Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган прибывает 13 ноября с визитом в Вашингтон, чтобы переговорить с глазу на глаз со своим американским коллегой Дональдом Трампом. На повестке встречи — столкновения в Сирии, обвинения против турецкого банка Halkbank в нелегальных финансовых операциях с Ираном, возможные санкции против окружения Эрдогана и покупка Анкарой российской зенитной ракетной системы С-400. Последний вопрос особенно важен. За три дня до встречи советник президента США по национальной безопасности Роберт О’Брайен отдельно сосредоточился на нем: в разговоре с CBS пригрозил Турции "ощутимыми" санкциями, если та не откажется от российских вооружений. В Белом доме готовятся к разговору с Анкарой на повышенных тонах из-за России, но не исключают и уступок: по информации The Washington Post Трамп может предложить Эрдогану сделку на $100 млрд.
"Все испортилось из-за одного человека — Эрдогана"
Незадолго до визита Эрдогана американский политический класс обозначил свои позиции относительно Турции. В Палате представителей Конгресса, где большинство принадлежит демократам, о турецком лидере отозвались чрезвычайно недипломатично. "Он оставил ослепительно-темную отметину на исторически сложившихся светских традициях народовластия в своей стране. Мы должны оказывать давление на него, одновременно наращивая дипломатические усилия в надежде вернуть Турцию на правильный путь как нашего союзника по НАТО", — заявил в ноябре глава комитета по международным делам Элиот Энгел. Политик позволил себе и большее: назвал Эрдогана "авторитарным разбойником", а вину за курс Турции частично возложил на Трампа, поскольку Белый дом якобы "не справился" с наказанием Анкары.
В Сенате, где большинство у республиканцев, отношение к союзнику по НАТО почти столь же враждебное. "Мы хотели бы [улучшить отношения] с Турцией, но, к сожалению, Эрдоган не дает никаких оснований считать, что это стремление взаимно", — сформулировал председатель комитета по международным делам Сената Джим Риш. Как и Энгел, Риш позволил себе недипломатичные ремарки. "Каждый шаг, который [Эрдоган] делает, каждая фраза, которую он произносит, отсылают нас в совершенно ином направлении [нежели дружба]. Турецкий народ был для нас превосходным союзником. Но все изменилось из-за одного-единственного человека в одной-единственной администрации".
В отличие от демократов из нижней палаты, сенатор все же предлагает дать Анкаре последний шанс. Поэтому с санкциями против Турции надеется повременить до того, как станут известны итоги переговоров 13 ноября.
Более решительно настроенные конгрессмены в Палате представителей ждать не намерены. 30 октября они проголосовали за акт, предписывающий введение ограничений против турецкого банка Halkbank, заподозренного в помощи Ирану, чиновников турецкой администрации и запрет на поставку любых "товаров, услуг и технологий оборонного назначения", которые Анкара могла бы использовать для боевых действий в Сирии. Еще одна резолюция, принятая Конгрессом, произвела эффект разорвавшейся бомбы: депутаты признали геноцид армян турками в 1915–1916 годах, тем самым открыто бросив перчатку Анкаре.
Турецкий секрет обаяния
На таком фоне у Эрдогана не было бы оснований для оптимизма перед визитом в Вашингтон, если бы не позиция президента США Дональда Трампа. Несмотря на значительное охлаждение отношений с Турцией, продолжающееся все время его правления, Трамп показал себя сторонником компромиссов на Ближнем Востоке. В октябре 2019 года американский президент довольно открыто продемонстрировал незаинтересованность в санкциях против Турции: когда Анкара вторглась на территорию Сирии, чтобы оттеснить от границы курдо-арабские "Сирийские демократические силы", Белый дом ограничился необременительными рестрикциями против турок, которые отменил тогда же, когда операция была приостановлена. В те дни Трамп постоянно созванивался с Эрдоганом и принимал решения на основании этих переговоров. "Турецкий президент чрезвычайно эффективно использует инструмент личного общения", — сказал ТАСС по этому поводу политолог Осман Джан Унвер, преподаватель стамбульского университета Айвансарай.
