Борис Джонсон стал новым лидером тори и уже в среду будет введен специальным королевским указом в должность 77-го в истории премьер-министра Великобритании после аудиенции у королевы Елизаветы II. Событие, в ожидании которого страна находилась еще в 2016 году после успеха возглавляемой Джонсоном агитационной кампании евроскептиков на референдуме о дальнейшем членстве страны в ЕС, происходит только теперь, три года спустя.
Когда обиженный на избирателей премьер Дэвид Кэмерон заявил с крыльца резиденции на Даунинг-стрит, 10, что реализовывать Brexit будет уже не он, а следующий глава правительства, всем, казалось, было совершенно ясно, кого именно он имел в виду.
Но тогда события развернулись иначе: британская правящая элита самортизировала политическое землетрясение. Она решила избежать смены курса на 180 градусов и потому предпочла Джонсону Терезу Мэй как компромиссную фигуру из действующего кабинета министров. Но повернуть вспять процесс дрейфования Великобритании в сторону от брюссельской евробюрократии элите не удалось.
Вероятнее всего, Мэй изначально была обречена на неудачу, поскольку ее премьерская миссия - реализация Brexit - расходилась с ее внутренними устремлениями как человека, проголосовавшего на референдуме за продолжение пребывания страны в европейском сообществе. Поэтому Великобритания при ней и не мчалась на всех парах к выходу из ЕС, стремясь прежде всего к согласованию с Брюсселем условий дальнейших отношений между сторонами.
Неизведанное пространство
Но внутренняя центробежная энергия британского общества, собранная в кулак перед референдумом-2016, стремилась получить куда более мощный выплеск, чем та сделка об условиях Brexit, которую Мэй достигла с властями ЕС. И Джонсону надлежит сыграть роль проводника этой энергии, открыв 31 октября люк ставшего тесным для британцев "космического корабля" ЕС и уведя страну в совершенно неизведанное пространство.
Это будет архисложная задача, поскольку в случае "жесткого" Brexit эйфория многих британцев от получения столь желанной независимости страны от законов и правил ЕС очень быстро сменится глубоким разочарованием. Оно придет на фоне неизбежных на первых порах экономических потрясений в виде повсеместного роста цен в связи с введением тарифов ВТО на товары и услуги как из Евросоюза - главного торгового партнера Соединенного Королевства, так и из тех стран, с которыми ЕС привык торговать без всяких пошлин на основании заключенных целым сообществом договоров. А их действие распространяется на Великобританию, лишь пока она состоит в этом сообществе.
Разумеется, Лондон будет постепенно избавляться от дополнительных пошлин путем заключения с как можно большим числом стран мира соглашений о свободной торговле, но на это все равно уйдут многие месяцы, а то и годы. И в таких условиях Джонсону как капитану корабля Brexit будет очень непросто сохранить доверие избирателей и не стать объектом наступления со стороны политических конкурентов.
"Брут" и "Цезарь"
Но сможет ли новый премьер устоять под таким прессингом? Дать позитивный ответ на этот вопрос непросто, поскольку в прежние времена Джонсон далеко не всегда проявлял необходимую решительность в поворотные моменты судьбы.
Так было, например, в 2016 году, когда тогдашний глава Минюста Майкл Гоув, который был ближайшим союзником Джонсона по агитационной кампании евроскептиков перед уже упомянутым референдумом, внезапно сыграл роль "Брута". В тот самый день, когда Джонсон собирался сделать заявление о начале своей избирательной кампании за пост лидера тори, Гоув без всякого предупреждения своего покровителя выставил свою собственную кандидатуру, заявив, что имеет достаточную поддержку однопартийцев для победы в борьбе за премьерскую должность.
И "Цезарь" Джонсон внезапно пошел на попятный и отказался от борьбы за пост главы правительства, то ли не выдержав такого "предательства", то ли действительно получив конфиденциальную информацию о том, что парламентская фракция тори все-таки "зарежет" его кандидатуру по дороге в финальный тур голосования, то ли, как полагал бывший британский вице-премьер Майкл Хезелтайн, просто смалодушничав.
