Время вируса: путь к согласию или пролог к войне?

С пандемией COVID-19 для Америки наконец окончилась "эпоха 9/11". Такое мнение выразил на днях бывший главный внешнеполитический спичрайтер и один из ближайших советников Барака Обамы в аппарате Белого дома — Бен Родс. Я его помню как одного из самых знающих и умных людей, с которыми доводилось общаться по работе в Вашингтоне, и потому теперь обратил внимание на его комментарий в журнале Atlantic.

"Каждый день — 12 сентября"

В США сокращением 9/11 принято обозначать чудовищные теракты 11 сентября 2001 года. Для американцев время с того дня действительно потекло если не вспять, то заново. По словам Бена, теперь где-то "в недрах ЦРУ, в большой комнате без окон висит плакат с напоминанием о том, что каждый день — 12 сентября".

Долгое время это было для США аксиомой, не требующей доказательств. Джордж Буш — младший сразу по-ковбойски оседлал эту тему и больше уже не слезал с нее до конца срока своего правления. Никак не мог отделаться от нее и Обама, хотя, если верить Родсу, искренне этого желал. Да и Трамп, по его убеждению, остается человеком той же эпохи: он "любит рассуждать о завершении американских войн, начатых после 9/11, но его последний по времени оборонный бюджет на $112 млрд больше, чем в год его прихода к власти".

Теперь же, по мнению Родса, необходима "трансформация всего взгляда на мир, сложившегося после 9/11". "Да, нам по-прежнему надо бороться с террористами, но самые большие угрозы впредь будут исходить не от группировок вроде "Аль-Каиды" или ISIS (ИГ, запрещена в России — прим. ТАСС), а от изменения климата, пандемий, рисков со стороны новейших технологий, а также распространения националистического авторитаризма и тоталитаризма китайского образца, угрожающих изменить жизнь во всех странах, включая нашу собственную", — пишет экс-советник Обамы.

На его взгляд, "первые месяцы нынешнего кризиса говорят о том, что по его завершении мир скорее всего раз и навсегда станет иным". "Отвечая на 9/11, Америка допустила знакомую ошибку: сделала замах не по силам и тем самым ускорила закат сверхдержавы, — констатирует Родс. — Президентство Трампа и наша неспособность дать эффективный ответ на COVID-19 показывают всю опасность такого мира, в котором Америка даже не пытается лидировать".

"Ускорение истории"?

Подобных "размышлизмов" за океаном сейчас пруд пруди. Лейтмотивы у многих из них схожие: мир меняется; Америка теряет в нем влияние, а Китай, наоборот, набирает силу; появляются новые угрозы и вызовы, на которые зачастую невозможно ответить с помощью военной мощи, однако на почве кризиса произрастают и семена благоприятных возможностей, включая осознание того, что все мы в конечном счете находимся в одной лодке и должны объединять усилия для общего блага.

При этом, разумеется, между участниками дискуссии имеются и внутренние различия. Не все, например, уверены, что мир стоит на пороге некоего нового этапа своего развития и после пандемии радикально и необратимо изменится. Так, известный дипломат и политолог, президент Совета по международным отношениям США Ричард Хаас доказывает, что "не всякий кризис становится поворотным пунктом". "Пандемия ускорит, а не преобразит историю", — утверждает он на страницах ведущего американского внешнеполитического журнала Foreign Affairs.

Впрочем, и в этой публикации подчеркивается, что "задолго до опустошений, производимых в мире COVID-19, привлекательность американской модели резко снизилась", что "пандемия, скорее всего, подкрепит ту демократическую рецессию, которая наблюдается последние 15 лет". "Даже если на ноябрьских президентских выборах победит такой внешнеполитический "традиционалист", как вице-президент [демократ] Джозеф Байден, — пишет республиканец Хаас, — противодействие Конгресса и общественности не допустит полномасштабного возврата к экспансионистской роли США в мире. А ни у какой другой страны — ни у Китая, ни у кого-либо еще — нет ни желания, ни способности заполнить вакуум, созданный Соединенными Штатами".

