Двукратная олимпийская чемпионка Виталина Бацарашкина стала настоящим героем Олимпиады в Токио. Она принесла команде Олимпийского комитета России первую золотую медаль, а потом завоевала серебро и вторую награду высшего достоинства. В интервью ТАСС Бацарашкина рассказала об отсутствии звездной болезни, бессмысленности размышлений о допинге, а также о волнении перед выстрелом и красивой мелодии Чайковского.
— Вы принесли российской команде первую золотую медаль на Олимпиаде, потом было серебро. А теперь вы двукратная олимпийская чемпионка. Как ощущения?
— Ощущение облегчения от того, что закончились все соревнования. Можно уже расслабиться, выдохнуть и наслаждаться моментом, а не готовиться к какому-то новому выступлению.
— Что сделали в первую очередь после того, как завоевали первое золото?
— Ничего особенного. Просто пошла и поела (смеется). Часов в 10 вечера свалилась спать, потому что очень сильно устала. А потом встала в пять утра на пристрелку.
— А почему так рано?
— До тира ехать час. А чтобы сесть в автобус, надо было прийти заранее. Он бывал полностью забит, и просто не удавалось в него сесть. И у меня каждый день был будильник либо на 5:20, либо на 6:20, когда я ездила на пристрелку. А поскольку я выступала в разных дисциплинах, то каждый раз нужно было готовиться.
— То есть тренеру не объяснить, что ты уже олимпийский чемпион и тебе не надо вставать в пять утра?
— А тренер здесь ни при чем (смеется). Я сама хотела поехать на первую пристрелку, а потом и на вторую нужно было. Я ведь все понимаю, это моя ответственность.
— Можно ли сказать, что ваши мечты на этой Олимпиаде сбылись?
— Я прямо так уж и не мечтала никогда. Как спортсменка все, что можно было, я выиграла. Хотя я все еще не выигрывала чемпионат Европы и чемпионат мира. Так что работы еще много (смеется).
— То есть вы еще сохраняете такие спортивные цели? Ведь многие считают, что Олимпиада — высшая точка.
— В любом случае, это соревновательный опыт, который важен. Хотелось бы и на таких соревнованиях, как чемпионат мира и чемпионат Европы, "собираться в кучу".
— Президент Олимпийского комитета России Станислав Поздняков назвал вас королевой стрельбы. Что об этом думаете?
— Даже не знаю, я пока не определилась (смеется). До этого наших девочек называли "королева стандарта" или "королева стрельбы из положения стоя". Так говорят, когда человек круто выступает в одном упражнении. Но ко мне такое никогда не применялось, потому что я универсал. Надеюсь, что я действительно вдохновляю спортсменов своими результатами. Это здорово.
— Насколько стало сложнее жить после завоевания олимпийских медалей?
— Я уже закончила здесь выступать, волноваться больше не о чем. А до медалей я старалась ни с кем не общаться, интервью не давать. Я сосредоточилась на работе.
— Люди ведь по-разному воспринимают появившуюся популярность.
— Все идет своим чередом. Ничего не изменилось, и для меня все по-прежнему. Чаще пишут люди, много поздравлений в последние дни. Всем большое спасибо за это. Но это все пройдет, а в моей жизни все останется так же, как было до этого.
— Чувствуете себя одним из самых популярных людей в Омске и в России?
— Нет, я не чувствую (смеется). У меня абсолютно ничего не изменилось! Я по-прежнему в Олимпийской деревне, потом полечу домой. А дальше — посмотрим.
— Как уберечься от звездной болезни после такого количества побед?
— Я никогда с этим не сталкивалась. Мне пока никто не говорил, что я зазвездилась или что-то такое. Круг общения не поменялся.
— Что испытывает стрелок перед последним решающим выстрелом?
— Я пока не осознала, что чувствую в такие моменты, когда есть последний выстрел и все зависит от него. Я старалась не думать о том, что это решающий выстрел. Успех стрелка зависит от того, что он в решающие моменты прогоняет лишние мысли и не держит их в голове.