В итоге Джонсон тогда удовлетворился малым в виде поста главы МИД и тем самым предоставил Терезе Мэй "зеленую улицу" для ее прихода на Даунинг-стрит.
Лучший оппонент
Однако спустя год разговоры о премьерстве Джонсона разгорелись с новой силой, поводом для чего стал грубый политический просчет Мэй. Объявив о созыве досрочных всеобщих выборов, лидер консерваторов затем откровенно слабо провела избирательную кампанию. По итогам состоявшегося в июне 2017 года голосования, тори, хотя формально и продлили срок своих властных полномочий на новые пять лет, но при этом лишились прямого парламентского большинства. Это явилось страшным ударом по Консервативной партии, поскольку теперь кабинет Мэй уже не мог с уверенностью проводить свои решения через Палату общин, а низкая дееспособность правительства парламентского меньшинства почти всегда оборачивается потерей доверия избирателей и поражением стоящей у власти партии на следующих выборах.
В такой ситуации многие однопартийцы осознали, что Мэй и вся Консервативная партия, скорее всего, проиграют в 2022 году лейбористам и их пусть ультралевому, но харизматичному лидеру Джереми Корбину, а потому они не могут доверить Мэй право вести тори на эти выборы и стали требовать отставки премьера. И тогда корреспонденты ведущих СМИ побежали вдогонку за Джонсоном, считая его лучшим потенциальным оппонентом Корбина и рассчитывая, что он объявит о своем намерении бросить вызов лидерству Мэй. Однако он им как-то очень нерешительно ответил, что, дескать, еще не время об этом говорить, то есть не сказал ни "да", ни "нет". Это был неудачный экспромт, ведь получилось, что, с одной стороны, Джонсон отказался перейти в наступление, а с другой - публично продемонстрировал нелояльность главе правительства.
Однако с тех пор угроза быть замененной на Джонсона в течение двух лет висела над Мэй дамокловым мечом, который чуть было не упал на нее осенью того же 2017 года на партийном съезде консерваторов. Тогда во время главной программной речи года премьер так и не смогла побороть внезапно охвативший ее кашель, и никто из коллег по партии даже не удосужился поднести ей стакан воды, словно они только и дожидались такого конфуза. Выступление же Джонсона, наоборот, сорвало овации зала, и, казалось, что главная кадровая перестановка в партии не заставит себя долго ждать. Но и на этот раз данные впечатления оказались обманчивы: глава МИД не пошел на прямую конфронтацию и стал дожидаться, пока плод созреет сам.
И лишь появление в июне прошлого года подготовленного помощником Терезы Мэй по делам Европы Оливером Роббинсом проекта соглашения по условиям Brexit, который евроскептики в правительстве сочли слишком большой уступкой Брюсселю, стал для Джонсона тем самым поводом громко хлопнуть дверью. И он ушел в отставку, начав прямую артподготовку к поступательному завоеванию сердец депутатов парламентской фракции тори и к не столь уж трудоемкому отстранению от власти премьера, которого Палата общин фактически свергла троекратным отклонением сделки по Brexit в версии Роббинса. Окончательно судьбу главы правительства предопределили худшие в истории Консервативной партии показатели участия тори в состоявшихся минувшей весной выборах в местные органы власти и в Европарламент. В итоге 7 июня нынешнего года Мэй ушла с поста лидера тори, сохранив за собой премьерскую должность лишь на срок до избрания нового главы правящей партии.
Предвыборная борьба
Соперники Джонсона по внутрипартийным выборам изначально понимали, что их шансы противостоять фавориту избирательной гонки минимальны. Даже вышедший в финал преемник Джонсона на посту главы МИД Джереми Хант открыто назвал себя аутсайдером в этой борьбе. Сторонники Джонсона во фракции тори не церемонились с конкурентами фаворита, прибегая во время раундов отсева кандидатов к тактическому голосованию, где они добавляли голоса более слабым претендентам в лидеры партии ради лишения шансов более сильных, и в первую очередь разделывались с кандидатами из их же собственного лагеря евроскептиков, чтобы никто больше не мог покуситься на электорат сторонников "жесткого" Brexit. Под эти жернова попал и старый обидчик Джонсона Майкл Гоув, таким образом долгожданная месть состоялась.
