически сводилась к черному расизму. Абсурдный и антинаучный базис учения не смутил Клея, и в 1964-м после громкой победы над Сонни Листоном и завоевания пояса чемпиона мира он объявил об официальном вступлении в "Нацию ислама" и сменил имя, став тем, кем мы знаем его сейчас — Мухаммедом Али, величайшим боксером всех времен.
Многие открыто называли "Нацию ислама" сектой, Мартин Лютер Кинг считал их лидеров экстремистами, однако молодого чемпиона это не смущало. Он продолжал пропагандировать их учение, и даже скандальный уход из нее духовного наставника Али Малкольма Икса не повлиял на его убеждения. Так или иначе деятельность Али привлекала внимание к проблеме расовой сегрегации как в спорте, так и в повседневной жизни, а сам он был одним из ярчайших глашатаев нового времени. Многие спортсмены до него пытались бороться с расизмом, но только Али мог прийти на популярное телешоу и на многомиллионную аудиторию назвать всех белых дьяволами.
Лишь в середине 70-х, спустя несколько лет после смерти Икса от рук одного из членов "Нации ислама", Али последовал примеру бывшего товарища, отказался от радикальных идей и ненависти. После завершения карьеры он продолжил посильно помогать темнокожему сообществу и занялся благотворительностью. Трудно оценить, насколько искренним был Али в своей борьбе с расизмом, но, как бы то ни было, одного лишь масштаба его личности хватило, чтобы подтолкнуть мир к переменам.
Трюкачи из Гарлема
Сейчас в это сложно поверить, но изначально баскетбол предназначался для белых. Именно белые создавали первые команды, они же играли в них и тренировали. Первой абсолютной суперзвездой баскетбола тоже был белый центровой Джон Майкен. Периодически всплывают слухи, что даже изобретатель баскетбола Джеймс Нейсмит якобы имел определенные расовые предрассудки. Скорее всего, это неправда, однако путь темнокожим игрокам в профессиональные лиги на раннем этапе все равно был заказан. В начале ХХ века целый ряд теоретиков называл их слабыми ментально и физически неприспособленными для командных видов спорта, и им охотно верили.
Меж тем баскетбол довольно быстро обрел популярность и стал любимой дворовой игрой в Штатах, особенно среди малообеспеченного населения. Секрет заключался в простоте и неприхотливости: все, что нужно для него, — это мяч, кольцо и немного свободного времени, тогда как в остальных видах придется раскошелиться на необходимую экипировку и найти подходящую площадку. Единственным реальным конкурентом баскетбола в борьбе за умы и сердца бедных слоев мог бы стать соккер (он же футбол), но его популярность в Америке даже сейчас оставляет желать лучшего.
Доминирующей кастой в любительском баскетболе были белые иммигранты из Европы, но со временем темнокожая ребятня вытеснила их, опровергнув все предрассудки и сделав баскетбол частью своей субкультуры. И в середине 20-х годов прошлого века для них нашлась легендарная гастрольная команда "Гарлем Глобтроттерс", состав которой состоял исключительно из афроамериканцев.
"Глобтроттерс", конечно же, не были зоной, полностью свободной от расизма. История хранит несколько сомнительных эпизодов с их белым владельцем Эйбом Саперстейном — к примеру, легенда НБА Билл Расселл вспоминал, что в свое время "Глобтроттерс" хотели видеть его у себя, но Саперстейн даже не удосужился спросить согласия самого Расселла и сразу пошел обсуждать сделку с его тренером — прямая отсылка к рабовладельческим порядкам прошлого. Однако именно высочайшее мастерство баскетболистов "Гарлема" вкупе с элементами цирковых шоу во время матчей заставили боссов клубов пересмотреть свои взгляды, а руководство НБА — разрешить афроамериканцам играть у себя. На драфте 1950 года владелец "Бостона" Уолтер Браун выбрал первого в истории лиги темнокожего баскетболиста Чака Купера. Говорят, когда он объявил о своем решении, кто-то спросил, знает ли он, что Купер афроамериканец, на что Браун ответил: "Мне плевать, пусть будет хоть в клетку, в полоску или в горошек".
