Серьезный январский спад рынка акций США и ряда иных значимых фондовых рынков заметно охладил пыл розничных инвесторов и спекулянтов на среднесрочную перспективу. Недавний биржевой обвал стал очередным напоминанием о том, что финансовые рынки — производное от реального сектора экономики. Конечно, в современном мире эта связь существенно ослаблена и искажена. Тем не менее она имеет место.
Не является секретом и тот факт, что падение фондовых рынков нередко предвосхищает серьезные проблемы в реальном секторе экономики. Поэтому недавние события способны повергнуть в уныние не только по причине просадки стоимости инвестиционных портфелей и убытков по спекулятивным позициям. Многим участникам торгов интуитивно понятно, что вслед за устойчивым спадом фондовых индексов может последовать волна увольнений, падение доходов от бизнеса и общее ухудшение уровня жизни.
Между тем в течение пары последних лет ожидание худших времен незаметно стало общим местом. Новостные заголовки ежедневно сулят нам очередные экономические кризисы под старыми и новыми предлогами. Это вполне естественно для затянувшегося периода серьезных неурядиц в мировом масштабе. В сложные моменты люди склонны полагать, что каждый новый день не принесет ничего хорошего.
Так ли это на самом деле? Грозит ли миру очередной экономический кризис или мы просто находимся во власти инерции негативного мышления? Рассмотрим наиболее явные риски для мировой и российской экономики на несколько ближайших кварталов. Попробуем оценить, достаточно ли они значимы для того, чтобы вызвать новые серьезные экономические проблемы.
Выведена из равновесия
Прежде всего, необходимо понимать, что экономический кризис представляет собой серьезное отклонение экономики от некого относительно стабильного, устойчивого состояния. Такое отклонение может иметь диаметрально противоположный характер в различные периоды. Например, на состояние экономического кризиса в равной степени могут указывать такие явления, как гиперинфляция и дефляция. Это же относится и к дисбалансу объемов производства и потребления, а также к отклонению процентных ставок в экономике от разумного комфортного уровня.
Несомненно, что к началу 2022 года мировая экономика выведена из равновесия. Однако, как показывает опыт, она не склонна возвращаться в некую идеальную точку из состояния кризиса. Она скорее движется от одного дисбаланса к другому. Исходя из этого наблюдения, можно ожидать, что кризисное состояние мировой экономики сохранится в течение нескольких ближайших кварталов. Но характер такого кризиса будет меняться. Для этого уже сейчас просматриваются объективные предпосылки.
Основной причиной текущего ускорения темпов инфляции в США, а значит, и во всем мире, выступает состоявшаяся накачка североамериканской экономики неограниченной долларовой ликвидностью во время пандемии COVID-19. Предстоящий цикл ужесточения монетарной политики ФРС призван обуздать инфляционное давление. Неизбежным оборотным эффектом этого станет повышение стоимости заемных денег для реального сектора экономики.
Это создает риски начала массовых банкротств во всех отраслях, серьезно пострадавших от пандемии коронавируса. Многие предприятия по всему миру еще с начала пандемии держатся на плаву лишь благодаря дешевым кредитам и мерам государственной поддержки. Но по ходу сворачивания стимулирующих мер запас их прочности будет исчерпан. В первую очередь это относится к так называемым компаниям-зомби. Показательным примером висящей на волоске отрасли выступает проблемный сектор китайских застройщиков во главе с уже нашумевшей компанией Evergrande Group. Не будем забывать, что волны банкротств по цепочке способны принимать лавинообразный характер.
Еще более серьезная системная проблема, имеющая отношение к предыдущей угрозе, пока остается в тени. Речь про огромный объем "плохих долгов", который накопился в мире за период пандемии. Тенденция к опережающему росту глобального долга по отношению к увеличению ВВП наметилась еще после предыдущего циклического кризиса 2008 года. Однако фактор пандемии заставил Центробанки и правительства откровенно игнорировать ее в связи с необходимостью решения текущих насущных задач.
Согласно последним экспертным оценкам объем мирового долга сейчас составляет порядка $300 трлн. Эта цифра примерно в три с половиной раза превышает годовой объем мирового ВВП. Иными словами, существенную часть объема глобального долга выплатить попросту невозможно.
Ряд беднейших стран Азии, Африки и Латинской Америки стоит на пороге дефолтов по своим обязательствам. Скорее всего, мы будем наблюдать повторение долгового кризиса 1980-х годов, когда резкое повышение ставок ФРС очень больно ударило по перегруженным внешним долгом государствам. Между тем в странах Западной Африки за последние полтора года случилось уже три военных переворота.
Нарастающая проблема "плохих долгов" не может быть решена разгоном инфляции в мировых резервных валютах даже до двузначного уровня. Пока что она отодвигается в будущее с помощью парадоксального широкого рынка облигаций с нулевой и отрицательной доходностью. Однако само наличие таких долговых инструментов в условиях роста долларовой инфляции до 7% является ярким примером и признаком дисбаланса финансовой системы. Такое положение дел не может сохраняться бесконечно. Однако на этот раз в роли жертв могут выступить не только заемщики, но и кредиторы.
Банки и сырье
В течение всей современной истории традиционные коммерческие банки находились в привилегированном положении в моменты экономических потрясений по причине своей системной значимости. Банкротство крупного банка неизбежно означало большие проблемы для всех его контрагентов, включая добросовестных плательщиков, а также владельцев расчетных счетов и депозитов. Иными словами, правительства и Центробанки были вынуждены поддерживать банковские системы во времена любых кризисов с целью недопущения экономического хаоса.
