28 октября отмечается Международный день анимации. В преддверии праздника ТАСС поговорил с директором студии "Союзмультфильм" Борисом Машковцевым о планах студии, популярности отечественных мультфильмов за рубежом и будущем анимации.
— В июле вы вступили в должность директора студии "Союзмультфильм". Расскажите, чем студия живет сегодня? Над какими проектами работает?
— У "Союзмультфильма" сейчас основная задача — это начать производить анимацию в сколь-либо заметном объеме: все эти годы производились короткометражки, но за счет короткой формы они были малозаметными для широкой аудитории. Мы сохраняем направление короткометражек, поскольку это некая территория творческой свободы, это те самые 100 минут.
В них также входит еще "Веселая карусель", которая на протяжении всех этих лет тоже производилась. Мы сейчас научимся ее продавать более эффективно для того, чтобы она доходила до зрителя, потому что это в чистом виде зрительский проект. Там есть и фестивальные фильмы, и экспериментальные, есть короткометражные детские, есть фильмы, которые мы сами для себя рассматриваем как пилоты для будущих больших проектов, и это некая проба пера.
— Расскажите поподробнее о своих сериальных проектах.
— Мы создаем сейчас направление, связанное с сериальным производством. Семь проектов – это те проекты, которые поддержаны Министерством культуры. Помимо них мы сейчас собираем портфель уже следующего цикла: в основном это проекты двухмерные, все проекты детские, но на разные детские возрастные категории. Сейчас у детей достаточно быстро меняются вкусы, и аудитория детская меняется раз в два года. Поэтому у нас есть проект, рассчитанный на возраст 4-6 лет, 6-8, 8-10 — с таким шагом. Один из этих проектов делается в технике 3D CGI (англ. computer-generatedimagery, букв. "изображения, сгенерированные компьютером" – прим. ТАСС), что для "Союзмультфильма" является новинкой, остальные проекты будут двухмерные. Один проект из сериальных будет в технике пластилиновой перелепки.
— Вы сейчас делаете основной акцент на двухмерной анимации?
— Сейчас мы сосредотачиваемся, в первую очередь, на двухмерной анимации, с которой "Союзмультфильм" ассоциировался и в прошлом. За эти десятилетия технология шагнула вперед. Теперь в случае с сериалами — это не анимация, делающаяся по классической технологии, а анимация, делающаяся методами компьютерной графики, но для зрителя она выглядит как классическая рисованная. Застрельщиком в этом деле будет сериал по "Простоквашино" — 30 серий, которые мы делаем в сотрудничестве с Даноном. На нем мы будем пытаться впервые за многие годы возродить конвейерное производство в "Союзмультфильме".
— Когда планируется выход "Простоквашино"?
— Первые шесть минут будут готовы к концу января 2018 года. По остальным проектам к концу зимы у нас появятся уже первые серии и мы начнем их представлять широкой публике.
— Вы упоминали, что "Простоквашино" будет в принципе похоже на то "Простоквашино", которое мы знаем, но сюжетные линии будут осовременены. Что это значит?
— Когда мы начали работать над этим проектом, была гипотеза, что персонажей нужно модернизировать, потом мы поняли, что так дело не пойдет, поскольку персонажей зрители полюбили такими, какие они есть.
И если мы поменяем их дизайн и двухмерный рисунок на трехмерные модели, то фактически это будет уже другой проект, и это не то, к чему мы стремились. Поэтому мы решили, что попытаемся максимально сохранить стиль самого изображения, стиль фонограммы, чтобы между проектами была преемственность.
"Простоквашино" было очень актуально для своего времени — в нем хорошо отражалась эпоха. В том числе, детские конфликты: что чувствует ребенок. И сейчас мы поняли, что в том числе, чтобы сохранить преемственность, как это ни парадоксально, нужно сделать проект снова актуальным, т.е. в этом смысле притянуть его к сегодняшнему дню. Это касается в первую очередь историй, связанных с самим Дядей Федором, с его конфликтами, с его развитием как личности — все это должно быть сопоставимо с теми радостями и сложностями, которые испытывает современный ребенок.
