Год назад, 21 января 2021 года, США признали правоту экологов. Президент Джо Байден одним из своих первых указов вернул страну в Парижское соглашение по климату. Чуть позже Америка обязалась снизить выбросы парниковых газов на 50% к 2030 году (по сравнению с 2005 годом) и сократить загрязнение атмосферы метаном. Год, прошедший под знаком "зеленого" поворота, изменил риторику американцев: сегодня они устами Байдена и экс-президента Барака Обамы обвиняют Россию и Китай в нежелании противодействовать глобальному потеплению. Между тем исторически источник климатоскептицизма находится в самой Америке — это располагающее миллиардами углеводородное лобби. По данным организации Greenpeace, его траты на борьбу с экологическим движением измеряются сотнями миллионов долларов.
Смог над Калифорнией
Впервые столкновения противников и сторонников экологического законодательства развернулись в США в 1940-е годы. Тогда Лос-Анджелес попытался избавиться от нависшего над улицами смога. Нанятый городскими властями эксперт Эйри Хааген-Смит обнаружил его причину в несовершенных технологиях нефтепереработки. Последовала полемика на страницах газет, в наше время показавшаяся бы странной. Приглашенные Американским институтом нефти (API) специалисты настаивали, что связь между деятельностью человека и образованием смога не доказана либо преувеличена, а Хааген-Смит, защищавший научную точку зрения, подвергся личным нападкам в СМИ.
Спустя десять лет его правота была признана, но когда в 1963 году США одобрили закон о чистом воздухе (Clean Аir Act), противостояние нефтяников и экологов возобновилось: первые утверждали, что ограничительные меры поставят американскую экономику на колени.
1980-е годы, когда концепция глобального потепления приняла современные очертания, придали "зеленым" спорам остроту. Американский нефтяной бизнес отреагировал одним из первых. Во главе движения стали братья Чарльз и Дэвид Кохи, владельцы Koch Inductries, чей совокупный на двоих капитал превышал $100 млрд — больше, чем сегодня у самого богатого человека на свете. Кохи щедро вложились в финансирование климатоскептицизма: по оценкам Greenpeace, c 1997 по 2018 год на эти нужды у них ушло $145 млн.
Климат недоверия
1990-е и 2000-е стали для американского углеводородного лобби временем побед, несмотря на то, что политический класс в США отзывался о борьбе за окружающую среду одобрительно. В начале 1990-х президент Джордж Буш — старший предложил ограничить вредные выбросы в атмосферу, используя вместо запретительных мер рыночные механизмы. Его идея заключалась в том, чтобы заставить компании конкурировать между собой за квоты на загрязнение так, чтобы успешные могли приобретать их себе, а идущие ко дну расплачиваться ими. По расчетам, общее количество вредных выбросов при соревновательном подходе пошло бы вниз. Американские нефтяники восприняли этот проект без одобрения, и развития он не получил.
В 1997 году при президенте Билле Клинтоне Сенат счел за лучшее даже не рассматривать первое международное соглашение по климату — Киотский протокол. Договор сочли противоречащим американским интересам из-за того, что от сокращения вредных выбросов, согласно ему, освобождались развивающиеся страны во главе с Китаем. Американцы потребовали равноправия, а не получив желаемого, отложили "зеленую" повестку на потом.
В 2009 году к ней вернулись вновь при президенте Бараке Обаме. Но его попытка реанимировать идеи Буша-старшего успеха не имела. О квотах заговорили вновь, их проект одобрила палата представителей, но настроение Сената было настолько непримиримо враждебным, что реформу даже не представили на его рассмотрение. Обама предпочел вводить экологическое регулирование своими указами. Это оказалось опасной тактикой, поскольку уязвимой: большую часть распоряжений отменил следующий американский президент — Дональд Трамп.