"Гегемонистская теория глупости"

Вникать во все это имеет смысл хотя бы потому, что до выборов, по итогам которых в Вашингтоне может произойти смена власти, осталось всего полгода. В этом контексте любопытна и большая статья Колина Кала и Арианы Беренгот в сетевом издании War On The Rocks; Кал — давний ближайший помощник Байдена, работавший советником вице-президента США по национальной безопасности.

В эссе, озаглавленном "Отголоски: пандемия коронавируса и новый мировой беспорядок”, распространение COVID-19 названо "бедствием почти библейских масштабов". По мнению авторов, оно грозит тяжелейшими последствиями в самых разных областях — от здравоохранения до экономики и геополитики. В частности, американцы считают, что теперь "высоки как никогда" шансы на "новую холодную войну" между США и Китаем и что "либеральному международному порядку", и без того находившемуся "на изломе", нанесен новый сильный удар.

Вину демократы, разумеется, возлагают на Трампа и его партию власти. Приводится гуляющая в соцсетях шутка о том, что на США сейчас проверяется "гегемонистская теория глупости: когда гегемон глуп, вся международная система становится нестабильной и чреватой кризисом".

Впрочем, чтобы завершить статью на оптимистической ноте, авторы пишут, что "грандиозное международное сотрудничество все еще возможно и желательно"; конечно, "при должном лидерстве со стороны США". В частности, предлагают Вашингтону "заняться гуманной дипломатией, ослабляющей карательные санкции и торговые барьеры, которые блокируют медицинскую помощь странам, пораженным вирусом".

Тревожные параллели

По-моему, однако, самое интересное в их анализе — то, что он целиком вписан в контекст сравнения нынешней ситуации с историческим интервалом между Первой и Второй мировыми войнами. Причем если в первые годы после распада СССР за океаном достаточно общим местом были домыслы о "Веймарской России", то теперь речь вообще не об этом.

Кал и Беренгот сравнивают пандемии COVID-19 и гриппа-"испанки" столетней давности, пишут о "росте национализма и ксенофобии, скрежещущей остановке глобализации в пользу политики по принципу "разори соседа", коллапсе мировой экономики в период Великой депрессии" 1930-х годов. Заодно напоминают о "революции, гражданской войне и политической нестабильности в важных странах", о слабости Британии и "других демократий", о "гонках вооружений, имперском соперничестве и территориальной агрессии, кульминацией которых стало величайшее бедствие современности — Вторая мировая война".

Кстати, в этот же ряд они ставят и "рождение в США в межвоенные годы изоляционистского движения под лозунгом "Америка — прежде всего" (America First). А позже в тексте критикуют Трампа за политический принцип "Америка — прежде всего, и только она". В общем, на их взгляд, все это следует иметь в виду, "если мы хотим понимать еще более мрачное направление, в котором может двигаться наш мир". Речь о сегодняшнем мире.

Какая у нас эпоха?

Читая статьи Родса и Кала, я думал о том, что демократам в США надо было раньше подтверждать свой гуманизм — и не на словах, а на деле. Нобелевец Обама тоже много кого бомбил; достаточно вспомнить Ливию или Сирию.

А еще — о том, что у них своя историческая периодизация, а у нас своя. У них — "эпоха 9/11", а у нас какая? Автоматически ответил: "Постсоветская" — и осекся. Это, может быть, и верно для людей моего и более старших поколений. Но уже для наших детей советское время — в лучшем случае смутное воспоминание, подкрепляемое рассказами "предков".

Нет, историческое время у нас уже точно новое, российское. Вот только названия у него пока нет. Разве что "эпоха Владимира Путина", хотя того и обвиняют постоянно, прежде всего как раз за океаном, в стремлении вернуть советские и имперские времена и амбиции. Знаю, что и дома у нас многие скривятся от названия, отдающего культом личности, но иначе-то как? Ведь не ельцинская же эпоха у нас на дворе...