— Какие задачи по модернизации студии вы перед собой ставите и с какими трудностями приходится сталкиваться?
— Основная трудность — в том, что мы начинаем с нуля. В этом есть и плюсы, и минусы. Нам важно, чтобы "Союзмультфильм" был конкурентоспособен. На протяжении многих лет он стоял чуть-чуть особняком от того, что происходит на рынке коммерческой анимации.
Анимация — это достаточно серьезный конвейер, даже по сравнению с игровым кино. Там большое количество микроопераций, при этом они все носят творческий характер. Поэтому люди, которые работают в анимации — это люди со специфическим навыком, где они одновременно должны реализовать свои творческие амбиции, при этом подстроиться под тактовую частоту конвейера.
Наша задача сейчас — выстроить несколько базовых конвейерных систем, которые позволили бы нам производить разнообразный контент на потоке. Первое, с чего мы начинаем — это двухмерная анимация, а потом спустя какое-то время мы перейдем к трехмерной. Пока что это технологии, рассчитанные на сериальное производство, спустя время мы подготовим конвейер для производства полнометражной анимации.
— Если сравнивать то, как создавалась анимация в прошлом, и современную анимацию. Сегодня нужны более сложные технологии?
— Смотря чем мерить. Они в чем-то упростили нам жизнь, в чем-то они стали комплекснее. В эпоху рисованной анимации на протяжении десятилетий конвейер практически не менялся, так как носителем оставалась кинопленка, и поэтому технология выстраивалась наоборот: как нарисовать кино так, чтобы в конце оно оказалось на пленке. Места для маневра было не очень много.
С появлением компьютерной графики мы перешли к цифровым носителям вместо пленочных. Это достаточно сильно изменило манеру работы с проектами, поскольку, когда вы работаете на пленке, вы видите результат работы через несколько дней после того как пленку проявите, то есть вы работаете чуть-чуть вслепую. А теперь вы можете посмотреть результат здесь и сейчас, это сильно все меняет. И есть какие-то механические операции, которые можно доверить компьютеру. В той части, которая касается творчества, все проще точно не стало, потому что теперь человек, работающий на анимационном производстве, должен являться художником и в то же время интуитивно чувствовать эти высокие технологии. Существует большая когорта специалистов, которые постоянно живут на стыке IT и творчества.
Появились виды операций, которых раньше не существовало, например, возможность установить цифровой свет, новая технология комбинированных съемок. Но все это предполагает, что в любом случае самую важную часть работы выполняет человек, компьютер является только инструментом.
— Как вы оцениваете ситуацию с современной российской анимацией?
— Мне кажется, мы сейчас прошли первый этап становления современной российской анимации, который продолжался на протяжении лет десяти, когда у нас уже появилась коммерческая модель российской анимации, появилось ядро студий, которые активно работают с анимацией как с индустрией и с бизнесом.
Тем не менее, мы все равно сейчас уперлись в то, что у нас отрасль очень маленькая. Для того чтобы считаться индустрией, у нас индустриализации как раз недостаточно, мы по мировым меркам производим мало контента — по отечественным много, по международным мало.
Масштабирование отрасли сейчас является важным делом, поскольку мы доказали, что с анимацией у нас может получаться все очень хорошо: мы способны придумывать хорошие проекты, мы понимаем, как производить. Но для того, чтобы принципиально улучшилась экономика отрасли, она должна быть масштабирована. Тут получается замкнутый круг — в условиях тяжелой экономической ситуации сложно масштабироваться, а если не масштабироваться, то ситуация тоже не улучшится.
— Российская анимация переживала некоторое затишье, а сегодня мы видим, что она опять возрождается и успешно выходит на мировые рынки. Почему, на ваш взгляд, сегодня нужно и актуально возрождать анимацию?
— В этом есть, как ни странно, некое естество, это эволюционный путь, потребность на уровне общества. Получая сейчас, в цифровую эпоху, от зрителей достаточно быстро отзывы о том, нравится ли им российское анимационное кино, мы понимаем, что у зрителей есть потребность в передаче культурного кода от родителей детям. Это тот же самый вопрос ощущения актуальности проблем. Когда мы смотрим зарубежные фильмы, даже самые лучше, то все равно сохраняем некую дистанцию между ними и нашим ощущением реальности. Хотя на самом деле детям все равно, где произведено кино, в этом смысле они более открытая аудитория — почему, собственно, российская анимация продается за рубежом.
