Николай Дураков: хоккей с мячом стал моей настоящей судьбой

Сборная России по хоккею с мячом традиционно входит в число лучших в мире. В феврале команда в 12-й раз в современной истории стала победителем чемпионата мира. О былых победах и нынешних реалиях этого вида спорта ТАСС поговорил с величайшим игроком, семикратным чемпионом мира в составе сборной СССР Николаем Дураковым. 84-летний ветеран носит неофициальный титул "король бенди".

— Николай Александрович, в чем, на ваш взгляд, главное отличие хоккея с мячом вашего поколения от нынешнего?

— К сожалению, главное — это нехватка инфраструктуры. Например, в годы СССР в Свердловской области хоккеем с мячом занималось около 12 тысяч ребят, а сейчас в школах около 300 человек. И это проблема не только Екатеринбурга.

— В ваше время об иностранных игроках в советских клубах не могло быть и речи, сейчас в ряде команд есть по несколько легионеров. Как вы к этому относитесь?

— Признаюсь, что я немножко негативно отношусь к легионерам. У нас должны быть свои воспитанники, ведь мы играем в русский хоккей, а не в шведский. Это опять отсылка к тому, что нам нужно поддерживать хоккей с мячом. В те времена мы были сильнее шведской команды. Например, если поставить два состава друг напротив друга, то восемь советских хоккеистов были индивидуально сильнее шведов и только двое было примерно одинакового уровня.

— Но строятся же арены в Хабаровске, Красноярске, Иркутске.

— И в Екатеринбурге будет. Обещали, что к 2023 году должны построить. Кстати, добивались этого лично.

— Как, если не секрет?

— На чемпионате мира по хоккею с мячом в Хабаровске (2018 год — прим. ТАСС) я подошел к члену исполкома Федерации хоккея с мячом России Николаю Валуеву и попросил передать письмо от Союза ветеранов Свердловской области с просьбой построить арену. Нам пришел ответ, что наше дело поручено передать губернатору. После чего стало известно, что в Екатеринбурге планируется построить комплекс, который в зимнее время можно будет использовать как закрытую площадку для хоккея с мячом.

— Вы всю жизнь играли на свежем воздухе. У вас нет предубеждения к крытым аренам, мол, это совсем другой русский хоккей?

— Признаюсь, что есть некоторые сомнения. С одной стороны, играть в закрытом помещении — это значит играть в совершенно других условиях. Мне кажется, пропадает элемент открытого воздуха, борьбы, когда, например, при исполнении стандартов погодные условия никак не могут сказаться на том или ином эпизоде. С другой стороны, это очень здорово, когда появляются новые закрытые арены. Зрителям становится комфортно, а значит, не исключено, что на трибуны придут новые болельщики.

— Два года назад "Водник" и "Байкал-Энергия" устроили россыпь автоголов, чтобы в плей-офф чемпионата России попасть на клуб "Уральский трубник". Опечалил ли вас этот инцидент?

— Осадок остался до сих пор. Для меня просто уму непостижимо, как можно было забивать мячи в свои ворота, чтобы попасть на более удобного соперника? Тогда последовали наказания, и на этот счет могут быть разные мнения, но как по мне, так все виновные понесли мягкие наказания.

"Наши проявили характер и волю к победе"

— Следите ли за чемпионатом России по хоккею с мячом?

— В основном все узнаю от дочки. Я с интернетом не особо дружу. Иногда узнаю все, когда прихожу в наш хоккейный клуб. Время такое, да и возраст, сами понимаете, но в любом случае стараюсь быть, как это сейчас модно говорить, "в тренде".

— Да, в  прошлом году вы даже полетели в Хабаровск на чемпионат мира, где наша сборная завоевала золотые медали. Как отважились на такое дальнее путешествие?

— Меня пригласила Федерация хоккея с мячом России. Хоккей с мячом — это дело всей моей жизни, поэтому я просто не мог отказаться. Стараюсь ездить везде, где меня пригласят.

— Что для вас стало открытием текущего сезона?