Однако по мере введения цифровых аналогов традиционных валют сегмент коммерческих банков может потерять большую долю своей системной значимости. Напомню, что в Китае уже запущен цифровой юань, в России начато тестирование цифрового рубля, а в США заговорили про цифровой доллар (федкоин). Механизм цифровых валют позволяет исключить коммерческие банки в качестве обязательного звена или посредника при денежном обращении.
Это значит, что банки и их должники могут остаться один на один со своими общими проблемами и пойти под нож, безболезненно для государства, граждан и добросовестных компаний. Подобный сценарий гипотетически позволяет развязать проблему "плохих долгов" в мировом масштабе. Однако его реализация предполагает прекращение существования большого количества нежизнеспособных предприятий и кредитных организаций.
Следующей острой проблемой в ближайшие кварталы и годы должно стать глобальное удорожание большинства видов сырья, включая энергоносители и продовольственные товары. Текущий рост цен на нефть до восьмилетнего максимума недвусмысленно намекает на начало нового сырьевого суперцикла в мировом масштабе. Эта тенденция не удивительна. В условиях ускорения темпов инфляции реальные материальные ценности попросту не могут не расти в цене. Поэтому в конце января 2022 года сводный сырьевой индекс Bloomberg Commodity Spot Index (BCSI) обновил свое максимальное историческое значение.
Эта ситуация может быть неплоха для государств, ориентированных на сырьевой экспорт, подобных современной России. Но не будем забывать, что импортируемые ими товары также неизбежно сильно подорожают. Что же касается стран, небогатых природными ресурсами и не имеющих развитой экономики, то им в ближайшие годы не останется ничего другого, кроме как продолжать барахтаться в своих усугубляющихся проблемах.
Пандемия коронавируса заставила многие государства задуматься о необходимости возобновления собственного производства целого ряда жизненно значимых товаров. Однако сейчас становится понятно, что промышленная Азия в начавшемся десятилетии продолжит играть роль мировой фабрики. В декабре 2021 года китайский юань впервые с 2015 года вышел на четвертое место по объему использования в международных расчетах.
Это значит, что сложившаяся исторически система международного разделения труда в целом остается в силе. Сейчас перед Китаем и его экономическими сателлитами стоит задача восстановления объемов производства электроники и потребительских товаров. Это обнадеживающий фактор для всей мировой экономики. По-видимому, она пусть и не без проблем, но все же вернется на траекторию устойчивого роста в ближайшие годы.
Отрицание прагматизма
Ключевой же причиной будущих экономических кризисов, на мой взгляд, способна стать глобальная тенденция к отрицанию соображений эффективности и прагматичности в развитых экономиках. Похоже, что мы имеем дело с новым фактором современной широкой экономической иррациональности. Теперь она будет преследовать человечество в состоянии формирования все новых и новых экономических дисбалансов.
Наглядным примером этого тренда может служить текущий энергетический кризис в Европе. Пресловутый рост цен на спотовый газ в ЕС нанес серьезный удар по региональной промышленности и сделал европейцев беднее, внеся свой вклад в разгон инфляции. Не секрет, что эта ситуация стала результатом регуляторной борьбы за абстрактную "энергетическую безопасность" Евросоюза.
Столь же противоречивым выглядит и демонстративное движение объединенной Европы по пути декарбонизации. Преданная в свое время анафеме атомная генерация теперь вновь начинает трактоваться в качестве экологичного источника энергии. Между тем замерзающий Евросоюз в текущем отопительном сезоне просто вынужден вернуться к активному использованию "грязной" угольной генерации. Согласно недавней оценке Международного энергетического агентства (МЭА), рост производства электроэнергии на угольных ТЭС в Европе в 2021 году увеличился более чем на 11%.
Надо признать, что генерация электроэнергии на основе возобновляемых источников энергии в настоящее время недостаточно дешева и эффективна. Тем не менее затеянный энергетический переход упорно продвигается по всему миру с помощью политических средств. Это происходит в то же время, когда еще не все люди в мире и даже целые страны накормлены досыта.
Указанный пример экономической неэффективности можно было бы списать на непродуманные решения политических лидеров. Однако тренд на отказ от трезвого экономического расчета и реальных ценностей наблюдается не только на уровне государств, но и в повседневной жизни.
Например, новомодное ответственное инвестирование в ущерб финансовому результату становится социально одобряемой ролевой нормой. Молодежь в поисках надежного способа сбережения средств приобретает ничем не обеспеченные криптовалюты. Пользователи онлайн-игр в погоне за эфемерным высоким статусом в своем узком круге готовы платить огромные деньги за нематериальные игровые предметы. Про вложение денег в цифровую землю на лидирующих профильных сайтах начинают говорить как про серьезную и перспективную форму инвестиций. А под залог таких виртуальных активов уже можно оформлять вполне реальные кредиты.
Подобная накачка деньгами и человеческой активностью непроизводительных или неэффективных секторов экономики представляет собой не что иное, как сжигание капитала и материальных ресурсов. Это происходит в то время, когда государства и люди не решают многие насущные проблемы. К счастью, любые "пузыри" не могут существовать бесконечно. Рано или поздно они лопаются, оставляя после себя отрезвление и разочарование.
Можно не сомневаться, что в ближайшие годы человечеству предстоит столкнуться с большим количеством разнообразных кризисов, складывающихся в общую экономическую нестабильность. Сейчас для этого имеется большое количество вполне объективных предпосылок. Их негативное влияние будет усугубляться тенденцией нового времени к усилению экономической иррациональности.