Летом 2020 года исполнится 40 лет со времени проведения в Москве летних Олимпийских игр. 14 февраля этого же года 85-летний юбилей отмечает первый заместитель председателя оргкомитета московской Олимпиады Виталий Смирнов. С 1992 по 2001 год он занимал пост главы Олимпийского комитета России, а последние годы возглавлял Независимую общественную антидопинговую комиссию, которая разработала Национальный план борьбы с допингом в российском спорте.
ТАСС пообщался с юбиляром, который вспомнил свое спортивное прошлое, Олимпиаду-1980 и открыл секрет, как речь Владимира Путина на выборах столицы зимней Олимпиады-2014 помогла победить российской заявке.
О московской Олимпиаде
В моей жизни были два самых насыщенных, важных, счастливых, тяжелых, но благодарных десятилетия — с 1970 по 1980 год и с 1990 по 2000 год. Игры в Москве — я ими занимался с самого начала. С инициативной группы до того момента, пока не трудоустроил всех людей из ее оргкомитета. И конечно, десятилетие создания Олимпийского комитета и наш выход на международную спортивную арену.
Это было трудно, сложно. В первом случае это было связано и с моей семьей — тогда мы нашли друг друга с моей супругой Ирой.
У меня нет никаких сожалений по поводу московской Олимпиады — мы делали все, что от нас зависело. И очень удачной была кандидатура президента оргкомитета. Игнатий Новиков — незаурядный, яркий, своеобразный и очень порядочный, чистоплотный как личность. Он обладал именно той властью, которой нам не хватало. Он решал вопросы строительства прежде всего — их было очень много.
Тогда было принято решение принять единовременно 120 тыс. иностранцев. Он меня, как суфлера, таскал на все встречи. Гришин, первый секретарь, говорил: "У нас в гостиницах мест меньше, чем в дореволюционной России". Там было проделано очень много работы. В тех рамках, в тех условиях это был, конечно, большой прорыв.
Сессия МОК в Лейк-Плэсиде была просто фантастическая. Полная поддержка, безоговорочная. В Америке, на американской земле, в присутствии вице-президента США. Тогда я поверил в МОК.
О юбилее
Жду немало гостей. Таня Тарасова выступит с речью. Нас много в этой жизни связывает. Я хорошо знал ее отца, с ее мужем — Володей Крайневым мы познакомились еще до того, как они стали мужем и женой. Танина мама — Нина работала в отделе пропаганды спорткомитета СССР, классная была.
Потом, когда в 1972 году с ее отцом была вся эта история, когда его и Аркадия Чернышева убрали с руководства сборной, я поддерживал его — тогда я стал курировать зимние виды спорта.
А что касается Крайнева, так я меломан всегда был страстный. Для меня всегда был чем-то особенным консерваторский мир. Директор консерватории был на тот момент страстным поклонником футбола, так что у нас с ним бартер был — мы даже сидели с моей женой Ирой в ложе. Но это было как-то очень неудобно, все на нас смотрели, так что мы потом перебрались на пятый-шестой ряд у прохода.
А из музыкантов мы с Женей Малининым дружили очень — известный был пианист. У них квартира была в высотке на Восстания. Там мы с Крайневым познакомились. Сейчас иду по Ваганьковскому — все рядом: Тарасов, Чернышев, Крайнев, там же Гомельский, Людочка Пахомова — они очень дружили с Ирой. Так что с Таней нас всегда жизнь сводила.
Приедут Лена Боброва (вдова Всеволода Боброва — прим. ТАСС), приедет Валя — жена Льва Ивановича Яшина. Она звонила мне из больницы, еле ходит, но обещала обязательно быть. Так что стариков много будет.
О Яшине и "Движении вверх"
Фильм про Яшина я не смотрел. Помню только, как его любимый клуб "Динамо" засунул свою легенду на бумажную работу — он в жизни этим заниматься не хотел. Приходил ко мне, говорил: "Дал бы ты мне лучше пацана какого-нибудь этим заниматься". Не его это было. Из спортивных фильмов "Движение вверх" смотрел. В жизни, конечно, все не так было.
Павла Михалева, которого показали в фильме, я хорошо знал, когда он еще в "Комсомолке" работал. Но тут такое дело — не нужно ждать правдоподобности от художественного произведения, оно не должно претендовать на достоверность.
