Риски монополизации крупных экосистем актуальны сегодня для всего мира. И Россия как глобальный игрок просто не может оставаться в стороне: в дискуссиях о создании в стране регулирования в этой сфере участвует ФАС. О конкуренции отечественных компаний с транснациональными корпорациями, структурных сдвигах в экономике из-за развития экосистем и том, как скажется новая методика расчета тарифов для инфраструктуры связи на ценах для абонентов, а также анализе последствий внедрения "Доступного интернета" для операторов и абонентов рассказала в интервью ТАСС начальник управления регулирования связи и информационных технологий ФАС Елена Заева.
— ФАС сегодня разработала и готовится принять новую методику расчета тарифов на предоставление инфраструктуры для размещения сетей электросвязи. Некоторые операторы, как крупные, так и более мелкие, указывают на то, что действующая сегодня система регулирования достаточна, что принципы, заложенные в новую методику, и так используются ФАС при рассмотрении судебных дел. Почему потребовалось принятие новой методики?
— Мы стремимся, чтобы наше регулирование было прозрачным, предсказуемым, чтобы рынок чувствовал уверенность, что регулятор не будет принимать неожиданных решений. Поэтому, да, конечно, мы всеми подходами, которые изложены в проекте методических рекомендаций, руководствуемся в рамках рассмотрения дел, которые возбуждаем в отношении собственников инфраструктуры. Но мы не ожидаем от участников рынка, что они будут денно и нощно изучать нашу практику и внимательно вчитываться в решения, применяя их на себя. Мы посчитали, что будет проще и более прозрачно для рынка, если все наши подходы будут изложены в одном документе. Все компании по-разному ведут систему учета, поэтому методика — это анализ нашей практики в совокупности, чтобы участникам рынка было проще ориентироваться, какие их действия могут содержать риски нарушения антимонопольного законодательства, а какие — нет. Мы, конечно, можем справляться и без нее, но с ней, с этой методикой, когда весь рынок будет понимать, что ФАС считает обоснованным, а что — необоснованным, на базе нашей практики, которая закреплена судебными решениями, мы считаем, что это будет более прозрачной историей, предсказуемой для рынка и более удобной для всех.
— Заложена ли в методику идея замены фактических расходов, следующих из бухгалтерской отчетности, на теоретические расчетные расходы при формировании тарифов?
— Все у всех по-разному. Наша методика учитывает как развитие предприятия, его текущее функционирование, так и его возможное развитие. Методика — это не догматическое указание хозяйствующим субъектам, как им нужно делать. Потому что это не находится в сфере тарифного регулирования, это не сфера деятельности субъектов естественных монополий, где государство говорит: "Нужно делать только так". Здесь мы предоставляем свободу экономической деятельности в определенном смысле. Главное — не нарушать антимонопольное законодательство. В методике мы устанавливаем пределы, выход за которые может содержать признаки нарушения антимонопольного законодательства. Методика предусматривает различные подходы, и каждое предприятие вправе выбрать для себя тот подход, который считает наиболее применимым в своей текущей деятельности. Например, компания создала инфраструктуру, не важно — опоры линии электропередачи, канализацию, прокол, мост, любую инфраструктуру, которая используется для размещения сетей электросвязи. И компания знает, что она не будет в ближайшие десять лет ее переустраивать, инвестировать в нее, покупать новые основные производственные средства, что там не будет оползней, не будет каких-то катаклизмов. Тогда она выбирает для себя одну методологию расчета тарифа. Если инфраструктуре уже 50 лет и понятно, что ее нужно в ближайшие десять лет переустраивать, то тогда компания понимает, что через два года ей предстоят существенные инвестиции в инфраструктуру. И она вправе выбрать другую политику — в методологии она тоже отражена, — где она плановые расходы инвестиционные распределит в течение всего периода, чтобы не было резких скачков.
— То есть жестких предписаний компаниям, какой из двух этих методик следовать, нет?
— Нет. Мы в методических рекомендациях описали подходы. Компании, конечно, выбирают исходя из своей хозяйственной деятельности, из своей специфики. У нас даже регионы имеют свою отдельную специфику: где-то холодно, где-то ветер сильный, где-то топология местности сложная, где-то реки, где-то овраги, где-то горы. Поэтому универсальную методологию для всех, можно, конечно, сделать, но в данном случае мы считаем, что это все-таки свобода предпринимательской деятельности. Главное — чтобы она была разумной, не выходила за пределы осуществления гражданских прав и не нарушала антимонопольное законодательство. Мы применяли и ту, и другую методологию при рассмотрении дел о нарушении антимонопольного законодательства. Во всех случаях тарифы подлежали снижению, и наши ответчики, исполняя предписания, снизили тарифы. Поэтому мы ожидаем, что применение наших методических рекомендаций вне зависимости от того, какой способ выберет собственник инфраструктуры, обеспечит установление экономически обоснованных тарифов на услуги доступа к инфраструктуре.
— Есть ли у ФАС оценки того, как в среднем могут снизиться тарифы на эти услуги?