Впрочем, как говорится, было бы что называть. Советуясь с коллегами, я прежде всего убедился, что они не верят в "эпохальность" нынешней пандемии. Один рассказал, что, согласно базе данных ТАСС, о коронавирусах мы писали еще при атипичной пневмонии 2003 года. Причем, по его словам, нынешняя и прежние ситуации схожи до деталей, и складывается "впечатление, что история не просто развивается по спирали, а прямо-таки уверенной поступью шагает по всем прошлым "граблям". Поэтому он полагает, что и теперь, если не случится чего-то совсем уж экстраординарного, "про коронавирус все забудут через год".

Другой собеседник, мой ровесник, уверен, что "внешний мир еще долго будет видеть нас в советской шинели" даже после того, как сами мы от нее откажемся. "У них фантомные боли по нашему поводу потяжелее наших будут", — пояснил он. И пошутил, что ответы на мои вопросы дал заочно лидер ЛДПР Владимир Жириновский, который на днях заявил журналистам, что "никаких резких изменений" в мире после пандемии не будет.

"Вызов природы"

Поскольку все сейчас на удаленке, мне повезло дозвониться до настоящего специалиста, причем лучшего из мне известных. У научного руководителя Института всеобщей истории РАН академика Александра Чубарьяна мои вопросы вызвали ассоциации с тем, чем он сам сейчас плотно занимается, — темой начала Второй мировой войны.

Уже в двадцатых-тридцатых годах прошлого века были известны основные труды главарей нацизма, впервые в истории ставивших задачу геноцида целых народов, но угроза была недооценена, поскольку "национальные интересы, иногда национальный эгоизм, оказались выше понимания общей всемирной опасности", — сказал собеседник. И теперь, когда, "пафосно говоря, вопрос снова о единстве человечества", ему кажутся "весьма второстепенными, весьма условными всякие разногласия", препятствующие необходимой сплоченности стран и народов.

Новый коронавирус — "это уже вызов природы: не социальный вызов, а вызов природы для всех нас, — сказал Чубарьян. — И ответ на него должен заключаться в том числе в объединении усилий". Например — для создания эффективной системы выявления и предупреждения эпидемий наподобие уже имеющейся "науки по предупреждению землетрясений".

К "новой глобализации"?

Что касается периодизации истории, академик исходит из того, что "эпоха — это все-таки более широкое понятие" и, например, в ХХ веке никто не отсчитывал время — "до" или "после" — от той же "испанки". "Я реалист и хочу мыслить реалистически, — сказал ученый. — Я не думаю, что это [COVID-19] меняет ход мировой истории. Но это ставит перед нами новые всемирные задачи".

Чубарьян, возглавляющий помимо всего прочего Ассоциацию институтов истории стран СНГ, признался, что ему не нравится определение "постсоветский", но ничего лучшего им с коллегами придумать пока не удалось. На вопрос о том, продолжаем ли мы жить в "постсоветское время", он ответил: "Мы живем уже в другой стране, в другой системе координат. Молодое поколение родилось уже в это новое время, и оно уже вписалось в эту жизнь. И ищет смысл жизни для себя уже исходя из совершенно иных точек зрения, критериев, чем предшествующие поколения".

При этом собеседник уверен, что наше время в России — это именно новая эпоха, а не просто некий переходный период. "Нет, я считаю, что мы уже перешли в новую эпоху, — сказал он. — Это уже новая реальность, новое время". Подтверждения мы видим и в условиях пандемии: от особой заботы властей о частном бизнесе, которого в советское время у нас просто не было, до современных технологий, которые позволяют и лидерам, и всем людям общаться лицом к лицу, не выходя из дома.

Принципиально важно, что этот новый уклад жизни — универсальный, общий для всех. Чубарьяна это обнадеживает, он видит в этом "одно из условий возможности объединения человечества". Более того, на его взгляд, сейчас налицо "потребность в новом типе глобализации для человечества, на новых основах". А что люди повсюду подстраивают периодизацию истории под свои национальные особенности, академика не смущает: по его словам, так всегда и было.

Сплачивают ли угрозы

Задним числом мне пришло в голову, что попытка "глобализации нового типа" в истории тоже уже была и именовалась интернационализмом. Да и вопрос о том, может ли человечество сплотиться даже не во имя общих идеалов, а хотя бы для отражения общих угроз, остается открытым. Специалисты оценивают такую перспективу скептически.