Борис Джонсон понимал, что победа плывет к нему в руки, и потому во время нынешней избирательной кампании старался прежде всего не испортить общей картины, то есть не допустить явных ошибок. Для этого он избегал жестких оценок тех или иных личностей или событий, которые могли бы явиться поводом для дополнительной критики со стороны конкурентов. С высоты положения фаворита он участвовал далеко не во всех раундах теледебатов, дав возможность своим соперникам лишний раз "перегрызть" друг друга. Зато было видно, что 55-летний Джонсон уделил много внимания собственной физической форме, чтобы не отторгать потенциальный электорат ранее присущим ему неопрятным и неспортивным внешним видом: он существенно похудел и привел в больший или меньший порядок свою традиционно хаотичную прическу.
Личная жизнь
Единственным проколом на этом пути стала информационная утечка о домашнем скандале между Джонсоном и его подругой Кэрри Саймондс. Но избиратели, похоже, быстро поняли, что инцидент был, скорее, раздут лейбористской прессой, а вызов полиции в квартиру фаворита премьерской гонки был организован его политическими противниками из лагеря сторонников британской евроинтеграции. Поэтому сегодня об этом скандале все уже фактически забыли.
Другое дело, что личная жизнь - это далеко не самая любимая тема бесед для 55-летнего Джонсона, и даже в Wikipedia есть неопределенность в отношении числа детей, имеющихся у нового лидера тори, - то ли 5, то ли 6. Дело в том, что в 2009 году у Джонсона появилась внебрачная дочь. Мать девочки - консультант в сфере искусств Хелен Макинтайр. В 2013 году апелляционный суд предал этот факт гласности.
Ну а пресса пророчит, что уже упомянутая Кэрри Саймондс, которая моложе Джонсона на 24 года, все-таки переедет вместе с ним на Даунинг-стрит, 10. Правда, газета The Daily Telegraph уверяет, что, поскольку Саймондс не жена, а первая "открытая герлфренд" во всей истории семей действующих премьеров Великобритании, то Джонсон, по всей вероятности, не повезет ее в среду к Елизавете II, когда будет принимать предложение ее Величества о формировании нового правительства. Дело в том, что формально Джонсон еще не завершил свой бракоразводный процесс с адвокатом и писательницей Мариной Уилер, вместе с которой он прожил четверть века.
Не появится Кэрри и на Даунинг-стрит, когда Джонсон, прибыв из Букингемского дворца, будет произносить свою программную речь на пороге премьерской резиденции. Но затем она все равно приедет в дом номер 10 и займет там место фактической супруги главы правительства.
Сомнительная лексика
Но необычной является не только личная жизнь Бориса Джонсона. Его несистемность с точки зрения имиджа и лексики откровенно бросается в глаза, и отношение к этому может быть самым разным. Кому-то образ этого политика покажется свободным, а кому-то расхлябанным и годящимся для посещения разве что пивных, но уж никак не высоких кабинетов власти. Кто-то сочтет язык Джонсона чрезвычайно красочным, а кто-то беспредельно разнузданным.
Яркая и наполненная безмерным числом идиоматических выражений лексика Джонсона гипотетически может явиться серьезной проблемой при его общении и с зарубежными лидерами, и с прессой. Эта лексика явно рассчитана на носителей английского языка, и даже в условиях профессионального перевода некоторые нюансы его заявлений зарубежные политики и СМИ могут неверно истолковывать, что на высоком уровне общения может обернуться неприятными последствиями. Так или иначе, новому британскому лидеру придется быть аккуратнее в выражениях, но никто не знает, способен ли он изменить собственной натуре и стать сдержанным.