— Почему российская анимация долгое время не существовала?
— Совпало сразу несколько факторов:разрушение предыдущей экономической модели, в которой и анимация в рациональную, чистую рыночную экономику вписаться просто не смогла, не было института продюсерства как такового. При том, что высвободилось гигантское количество очень сильных творческих специалистов. Но, к сожалению, оказалось, что их усилий недостаточно. Должны были появиться продюсеры.
Одновременно с этим произошел технологический слом — переход от аналоговой анимации к компьютерной, и общая компьютеризация кино. Это процесс, помимо того, что длительный, еще и дорогостоящий. И отсутствие централизованной стратегии отрасли, которая была бы утверждена либо самим государством, либо сообществом. Лет десять назад все началось структурироваться — появились продюсеры, они инициировали создание Ассоциации анимационного кино, которая начала работать над единой стратегией отрасли. Сейчас мы видим, что государство тоже начало вникать в стратегические проблемы не кино в целом, а конкретно анимации. От этого и комплексный результат пошел.
— Наша анимация за рубежом более популярна, чем художественные фильмы. Как вы думаете, чем иностранцев привлекают наши мультфильмы?
— Вопрос в аудитории. Детская аудитория более открытая, чем взрослая. При том, что попасть на рынок детского контента очень тяжело, потому что в странах то, что связано с ним, является территорией повышенного внимания — здесь действует закон "как бы не навредить". Все детские фильмы воспринимаются как средство познания, обучения, формирование моделей поведения. Оказалось, что в этом смысле ценности у всех стран одинаковые на 75%. Поэтому, учитывая, что опыт России, видимо, приносит свежую кровь, это другой взгляд на вещи.
Когда мы говорим о творчестве, то очень важно, чтобы была некая индивидуальность. Мы всегда ищем этот баланс между маркетинговой предсказуемостью и уникальностью проекта. Сейчас мы находимся в состоянии баланса или поиска баланса, который зарубежными партнерами тоже хорошо воспринимается. Помимо того, что тут интерес обоюдный. Коммерческая анимация заинтересована в международном сотрудничестве, поскольку мы опыт работы с детским контентом во многом черпаем за рубежом, где эта логическая цепочка развития анимации не прерывалась. Мы ищем отклика от зарубежных партнеров и экспертов для того, чтобы быстрее делать работу над ошибками и избегать их в дальнейшем.
— Как балансировать прагматичность и самобытность?
— Это эволюционным путем произойдет, потому что самобытность — это то, что создает уникальные свойства товара, без них продать кино невозможно. Если мы будем делать то же, что и остальные, то гораздо удобнее закупать кино в Китае или Корее, где оно производится в больших объемах, и этим решить все потребности телеканалов. Но всем хочется, чтобы что-то было еще и оригинальное, поэтому и начинают собирать для каждого из внутренних рынков контент разных стран, чтобы появилось вот это ощущение разнообразия.
— Планируются ли совместные проекты "Союзмультфильма" с зарубежными партнерами?
— Да, "Союзмультфильм" очень хотел бы войти в различные режимы сопродюсирования, мы будем это делать и с другими российскими студиями, и мы хотели бы наладить сотрудничество с зарубежными студиями тоже, поскольку для развития "Союзмультфильма" это было бы хорошим базисом. Переговоры ведутся, но дело небыстрое, они могут вестись достаточно долго, пока не найдем точки соприкосновения. В это вмешивается иррациональное, индивидуальности проекта — он должен всем подходить вкусово и с точки зрения общих ценностей. Это долгий процесс перебора возможных партнеров — пока не найдется тот, с которым вы сойдетесь в видении картины мира.
— В июле Владимир Путин поручил создать технопарк на базе "Созмультфильма" Как ведется работа по его созданию, а также по созданию отечественного ПО в сотрудничестве со "Сколково"?