Однако на этот раз пространство для маневра у американского и турецкого лидеров чрезвычайно сужено. Хотя Трамп надеется договориться с Эрдоганом тет-а-тет, но не может игнорировать решения Конгресса. Даже если это не нравится американскому президенту, ему придется взять жесткий тон в разговоре с Анкарой.
США не забыли про С-400
В особенности напряженным обещает быть обмен мнениями по поводу российской зенитной ракетной системы С-400, приобретенной Турцией летом 2019 года. Тогда же Вашингтон пригрозил ввести санкции против Анкары из-за покупки этих вооружений. Согласно официальной позиции США, российские военные технологии несовместимы с натовскими, а кроме того, их покупка ставит под сомнение лояльность Турции интересам Североатлантического альянса. Подход Эрдогана прямо противоположный: его страна имеет право покупать те вооружения, которые считает нужным. Что же касается технологической несовместимости, то она далеко не очевидна: российские военные эксперты многократно ставили это утверждение под сомнение.
В сентябре и октябре вопрос о санкциях за С-400 выпал из повестки дня. Однако, как оказалось, Вашингтон не простил Анкару. Незадолго до приезда Эрдогана в Вашингтон советник Трампа по нацбезопасности Роберт О’Брайен снова вернулся к этой теме. "В НАТО нет места для С-400. В НАТО нет места для заметных военных покупок у России. Это послание президент Трамп передаст Эрдогану самым явным образом, когда тот прибудет сюда с визитом". О’Брайен отдельно упомянул санкции, пообещав, что потенциальный ущерб от них окажется "значительным", когда Турция "испытает его на себе".
Со своей стороны Эрдоган готов предложить США компенсацию: приобрести ракетную систему Patriot. Если бы не обязывающие решения Конгресса, Трамп мог бы согласиться на подобный размен. Однако в этот раз договориться один на один у двух лидеров может не получиться.
Старые счеты
В Турции ответственность за возможную неудачу переговоров возлагают на интриги своих противников в истеблишменте США. "В Конгрессе действуют лобби, активно работающие против интересов нашей страны. И мы больше не можем сдерживать ущерб, который они нам наносят", — посетовал в разговоре с ТАСС глава стамбульского аналитического центра EDAM Синан Ульген. По мнению другого политолога, эксперта турецкого аналитического центра SETA Омера Хидайета Озкизилджика, к числу таких лобби относятся военные. "Пентагон вводит в заблуждение Конгресс, чтобы продолжить свои операции на Ближнем Востоке", — поделился с ТАСС мнением Озкизилджик. Эксперт Осман Джан Унвер связывает антитурецкую позицию Конгресса с влиянием Израиля, отношения которого и Турции заметно испортились при Эрдогане. "Создание в Сирии квазигосударства курдов противоречит принципу территориальной целостности этой страны, но находится в полном соответствии с израильскими интересами", — заявляет он в разговоре с ТАСС.
Однако все собеседники ТАСС в Турции сходятся на том, что объяснить одними текущими событиями длительное ухудшение отношений невозможно. Даже если бы Трамп и Эрдоган выстраивали свой курс иначе, Турция и США, скорее всего, все равно поссорились бы.
"Все стало меняться к худшему не позднее решения президента США Обамы поддержать курдов и реакции американцев на несостоявшийся госпереворот 2016 года", — считает Озкизилджик.
"Я бы назвал точкой отсчета, с которой началось ухудшение отношений, злополучное вторжение США в Ирак. Последствия тех событий оказались чрезвычайно невыгодными для Турции. У многих стало складываться впечатление, что США поддерживают создание независимого курдского государства на Ближнем Востоке. Следующий шаг сделал Обама, когда он оказал помощь курдской группировке YPG ("Силы народной самообороны") в Сирии", — выстраивает другую логику Ульген.
Осман Джан Унвер видит за взаимным разочарованием Турции и Запада психологические причины, отсылающие к еще более отдаленному прошлому.
"Даже во времена холодной войны все вовсе не обязательно шло гладко. Вспомним Карибский кризис 1962 года, эмбарго на продажу оружия, введенное в связи с событиями вокруг Северного Кипра в 1974-м. Точкой отсчета всегда являлось неверное, эмоциональное и нереалистичное восприятие Турции на Западе", — убежден политолог.
Игорь Гашков