Жалобы дипломатов
Но надо иметь в виду, что новый лидер тори никогда не опускается до оскорблений, а просто насыщает свои оценки яркими характеристиками, которые прекрасно бы легли на страницы любой высококачественной книги юмористического жанра, но которые слишком далеки от общепринятых норм политкорректности. Большинству избирателей такие манеры откровенно нравятся, но, например, многих сотрудников британского МИД, который Джонсон возглавлял в течение двух лет, от них трясет до сих пор. Недаром газета Financial Times напомнила о том, как день 9 июля прошлого года в самом Форин оффисе окрестили "Днем освобождения", когда пришла весть о том, что Джонсон подал в отставку с поста главы внешнеполитического ведомства.
Вспоминая наследие Джонсона на посту главы МИД, первый министр Шотландии Никола Стерджен однажды сказала: "Он не продемонстрировал никакой базовой компетентности, серьезности или практических навыков в этой должности". Хотя здесь напрашивается одна любопытная историческая параллель - с Черчиллем, которого считали одним из худших в британской истории министров финансов, но который спустя много лет стал великим премьер-министром.
Неосторожные шаги
Одной из грубейших ошибок Джонсона на посту главы МИД стала неосторожная фраза о том, что сотрудница фонда Thomson Reuters Назанин Загари-Рэтклифф, являющаяся одновременно подданной Соединенного Королевства и гражданкой Ирана, обучала людей журналистике, находясь в ИРИ, хотя до этого британская сторона всегда утверждала, что она посещала Иран для того, чтобы показать родственникам свою дочь. Назанин на тот момент уже была приговорена к пяти годам тюрьмы за участие в политическом заговоре с целью свержения действующей власти, и дело кончилось тем, что иранское государственное ТВ просто заявило, что слова Джонсона доказывают вину Загари-Рэтклифф и говорят о том, что она участвовала в шпионской деятельности. В итоге против нее было возбуждено новое уголовное дело по обвинению в распространении антииранской пропаганды с угрозой осуждения на еще один пятилетний срок.
Конфликт Джонсона с МИД королевства нашел продолжение и во время только что завершившейся избирательной кампании, то есть спустя год после его ухода с министерской должности. Сотрудники Форин оффиса не прошли мимо "непатриотичного" подхода Джонсона к конфликту вокруг утечек из дипломатических депеш с нелицеприятными оценками президента Дональда Трампа и его администрации, которые отсылал на родину посол Великобритании в Вашингтоне Ким Дэррок, и которые привели в ярость американского лидера. И в отличие от своего соперника по предвыборной борьбе, действующего главы МИД Джереми Ханта, фаворит гонки отказался в интервью Би-би-си от публичной поддержки посла.
Когда же на следующий день Дэрроку пришлось подать в отставку, замминистра иностранных дел Алан Данкан (который сам ушел в отставку в минувший понедельник) громогласно заявил, что Джонсон "фактически бросил этого превосходного дипломата под автобус в угоду своим личным интересам". Под интересами имелось в виду его намерение еще больше укрепить отношения с Трампом в расчете на будущее заключение между Великобританией и США соглашения о свободной торговле, которое Джонсон может затем преподнести общественности как знаковое достижение периода своего премьерства.
Соответствие тренду
В общем, впереди Великобританию ждут интересные и далеко не простые времена. И приход к руководству страной такого яркого и противоречивого политика как Джонсон - это отнюдь не результат череды каких-то случайностей, а общий тренд продвижения во власть в странах Запада политиков популистского толка, харизматичных, но несистемных, не вписывающихся в прежние нормы дипломатической сдержанности.
Бориса Джонсона нередко сравнивают с Дональдом Трампом, хотя это сопоставление не во всем корректно, поскольку, в отличие от нынешнего президента США, новый лидер тори никогда не занимался бизнесом и не является сверхбогатым человеком. Но у Джонсона есть совсем другой козырь - огромный IQ, то есть коэффициент интеллекта, позволивший ему еще в годы обучения в знаменитом Итонском колледже блистать на поле знаний в родном языке, а также в античной литературе и философии. И дай бог, чтобы полученные по ходу жизни знания и огромный круг интересов Бориса Джонсона нашли бы позитивное применение при оценке им общей картины современного мира, которая у премьер-министра такой страны, как Великобритания, обязана быть безошибочной.
Максим Рыжков