— То есть просто гоните ненужные мысли прочь?
— Я просто не пускаю их в себе в голову. У меня так складывается за годы стрелковой подготовки, что остаются только мысли о стрельбе. Ты должен выполнить это, это и это. Лишних мыслей возникать не должно.
— Ваш первый тренер Валентин Петрович Кудрин рассказал мне, что сразу понял, что из вас получится спортсмен высокого уровня. А вы сами когда поняли?
— Как такового осознания не было. Просто выходишь на старт каждый раз и выполняешь работу. А то, что можешь достичь высоких результатов, — об этом обычно не думаешь. Не было такого, что в какой-то день поняла, что буду заниматься стрельбой. В какой-то момент начала ездить на соревнования, потом в сборную России попала, выполнила КМС, стала мастером спорта. Все шло постепенно. И вот я уже не представляю жизнь без стрельбы! Это не только профессия, это моя жизнь.
— Увлечение девушки оружием — не самое обычное хобби. И есть до сих пор люди, которые говорят, что это не женский вид спорта.
— Не знаю таких людей, которые бы сказали: "О, фу. Это не женский вид спорта. Иди варить борщи и рожать детей". Наоборот — говорят, что это круто.
— У вас же это увлечение стрельбой появилось от ваших дедушек?
— Думаю, да. Я ездила с ними в детстве на охоту, потом один дед подарил мне пневматическую винтовку. Конечно, она хранилась у него. Но я из нее стреляла по банкам в гараже у деда. Потом другой дед заметил, что я уже обстреливаю всех взрослых мужиков, и решил привести меня в секцию. И так у меня появилось увлечение, которое позже превратилось в профессию.
— Так или иначе, это то, что передалось вам от родных.
— Охота и спорт — это все-таки разные вещи. До того как меня привели в секцию, я даже не задумывалась о том, что есть такой вид спорта. Мне тогда было 11 или 12 лет, я просто не была в курсе.
— А вы сами увлеклись охотой?
— Уже нет. Я не бываю дома обычно в эти периоды. Деды зовут меня на открытие или закрытие охотничьего сезона. Но пока не получается.
— Они, видимо, видят в вас конкурента.
— Я думаю, нет (смеется). Я в неподвижную мишень стреляю. Думаю, что вряд ли я смогу их большой опыт перебороть тем, что я всего 12 лет занимаюсь стрельбой.
— Спортивная стрельба — это возможность выступить на большом количестве Олимпийских игр. Вы уже думаете о следующих Играх в Париже?
— Да, вот у Нино Салуквадзе была девятая Олимпиада! Я думаю о Париже. Шутки есть, мол, может, ребенка уже или что-то такое. А я говорю, что уже скоро Париж и тут уже ничего не успеешь сделать.
— Когда вы смотрите на таких спортсменов, как Салуквадзе, что думаете? Понимаете, что нет вообще ничего невозможного?
— Да, я это понимаю. Мои тренеры только недавно закончили стрелять, я еще застала их как спортсменов. А потом они переквалифицировались. Так что предела возможному в стрельбе нет.
— Вы по уровню стрелкового спорта еще в самом начале пути?
— Как говорила моя мама, что обычно успешным стрелок становятся около 30 лет. А тут хоп, и я в 19 лет поехала на первую Олимпиаду.
— Как теперь изменится ваша жизнь после успехов в Токио?
— Каких-то серьезных изменений не будет. Я так же буду выступать и ездить на соревнования. В ближайшие несколько лет ничего менять не собираюсь.
— Чем займетесь, когда вернетесь домой?
— Надеюсь, что у нас все-таки будет какой-то отдых (смеется). Нам сказали, что нас полгода трогать не будут, — будет время до Нового года.
— Боец Александр Шлеменко — патриот Омска. Он всегда говорит, что никогда не планирует переезжать. У вас то же самое?
— Да. Никогда не планировала переезжать. Никогда даже мысли такой не было, мне все нравится и все устраивает.
— Вам присвоено звание лейтенанта Росгвардии. Как вы об этом узнали?