— Вы знаете, тут нельзя сказать в среднем, потому что мы не знаем экономику вообще всех собственников инфраструктуры, которые есть в нашей стране. Все-таки в среднем по стране надо говорить, когда у тебя есть информация от большого количества субъектов. Будет у нас информация, например, от десяти тысяч субъектов, мы сможем посчитать средневзвешенное и вам сказать. А так я могу просто констатировать результаты рассмотрения наших дел. Например, по "Орелоблэнерго" снижение было до восьми раз. На территории Кубани, Центрального федерального округа снижение тарифов было в два–три раза. То есть это зависит каждый раз от особенностей деятельности предприятия.
— Ряд компаний, включая крупные предприятия, указывают на то, что новые методические рекомендации будут удобны и приведут к снижению тарифов у крупных игроков, но у более мелких предприятий, напротив, приведут к росту тарифов. Как вы оцениваете эту точку зрения?
— Мы проводим сейчас апробацию методики. Мы разослали ее членам экспертного совета по вопросам связи, мы ее разослали собственникам инфраструктуры, получили от них их экономику и апробируем методику, то есть подставляем значения по всем возможным вариантам. У нас ни разу не получилось повышение тарифов, ни одного раза. Мы слышим опасения потребителей, то есть операторов связи небольших, что применение методики может привести к повышению тарифов. Мы у них попросили расчеты, которыми они руководствуются при таких заявлениях. Нам сказали, что расчеты представят, но прошел месяц — к сожалению, расчетов мы не получили, а наши расчеты в результате апробации этого не подтверждают.
— В ноябре группа операторов сообщила, что направила в ФАС ряд своих замечаний к проекту методики. В ФАС заявили, что они не содержали конструктивных решений.
— Мы все еще ждем от них конструктивных решений. Новых обращений мы, к сожалению, не получали. Пока ждем.
— Как вам кажется, повлияет ли внедрение методики на стоимость тарифов непосредственно для пользователей?
— Обычно добросовестные участники, когда получают возможность экономить, в силу конкурентной борьбы [снижают и тарифы для пользователей]. Рынки услуг связи у нас в стране в большинстве своем очень конкурентные. Поэтому да, мы ожидаем, что операторы связи, получив экономию в своей производственной деятельности, будут транслировать ее к абонентам. Есть пример: в Воронежской области был рассмотрен ряд дел в отношении собственников инфраструктуры, были снижены тарифы. Операторы связи, получив сниженные платежи, снизили цены на услуги связи для абонентов. Это факт.
— Планируете ли вы уже сейчас отслеживать связь между тем, как будут снижаться тарифы на инфраструктуру, и тем, как это будет отражаться на абонентах?
— Конечно.
— На каком этапе сейчас находится утверждение методики? Когда она может быть принята?
— Проект правил находится сейчас на этапе согласования. В настоящий момент он находится в Минюсте. Если правительство примет решение об утверждении правил в этой редакции и ФАС получит полномочия на утверждение методики, то она будет утверждена. Точных сроков я сейчас назвать не могу, но, наверное, это может быть первый квартал следующего года.
— Продолжая тему действий наших операторов в сфере связи. В конце ноября "Билайн", "Мегафон", МТС и Tele2 сообщили об отключении опции безлимитного интернета для новых абонентов. Анализировали ли вы эту ситуацию?
— Мы ее анализируем. Это будет не первый анализ, потому что в последние несколько лет операторы с периодичностью раз в два года убирают безлимитные тарифные планы для новых абонентов и вводят их снова. Это очень конкурентная история, которая постоянно меняется, постоянно продолжается. И тогда, и сейчас мы оцениваем возможность наступления негативных последствий для потребителя. Когда мы анализировали два года назад такой "увод" безлимитных тарифных планов, мы оценивали, придется ли потребителям доплачивать. Это ведь и определяет, будет ли ущемление интересов или нет — будут ли повышены платежи, придется ли абоненту докупать для удовлетворения своих текущих потребностей обычных дополнительный трафик, раз он ушел с безлимитного тарифа. И тогда мы выяснили, что абонентам ничего докупать не нужно было. Мы сравнили минимальное, средневзвешенное и максимальное потребление по разным абонентским группам и установили, что те лимитные тарифные планы, которыми пользуются абоненты, полностью покрывают их потребности. Поэтому тогда, два года назад, мы установили, что отмена безлимита как такового не приводит к ущемлению интересов абонента и не может к нему привести. Сейчас мы подходим с той же точки зрения. Мы анализируем потребление, оно меняется каждый год, увеличивается. Но мы подходим к этому с той же логикой, анализ ведется.
— Еще одна история, связанная с операторами связи, — это внедрение проекта "Доступный интернет". ФАС занималась анализом последствий для операторов и абонентов роста тарифов от внедрения проекта. Есть ли сегодня какие-то выводы в этой связи?