— Удивлен, что красноярский "Енисей" стал сдавать в игровом плане. Красноярск всегда был флагманом русского хоккея, поэтому для меня это стало неожиданностью. Что касается остальных команд, то есть плотность, борьба, и это радует. Если говорить о хабаровском СКА, то там все так, как и должно быть в каждой команде: регион поддерживает и развивает русский хоккей, в команду вкладываются спонсоры.

— Наша сборная по хоккею с мячом стала 12-кратным чемпионом мира. Смотрели финал?

— Конечно, смотрел, и полуфинал тоже смотрел. Но хочу сказать, что, несмотря на великолепную победу нашей команды, все равно было что-то не то, уже не те скорости, что были раньше. Но когда забивали шестой гол, то было видно, что любой из находящихся в атаке на тот момент хоккеистов мог вколотить мяч в ворота. В любом случае рад, что наши проявили характер и волю к победе.

— Перед началом чемпионата мира команду покинул один из лидеров — Сергей Ломанов. Расстроились?

— Скорее нет, чем да. Серега очень сильный игрок, но порой его может заносить на игру в индивидуальном плане. Он принес много пользы нашей сборной и ушел на заслуженный отдых. Сергей дал дорогу молодым, и я поддерживаю его решение.

— Как вы относитесь к решению сборной Казахстана пойти своим путем развития и резко снизить число натурализованных хоккеистов с российским гражданством для участия в чемпионатах мира? 

— Отношусь положительно. Это даст развитие хоккею с мячом в стране. Мальчишки должны сами пройти этот путь и стать настоящими профессионалами, а когда привлекаются сильнейшие, то никакого прогресса нет и не будет, поэтому могу сказать, что молодцы, одобряю.

— В марте хоккей с мячом будет впервые представлен в программе Универсиады в Красноярске. Довольны ли вы?

— Конечно, доволен. Это дает определенный импульс и надежду, что хоккей с мячом будет жить, несмотря на то что им мало сейчас интересуются. Очень надеюсь, что наша сборная завоюет на этом первенстве золотые медали.

"В хоккей с мячом привело детство"

— Как вы начали заниматься хоккеем с мячом?

— Мы жили в Донецкой области, я там родился. Но так получилось, что в начале Великой Отечественной войны газовую станцию, на которой работал отец, разобрали, и нам пришлось отправиться на эшелоне в эвакуацию в Нижний Тагил. Выехали мы в августе, но поезд доехал до Тагила только в январе следующего года. Так моя семья оказалась на Севере. А в хоккей с мячом меня, можно сказать, привело детство. В нижнетагильских дворах все мальчишки так или иначе играли в хоккей с мячом. У нас во дворе тоже была своя площадка, машин в то время было значительно меньше, и мы использовали простор для игры.

— А как в итоге попали в профессиональный спорт?

— Уже после войны, в 1947 году, к нам в школу пришел Александр Иванович Петренев и объявил о записи в секцию. Он был знаменитостью, поэтому записался весь класс, в том числе и параллельный. Первое время играли между собой, коньки тогда были дефицитом, а клюшки мы мастерили сами, делали их из елочек: сгибаешь кончик, привязываешь его веревочкой, и получается крюк, а мячики из дерева да резины. Так и играли.

Спустя некоторое время я попал на скамейку запасных в "Металлург". Первое время выходил только тогда, когда кто-то не приезжал на игру из-за холодов, но огромное желание играть не пропадало, поэтому я очень много тренировался сам, ходил на массовое катание и все это совмещал с учебой, а в шестнадцать лет я уже работал на заводе.

— В вашей трудовой биографии есть такой факт, что, работая на заводе, вы однажды выполнили целых четыре нормы за восемь часов, чтобы отпроситься на игру. Было такое?

— Было. У нас можно было работать экстерном. Как электросварщик, я получал больше отца, который был начальником смены. Если он получал 120 рублей, то я мог получать от 130 и выше. Когда не успевали что-то сдать в срок или сроки запаздывали, то нам предлагали поработать ударно, чтобы успеть в срок. И так получилось, что, когда мне надо было попасть на игру, я взял еще пару планов и сделал.