— Начальники прислали мне статью, а я порадовалась. До этого мне говорили, что собираются подать на повышение. Я ожидала этого, но не так скоро.
— Готовы ли вы уже к церемонии чествования, которая традиционно проходит после Олимпийских игр?
— Ну, сначала мне нужно доехать домой. Написать все необходимые отчеты по итогам выступления.
— Эти отчеты вы пишете для тренеров? Как это выглядит?
— Да, это для тренерского штаба. Нормальные стрелки обычно ведут дневники, учитывают там тренировки. У меня нет такого дневника. Спортсмены очень часто пишут отчеты либо сразу после тренировки, либо в выходной день. Я обычно это делаю в самом конце, в последний день, когда все сроки горят. Я вообще могу задержать этот отчет. Пишу, когда муза придет (смеется).
— Двукратная олимпийская чемпионка, но отчет все равно должен быть?
— Да, конечно. Отчет должен быть! Я уже шутила, можно ли мне их не писать, раз я их не люблю. Каждый раз приходится что-то придумывать. Какие-то ощущения сложно обличить в слова, и приходится извращаться. Например, писать, что "моя рука превратилась в куриную лапку". Начинаешь оперировать аллегориями и изголяться над этими отчетами.
— То есть это сочинение на тему "Как я провел Олимпийские игры"?
— Да. Версия на тему (улыбается). Пока не представляю, что я буду писать сейчас.
— Чем вам запомнятся игры в Токио?
— Эмоциями и радостью за моих партнеров по команде. Я за них очень рада! Это непередаваемые ощущения, когда ты сидишь на трибуне, болеешь за них. Это очень сложно.
— Президент Олимпийского комитета России Станислав Поздняков сказал, что, несмотря на отсутствие флага и гимна, все спортсмены в Токио стали настоящей командой. Так и есть?
— Да, согласна. Мы и стрелковой командой сплотились. Но и ребята из других видов спорта всегда друг друга поддерживают, теплые слова друг другу говорят. В Токио чувствуется командный дух.
— Многие наши друзья из других стран и партнеры почему-то хотят найти у выступающих в Токио спортсменов следы допинга. В стрельбе допинг нужен?
— Каждый спортсмен должен сам справляться, своими силами. Наш допинг — это различные успокоительные.
— Валерьянку пьете?
— Да, валерьянка — это вариант. Но я уже давно поняла, что на более высоком пульсе я стреляю лучше, как бы это странно ни звучало. Поэтому мне нет смысла как-то себя успокаивать (смеется). Мне нужно определенное состояние рабочего тонуса. Нужно в него вовремя входить и не выходить.
— Когда вы на церемонии награждения слышали произведение Чайковского, какие были эмоции?
— Каюсь, до этого я именно это произведение не слушала. Знала, что оно есть, но этот фрагмент не слышала. На собрании, до того как мы выехали с базы "Лисья нора", главный тренер сказала нам, что это очень красивая музыка, от которой мурашки бегут. А я так за эти дни и не добралась до нее. И решила, что на этих соревнованиях я ее, наверное, еще послушаю. И послушала целых два раза (улыбается).
— И что почувствовали?
— Приятно. Но ничего более. Может быть, потому что я все еще собрана и не расслабилась до конца. Возможно, из-за этого. Но очень приятно, и очень красивая музыка.
— Когда мужчины узнают, что вы стрелок, как они реагируют?
— Говорят: "О, с вами не шути и не забалуй". Они сразу начинают держать дистанцию.
— Есть что-то, что вы себе позволите в материальном плане после Олимпиады?
— Про себя — не знаю. Но я очень надеюсь, что в Омске построят тир. Это для меня как красная тряпка для быка. Тир есть, но он в таком состоянии, что зимой в галерее 25 метров температура плюс четыре. Дети просто морозятся, там сложно показывать хорошие результаты. Я там давно не тренируюсь, но хочется, чтобы детям и тем, кто приходит в первый раз, было приятно.
Беседовал Игорь Лазорин