Республиканцы выбирают нефть
Годы, предшествовавшие въезду радикального республиканца в Белый дом, стали временем максимального успеха лоббистов Кохов среди правых. Около 2010-го, не без их влияния, курс республиканцев претерпел резкие изменения. До этого консерваторы одобрительно отзывались о борьбе за климат, но позже экологические призывы пропали из программ большинства кандидатов. Некоторые, как конгрессмен Фред Аптон из Мичигана, меняли свою позицию на глазах, другие, не предвидевшие опасности, оказывались за бортом. Среди таких — Боб Инглис, представлявший в Конгрессе Южную Каролину. В 2009 году он выступил за введение "углеводородного налога", из-за чего братья Кох, прежние спонсоры, вложились в его конкурента по праймериз. Стартовавшую кампанию многие посчитали грязной: из одного города штата в другой перемещались республиканцы правого крыла, устраивавшие дебоши и просто перекрикивавшие Инглиса. Когда новый состав Конгресса был сформирован (без Инглиса, он проиграл), оказалось что на ведущих позициях в нем среди республиканцев — политики из сырьевых штатов, дружественные Кохам, но враждебные "зеленым". Среди правых стремительно формировался климатоскептический консенсус.
Его частью около того же 2010 года стал будущий президент Дональд Трамп. Еще в 2009 году он подписывал петиции в защиту окружающей среды, но уже на следующий год изменил свой тон. Сначала Трамп принялся иронизировать в Twitter насчет погоды, затем критиковать экологические инициативы Обамы, а в 2015 году, выдвинув свою кандидатуру в президенты, перешел к обвинениям порезче. По мнению Трампа, глобальное потепление стоило рассматривать с позиции теории заговора: сокращение вредных выбросов выгодно Китаю, у которого мало своей нефти, но вредит американской экономике, где в сырьевом секторе задействованы миллионы работников, а кроме того, перерабатывают чужую нефть. Трамп дал обещание вывести свою страну из Парижского соглашения по климату (одобренного в 2015 году), чтобы увеличить занятость и поднять уровень жизни, — и, въехав в Белый дом, от соглашения действительно отказался.
И все-таки она нагревается
Правление Дональда Трампа стало апогеем американского климатоскептицизма. Тема изменения природной среды постоянно мелькала в Twitter президента, но до последнего года своего правления отзывался он о ней не иначе как в насмешливом тоне. Получив в наследство указы Обамы, Трамп пересмотрел их: "План чистой энергии", обязывавший Штаты сократить вредные выбросы, был отправлен под нож, а бюджет Агентства по охране окружающей среды кардинально сокращен. К возмущению "зеленых" активистов, Трамп оказался сторонником добычи угля: топлива, считающегося наиболее вредным для окружающей среды. Благодаря начавшейся при Обаме сланцевой революции Америка Трампа укрепила свои позиции на международном энергетическом рынке. На его развитие президент-климатоскептик и сделал ставку: частью этой политики было давление на проект трубопровода из России в Европу "Северный поток — 2". Наращивая добычу углеводородов, Трамп задался целью увеличить их экспорт в Старый Свет. И надеялся на успех, привлекая в качестве аргумента солидарность западных стран против России.
Энергетические амбиции республиканцев стали фактором глобального значения, но все более шли вразрез с климатическим консенсусом большинства остальных стран земного шара. Выйдя из Парижского соглашения, США оказались в одиночестве: несмотря на свое влияние, запустить климатоскептическую волну они не смогли. В январе 2020 года Дональд Трамп изменил позицию: он признал глобальное потепление "невымышленной" угрозой. Но всерьез конкурировать в борьбе за экологию с кандидатом от демократов Байденом Трамп не собирался и не мог, да и полностью от прежних взглядов не отказался.
Нынешний хозяин Белого дома Джо Байден может войти в историю как самый "зеленый" президент Соединенных Штатов. Но добиться этой цели ему мешает... противодействие в самой Америке. Борьба за окружающую среду — по-прежнему не предмет всеобщего согласия. Экологические инициативы Байдена сосредоточены в плане реконструкции американской экономики Build Вack Вetter, против объемов финансирования которого выступает сенатор от демократов Джо Мэнчин. Представитель сырьевого региона, он добивается урезания трат. Но если Белый дом пойдет на компромисс, обязательства по сокращению вредных выбросов к 2030 году выполнить не удастся. И все же именно от голоса Мэнчина зависит прохождение Build Вack Вetter через верхнюю палату Конгресса.
Трудная история собственного климатоскептицизма не мешает США не только критиковать Китай и Россию, но и пробовать себя в роли лидеров глобального "зеленого" перехода. Насколько успешны будут американские инициативы в этом направлении, покажет лишь время.
Игорь Гашков