— Предварительные выводы таковы, что влияние этой нормы на экономику операторов можно будет оценить только по факту. Любые прогнозы строятся на прогнозе изменения или неизменения потребительского поведения. Будет ли абонент менять свое потребительское поведение в связи с тем, что часть ресурсов у него теперь не считается за плату, или не будет, мы не знаем. Поэтому полагаем, что оценивать влияние этой нормы на цены в будущем, на поведение операторов, их доходы и расходы можно будет только по факту, например через год. На текущий момент норма только принята, фактических обстоятельств нет, абоненты еще не поменяли потребительские предпочтения. Я думаю, что предварительные оценки можно будет привести через полгода, в начале лета, но не раньше. Думать о том, что все абоненты сейчас резко поменяют потребительское поведение и к этому надо на всякий случай подготовиться, — нет, мы это не поддерживаем.
— Переместимся в сферу IT. 7 декабря глава ЦБ Эльвира Набиуллина указала на то, что многие регуляторы, не только в России, но и по всему миру, рассматривают модели регулирования для снижения рисков монополизации крупных экосистем. Сегодня мы видим, что некоторые экосистемы, например "Яндекс" и "Сбер", довольно активно растут. Не видите ли вы здесь определенных рисков монополизации? Требуется ли разработка специального регулирования со стороны ФАС?
— Важно понимать, что антимонопольное законодательство не является регулированием по конкретным сферам. Это общеэкономическое регулирование, которое равным образом применяется ко всем. Злоупотребление доминирующим положением недопустимо вне зависимости от того, входит ли злоупотребляющее лицо в экосистему. В данном случае законодательство РФ о конкуренции позволяет пресекать недобросовестные действия хозяйствующих субъектов, которые негативно влияют на общество. Что касается специального отраслевого регулирования, о котором говорит, например, ЦБ, это обсуждаемый вопрос, и мы участвуем в этих обсуждениях. Но мы бы призывали подходить очень комплексно к этим вопросам, учитывая как интересы национального рынка, так и понимание того, что мы не действуем изолированно. Многие игроки являются глобальными, наши национальные участники конкурируют с транснациональными корпорациями, у которых, наверное, немножко больше возможностей. Также нужно обязательно всегда думать о потребителях: те или иные действия направлены на развитие рынка или не на развитие? Как они влияют на конкуренцию? На инновации? На потребителей? И только анализ всех этих вопросов в совокупности может, наверное, позволить принять правильное решение о необходимости введения того или иного регулирования в текущий момент.
— Наблюдаете ли вы какие-либо структурные изменения на конкретных рынках, куда в последние годы внедряются экосистемы. Меняют ли они в целом структуру рынка своим развитием?
— Когда мы анализируем рынки, любые — доставки еды, информационного взаимодействия, агрегаторов такси или гостиниц, — мы всегда анализируем потенциальное влияние хозяйствующих субъектов на доступ на этот рынок и проводим перспективный анализ. На этом этапе мы обычно если видим какую-то угрозу, например, что будут ограничены барьеры доступа на рынок, то предпринимаем действия либо в рамках рассмотрения дела, либо при разработке предложений по регулированию. Эта обычная история, она распространяется на любые рынки, не только на эти. Что касается структурных изменений рынков, не секрет, что с начала XX века любая компания хочет вырасти, любая компания хочет диверсифицировать свой бизнес, когда дорастает до уровня, позволяющего это сделать. С этой точки зрения появление экосистем — это объективная реальность, обусловленная экономическими причинами. Да, это есть. Относиться к этому положительно или нет, надо смотреть на каждом конкретном рынке. Нельзя сказать, что в принципе укрупнение компаний — это плохо.
— Но вы видите в этом только укрупнение?
— Мы видим в первую очередь диверсификацию. Мы видим, что любой сервис хочет диверсифицироваться, это нормально. Любое предприятие хочет работать на смежных рынках, используя свои преимущества. Не обязательно это доминирующее положение, просто использование своих бизнес-преимуществ на определенном товарном рынке. Насколько это вредит экономике, гражданам или обществу в целом, нужно рассматривать ближе к конкретике. Или то, угрожает ли основным рынкам ситуация, когда хозяйствующий субъект, работающий на определенном рынке, очень чувствительном для граждан, для безопасности государства, начинает вдруг выходить на смежные рынки. Насколько это влияет на его основную деятельность, позитивно или негативно, это нужно оценивать все-таки в рамках отраслевого регулирования. Например, операторы связи те же самые. То, что в тарифный план входит онлайн-кинотеатр, — это же не операторская деятельность. Они просто взяли и поставили в план онлайн-кинотеатр, понимая, что абонентам это нравится. Но от этого кому-то стало плохо? Нет. Абонент хочет — выбирает чистые услуги связи, хочет — выбирает с онлайн-кинотеатром, хочет — выбирает с бесплатным доступом в социальные сети или мессенджеры, он понимает, что он просто платит за это больше. Это очень широкая линейка, которая расширяет выбор потребителя и никому не вредит. Вот ограничивает ли, ухудшает ли это деятельность операторов связи как операторов связи, это надо решать с точки зрения операторской деятельности. Когда пользователям предоставляется широкий выбор, когда не ухудшается положение конкурентов, нет навязывания, нет ограничения конкуренции на смежных рынках и это приносит пользу экономике и потребителям, не ухудшая услуги связи сами по себе, почему нет?