Об Олимпиаде 1972 года и победе советских баскетболистов
Вы же знаете — я сам ватерполист, и в тот день был сначала на водном поло, мы выиграли тогда матч у американцев. Мы жили со спортсменами, в Олимпийской деревне. Я, помню, вернулся тогда с матча, сидят в номере Павлов (Сергей Павлович Павлов — с 1968 по 1983 год — председатель Комитета по физической культуре и спорту СССР — прим. ТАСС), Фалин (посол СССР в Германии с 1971 по 1978 год — прим. ТАСС). Мы в разных корпусах жили, с моего балкона был виден корпус команды Израиля, где все тогда произошло (в результате теракта во время Олимпийских игр — 1972 жертвами палестинской организации "Черный сентябрь" стали 17 человек, 11 из них — члены израильской олимпийской сборной — прим. ТАСС).
Я Павлова и Фалина предупредил: хотите попасть на матч, идите прямо сейчас, иначе не попадете. На водном поло многие вообще на ступеньках сидели, даже представители королевских кровей, члены МОК. В общем, Фалин на матч попал, Павлов вернулся — ругался: "Сволочи, не пустили". Сели смотреть по телевизору — наши проигрывать начали. Павлов хлопнул дверью и ушел.
А потом игра пошла. И мы выиграли. Пошел к нему, постучал. Говорю ему: "Сергей Павлович, мы выиграли". Он мне в ответ: "Да пошел ты! Как тебе врать не стыдно!" Потом осознал, конечно.
А еще помню, как мы с тем же Павловым из Мюнхена, на той же самой Олимпиаде, смотрели ночью один из наших победных матчей Суперсерии СССР — Канада. Павлов позвонил, говорит: "Пойдем хоккей смотреть, с канадцами играем". А где его увидеть можно было? Только в телецентре.
В общем, пошли пешком, три часа ночи. Приходим — там два огня горят, на втором и на третьем этажах. Наша студия и канадская. Заходим — там уже битком. В общем, сели на пол, на палас. А матч тогда Озеров вел — все думали, он из Канады комментирует, а он в Мюнхене был в тот момент.
Павлов, помню, тихо мне тогда сказал: "Дергаюсь я по поводу этого матча, проиграем 2:5 — еще ладно, а коли 0:10? Нам же не простят". В общем, проходит минута, нам "залетает", потом еще. И постепенно, постепенно… В конце помню, как канадцы между собой говорили: вот сволочи, даже руки русским не пожали.
О новом министре спорта
С Олегом Матыциным близко мы пока не знакомы. Но он первым делом поехал в Сибирь, и, я считаю, правильно сделал. Когда я пришел к руководству, мы постоянно делали выездные коллегии — каждый год ездили по регионам. Начали с Дальнего Востока, Хабаровска, потом Красноярск, Самара, Свердловск и так далее. Я брал с собой работников, специалистов, и мы месяц сидели в регионе. Звонил Ване Ярыгину, Саше Тихонову, Саше Горшкову — приезжайте. Собирались секретари обкомов, крайкомов — мы проводили коллегии совместно с обкомами. Вот так это было.
О Путине и Сочи-2014
А с Дмитрием Чернышенко мы прошли весь Сочи-2014 — от начала и до конца. Я хорошо помню ту сессию в Гватемале, где все это произошло. Очень сентиментальным был момент — речь, которую читал Владимир Путин, переводил Гриша Вац, брат Кирилла, — это друзья моего детства. Григорию я обязан своим английским языком. Это долгая история.
Владимир Владимирович попросил несколько советов по поводу своего выступления на сессии. Самым важным, конечно, было, что в этой речи все шло от сердца, с эмоциональностью, необходимо было донести, как все это было важно для нашей страны, нашего населения. При этом не козыряя цифрами и возможностями. А еще я посоветовал в конце речи сказать несколько слов по-французски. Это же первый язык МОК. Путин чуть не четверть речи произнес на французском — хорошем французском, чем уложил на лопатки буквально всех. Особенно на фоне представителя Южной Кореи, который говорил на своем языке.
Когда он вернулся назад, сказал: "Я все ваши рекомендации учел". Я ответил, что сейчас наша заявка выиграет.
Записала Вероника Советова