После этого произошел, можно сказать, парадокс. Я висел сразу на двух досках. Первая — это доска позора, с отчетливыми буквами "прогульщик", а вторая доска — это передовик производства. Двойная слава получилась (смеется).

— А почему прогульщик? Вы же сделали четыре нормы. 

— Не только прогульщик, еще более интересная история случилась: меня осудили. В 1952 году у нас было первенство области, я тогда играл за команду под названием "Строитель", работал сварщиком и, совмещая спорт с работой, стал чемпионом города в составе своей команды, и мы заслужили право сыграть на областном турнире. Я подхожу к мастеру Василию Ивановичу и говорю, что хочу написать заявление на неделю, а он отвечает мне, что такой необходимости нет и я могу ехать на турнир.

Все началось, когда я вернулся с соревнований. Пришла табельщица и спросила меня о причинах моего отсутствия. Я ответил, что мастер должен был все за меня написать и передать. Та говорит, мол, ничего не поступало, идем к мастеру, а он говорит, что ничего не было. Время было суровое, за прогулы судили, вот и меня отправили под суд.

— Каким был приговор?

— Народный суд постановил, что в течение шести месяцев я должен отдавать по 25 рублей с зарплаты государству по исполнительному листу. А судья, когда мне листок с приговором передавала, еще шепнула, что если бы не мой рост, то я бы сто процентов оказался в тюрьме. А потом нам увеличили нормативы, так как посчитали, что если я смог выполнить четверную норму за восемь часов, то чем тогда занимаются остальные. Увеличили, а после я поймал немало рассерженных взглядов в свой адрес, стал белой вороной на производстве.

— Не было ли желания подойти к Василию Ивановичу и поговорить по-мужски?

— А смысл? Тогда, во времена Сталина, было все строго. Поговорил бы, еще больше усугубил бы свое положение.

"Счастливую судьбу менять не стоит"

— Расскажите, как вы оказались в свердловском СКА?

— В 1953 году мы играли товарищеский матч против чемпиона страны — свердловского СКА. После игры к нам с Колей Назаровым подошел Иван Иванович Балдин и сказал, что, когда нас призовут в армию, чтобы мы ему сообщили. Мы не сообщили, военкомат нас отправил в летний лагерь молодого бойца в Чебаркуль. Когда вернулись, то нас сразу же забрали в СКА, правда, немного поругав, что нам нужно было сразу говорить, как только получим повестки.

— В 1954 году вы сыграли дебютный матч за СКА, а в 1955-м шведские журналисты провозгласили вас новым "королем бенди".  Это было время "железного занавеса". Вы знали, как вас называли на Западе?

— Тогда мы играли товарищеский матч против команды Швеции в финском городе Оулу. Так вот, после игры ко мне подошел их местный звездный игрок и сказал, что передает мне свой титул короля. И это при том, что я в том матче забил четыре мяча, а он пять. Что касается шведской прессы, я не до конца понимал, что там пишут.

— Вы являетесь участником первого в истории чемпионата мира, однако на следующий крупный международный турнир вы отправились только через шесть лет. Что случилось?

— В 1959-м чемпионат мира не проводился, в 1961 году не поехал из-за травмы. Зато первенство мира 1963-го отложилось в моей памяти навсегда. Проходил чемпионат в Швеции, а перед турниром мы в Финляндии играли контрольные игры против тех же шведов. Помню, как сейчас: метель, стеной льет ледяной дождь. Мы тогда ужасно выхлестались, и вот уже под конец игры наш тренер Балдин объявил, что уставшие могут замениться и отправиться на скамейку. Я, довольный, что можно передохнуть, поехал на лавочку, но, как выяснилось позже, это он так проверял силу характера.

— И что было дальше?

— Сидел на лавочке (смеется). Начался чемпионат мира, первая игра против команды Финляндии, а меня нет в стартовом составе. Следующий матч был против норвежцев, и вновь я себя не вижу в стартовом протоколе. И лишь тогда, когда Юра Шорин, который меня тогда сменил, получил повреждение, я наконец дебютировал на шведском льду.