В 1987 году президент США Рональд Рейган заявил с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН: "Я порой думаю о том, как быстро испарились бы наши разногласия по всему миру, если бы мы столкнулись с инопланетной угрозой из-за пределов нашего мира". В 2014 году и Билл Клинтон сказал, что такая угроза — "возможно, единственный способ сплотить наш все более разобщенный мир".

Я и сам надеюсь, что у "темной тучи" нынешней пандемии может иметься "серебряный ободок" в виде "принуждения к человечности". Но вот комментатор профильного журнала Psychology Today ("Психология сегодня") утверждает, что "пока еще рано судить о том, выявит ли коронавирус в нас все самое лучшее или самое худшее".

История учит нас тому, что у товарищей по оружию в войнах рождается боевое братство, но про пандемии таких же свидетельств нет, пишет он. В книгах и на экранах показывается, как герои жертвуют собой в бою, а не как они тихо угасают на больничных койках.

Да, мы видим, как в Италии медикам поют с балконов серенады, и понимаем, что даже "наше социальное дистанцирование — это парадоксальная разновидность единства, альтруистическая форма коллективных действий, призванных остановить распространение" болезни, указывает американский психолог. Но знаем и о подъеме ксенофобии и расизма, неприязни к иммигрантам и вообще "понаехавшим".

Между прочим, согласно публикации, "теория поведенческой иммунной системы предполагает, что предвзятость (prejudice) могла развиться отчасти для предохранения от патогенов, которые могут разноситься незнакомыми чужими людьми". А помимо эволюции вмешивается даже политика: в США сейчас, как отмечает автор, "представления людей о том, насколько опасен коронавирус, разнятся по партийной принадлежности".

Вообще Psychology Today оказался кладезем интересных текстов. И про то, что, вопреки интуитивным предположениям Рейгана и Клинтона, мир не сплачивается перед лицом общих угроз; и про то, что наличие общего врага для людей утешительно; и про подход к любым международным спорам и конфликтам с позиций противопоставления своего "племени" чужому.

"Маски будут сброшены"

Такое противопоставление — очевидная реальность. Бывшая коллега Родса по администрации Обамы Саманта Пауэр, экс-постпред США при ООН, только что напечатала в журнале Time комментарий "Как эпоха COVID-19 навсегда изменит национальную безопасность". Она, в частности, считает, что и "после 9/11" США следовало думать не об отражении террористических угроз, а о "растущей мощи Китая и о военной и цифровой агрессии России"…

Мой друг, высокопоставленный российский дипломат, просивший не ссылаться на него по имени и должности, считает нынешнюю пандемию "безусловно эпохальным событием". По его убеждению, "некоторые элементы социального устройства на историческом Западе просто преобразятся, будут другими". Среди них, в частности, "границы допустимого с точки зрения посягательств под разными предлогами на права и свободы человека". "Кроме того, несомненно, произойдет ренационализация в значительной мере производственных цепочек", — добавил специалист.

Он также исходит из того, что США не оставят своих попыток "оттеснить Китай если не на обочину, то, по крайней мере, дальше от переднего края цивилизационного развития". "Поэтому конфликтогенность, в том числе между великими державами, возрастет", — заявил собеседник.

По его словам, он ни в коей мере не разделяет "прекраснодушные ожидания, что коронавирус всех сплотит и по его прошествии возобновится какая-то тенденция к конвергенции". "Вот в это я совершенно не верю, совершенно, — подчеркнул дипломат. — Я верю в противоположное: что соперничество резко обострится, станет более жестким и менее политкорректным. Маски и с лиц, и с политики будут сброшены".

На вопрос о том, чревата ли нынешняя ситуация угрозой войны, специалист ответил: "Я не вижу прямой зависимости. Но раздвижение политических и ментальных границ допустимого, в том числе с точки зрения применения силы и других недозволенных приемов — тайных операций и всего прочего, — это неоспоримо. И, конечно, в этой связи риск очень сильно возрастает".

К подобным предостережениям просто необходимо прислушаться. На Пасху для этого хочется воспользоваться церковным призывом: "Вонмем!" И ответом: "Мир всем!"