С тех пор количество афроамериканских игроков в НБА резко возросло, а в 60-х, когда главными звездами стали Расселл и Уилт Чемберлен, баскетбол окончательно распрощался с клеймом белого вида спорта. Сейчас порядка 80% баскетболистов НБА — темнокожие, столь обширным представительством афроамериканских игроков не может похвастаться ни одна спортивная лига мира.
Гитлер и Black Power
В 1936-м состоялась самая странная Олимпиада в истории. Предполагаемая столица нового мира Берлин (или уже Германия?), всеобщее ощущение приближающейся катастрофы, свастика как символ соревнований, олимпийские кольца в когтях орла Третьего рейха — это уже был не спорт, а лишь еще один акт демонстрации и устрашения в преддверии самых кровавых лет на веку человека.
Современники отмечают, что Адольф Гитлер проявлял к Олимпиаде пылкий интерес — и как болельщик, и как политик. Абсолютная победа сборной Германии на домашних Играх рассматривалась как превосходство нацистской идеологии и политической системы над основными противниками, в частности — над американцами. Но даже несмотря на то, что немцы выиграли общий зачет с отрывом от второго места аж в 33 медали, главными триумфаторами стали не они, а темнокожий американский легкоатлет Джесси Оуэнс, завоевавший рекордные четыре золотые награды. Каждый новый успех Оуэнса был личной трагедией для Гитлера — побеждающий "чистокровных арийцев" афроамериканский представитель основного геополитического оппонента в его планы точно не входил. Говорили, будто бы нацистский лидер даже демонстративно отказался жать Оуэнсу руку на церемонии награждения, но на самом деле за некоторое время до этого тогдашний президент Международного олимпийского комитета (МОК) Анри де Байе-Латур рекомендовал Гитлеру прекратить помпезные личные аудиенции с чемпионами. Очевидцы говорят, что вместо этого Гитлер удостоил Оуэнса оваций, после чего ему стал аплодировать весь стадион. "Я никогда раньше не слышал ничего подобного", — писал один из американских журналистов, освещавших Игры.
Так уж вышло, что гораздо хуже с Оуэнсом обошлись на родине. Президент США Франклин Рузвельт не прислал ему поздравительную телеграмму и не пригласил на церемонию чествования в Белый дом, а в день возвращения в Штаты он едва не остался ночевать на улице, потому что ни один отель не хотел сдавать ему номер. Несмотря на все заслуги, Оуэнс оставался человеком второго сорта в своей же стране. Он открыл темнокожим спортсменам дорогу в легкую атлетику, но сам не смог извлечь из своей популярности значительных дивидендов. В какой-то момент ему ради дополнительного заработка пришлось участвовать в унизительных забегах против лошадей.
Будучи одной из первых афроамериканских звезд спорта, Оуэнс помог создать прецедент, который лег в основу борьбы с неравенством. Спустя 32 года после его берлинского триумфа два других американских темнокожих легкоатлета — Томми Смит и Джон Карлос — также использовали спортивную трибуну для социально значимого манифеста. Только в отличие от Оуэнса они сделали это намеренно и демонстративно.
Еще до начала Олимпийских игр 1968 года Смит и Карлос состояли в Олимпийском проекте по правам человека, боровшемся против расовой сегрегации. Они и другие члены организации призывали темнокожих спортсменов к бойкоту Игр в случае невыполнения ряда условий (в основном по пресечению расизма в спорте), а после того, как их инициатива не была поддержана, решили действовать в одиночку. После финального забега на 200-метровке, где Смит завоевал золото, а Карлос — бронзу, они поднялись на пьедестал в черной одежде без обуви, во время гимна США демонстрировали жест Black Power. МОК посчитал их выходку неприемлемой политической демонстрацией, выселил обоих из Олимпийской деревни и надавил на американскую делегацию, чтобы те отозвали их с Игр.
Позднее Смит и Карлос неоднократно подвергались критике за свой поступок, им и их семьям угрожали физической расправой, но в спортивном сообществе даже в то время находились и сочувствующие им. В дальнейшем отношение к их перформансу переменилось, и спустя годы он остается одним из самых смелых и эффективных примеров борьбы с расовой нетерпимостью.
Владислав Жуков