Но еще более крутой поворот случился перед последним матчем турнира: Саша Измоденов получил травму глаза и не мог играть, еще половина команды заболела гриппом с температурой 39, но делать было нечего, нужно было выигрывать. Написали расписку, мол, мы предупреждены обо всех последствиях и врач ответственности не несет, и вышли на лед. А дальше разгромили соперника 8:0.

— После чемпионата мира 1969 года в Швеции, как писали в СМИ, золотую медаль вам надевал на шею сам король Густав Адольф VI. Это так?

— Нет, короля там не было. Сначала сказали, что он уехал кататься на лыжах. Позже в газетах написали, будто глава государства заявил, что двум королям в одном замке не место.

— Вы бы поменяли что-нибудь в своей спортивной биографии, если бы у вас был шанс повернуть время вспять?

— Нет, конечно же, я бы не стал ничего менять. Машину времени пока не изобрели, да и не надо.

Хотя в реальности в моей жизни был такой момент, когда я мог бы пойти по другому пути. В 1963 году я мог перейти в хоккей с шайбой. Тогда на сборах мы остановились в пансионате ЦСКА, что на Песчаной улице. Тренировались параллельно с армейцами из шайбы. Подходит ко мне тогда Анатолий Владимирович Тарасов и говорит: "Давай к нам этим летом? Потренируемся, а ближе к осени на лед?" Я вежливо отказался.

— Не жалеете?

— Нет, конечно. Как можно было покинуть любимую игру — хоккей с мячом?! А возможность изменить судьбу была, и не раз. В середине шестидесятых меня неоднократно звали в московское "Динамо", но звали хитро. Москвичей тогда тренировал Василий Дмитриевич Трофимов и постоянно просил Мишу Осинцева, Валеру Маслова меня подбить на переход, потому что думал, что так легче будет договориться. Шведские команды звали, но вы же сами понимаете, какое время тогда было.

Но самым шокирующим стало для меня приглашение кемеровского "Шахтера". В 1967 году они были плотным середняком чемпионата СССР, и вот мне, за мое мастерство и достижения, предложили 1200 рублей. Это при том, что моя зарплата в СКА составляла 300 рублей, а по стране она была 150.

— Почему отказались?

— У меня в Свердловске была семья, дети, природа и рыбалка. Понял, что ни на что их не могу променять. Кстати, рыбачу я и по сей день. Сядешь зимой, прорубишь лед буром и ждешь, пока клюнет. Редкое наслаждение, которое дано понять не каждому.

— За свою карьеру вы забили 48 мячей за национальную сборную и 588 за клубы. Заработали множество наград, начиная от ордена "Знак почета" до медали Международной федерации хоккея с мячом. Вы гордитесь всеми этими регалиями?

— Главное, что я смог принести пользу своим командам и сборной, а награды вторичны. Был однажды случай, когда мы играли очередной матч чемпионата СССР 1965 года против "Уральского трубника". Выиграли 5:0, а я стал автором всех голов, так вот в протоколе у меня стоит оценка — "четыре". Я спрашиваю тогда нашего начальника Самсонова Сергея Ивановича, почему мне занизили на балл. Он мне ответил, что голевых пасов я не отдал, вот и "четыре". Вот вам и результативность.

Из-за этого на меня обижались. Дело было даже не в голах, а в том, что я передачи не отдавал. Я в атаку всегда подключался из глубины, когда уже шла вторая волна, всех наших нападающих уже разбирали, и отдать передачу было некому, вот и приходилось, как это говорят, единоличничать. Да и признаюсь, что не мастер я был пасы раздавать.

— В этом году вы отметите юбилей. Какое желание вы бы загадали для себя на этот год?

— Для меня 85 лет не юбилей. Вот будет 90, тогда и можно что-то загадывать для себя (смеется). А сейчас мое главное желание, чтобы хоккей с мячом жил, развивался и чтобы построили каток в Екатеринбурге. Это не только мое желание, а желание всех жителей Свердловской области, поэтому, даст бог, оно сбудется.

Беседовал Михаил Личков