— Мы стали официальным партнером "Сколково", до конца года мы должны будем стать резидентами и начать работу. У нас есть пакет проектов, которые мы хотели бы реализовать в рамках этого сотрудничества. То, что касается технопарка, сейчас мы активно работаем с правительством Москвы, которое тоже поддерживает это проект. Там существуют определенные юридические формулы, режимы, в которые должен вписаться "Союзмультфильм" для получения этого статуса, потому что это не название проекта, а формальная структура. Технопарк — это экономическая модель, при которой его резиденты получают определенные экономические льготы, преференции, доступ к производственным ресурсам. Все это нужно сформировать, но действительно технопарк должен заработать в следующем году в своей первой версии.
В этом здании ("Союзмультфильма" – прим. ТАСС) будет стартовая площадка, на которой запустится технопарк. Несколько студий уже выразили желание стать его резидентами. У нас сейчас два шага: во-первых, нужно урегулировать все формальные вопросы, а во-вторых, его необходимо оборудовать.
— Как вам кажется, почему анимация сегодня настолько популярна?
— На каком-то этапе любой человек хочет либо чего-то прекрасного, либо чтобы кто-то помог ему посопереживать над его собственными проблемами. Когда мы говорим о короткометражной анимации, это то, что связано с чувством прекрасного. С полнометражной и сериальной анимацией тоже, но если говорить о сериалах, то сериалы — это еще и очень мощное средство коммуникации. За счет того, что вы с персонажами встречаетесь регулярно, вы их начинаете волей-неволей воспринимать как социум, переживаете с ними конфликты и социальные отношения. Таким образом, в сериале мы отрабатываем некоторое количество моделей поведения, которые каждый зритель может примерить на себя, свой личный опыт, понять, как бы он действовал в такой ситуации или найти решение каких-то проблем.
— Считается, что мультфильмы рассчитаны преимущественно на детей. В чем миссия мультфильмов – не только развлекать, но и образовывать?
— Наше поколение и следующее — это те, кто вырос в среде мультимедиа, кто в себя анимацию по умолчанию включает как обязательный элемент. Анимация постепенно будет все чаще уходить во взрослую аудиторию: российская практика в этом смысле не велика, а зарубежная очень ощутима. Там аудитория анимации не заканчивается детьми, она продолжает существовать и для подростков, для взрослых людей. Тем не менее, гигантский сектор анимации в нашей стране — это анимация для детей. Любой детский контент воспринимается обществом как что-то, что должно нести в себе пользу. Поскольку это территория пристального внимания и родителей, и детских психологов, и закупщиков контента, мы проходим через целое сито людей, которые требуют смыслов или пытаются их вычислить.
— Как вы видите себе будущее российской анимации?
— Прогресс идет постоянно, он носит и социальный характер, и технологический. На протяжении многих десятилетий анимация выполняла ту же функцию, что и детская литература на протяжении нескольких столетий. Это коммуникация между родителями и детьми, передача положительных стереотипов от поколения к поколению. Сейчас весь контент становится более сиюминутным, потому что с одной стороны, он больше затачивается под сегодняшние проблемы, но из-за этого он и устаревает быстрее. Контента будет производиться больше — мы видим, что его объемы растут, и он становится другим.
Если мы говорим о художественной анимации, то ее количество примерно таким и останется. Но будут развиваться новые рынки, в том числе за счет новых технологий, где появятся принципиально новые формы контента, использующего методы анимации. Это дополненная и виртуальная реальность, это контент, создаваемый самими пользователями, существующий в недрах социальных сетей, и, возможно, даже контент, который вообще не имеет носителя, на котором он хранится, а возникает и тут же перестает существовать.
Я думаю, что подавляющая часть рынка со временем станет такой. Хотя лично мне хотелось бы остаться в сфере художественной анимации. Количество детского контента точно не будет уменьшаться, но будет расти процент контента для взрослых, и постепенно ассоциация, что анимация – это детское кино, уйдет. Она уже сейчас стала уходить. Еще десять лет назад мы сталкивались с этим как со стереотипом, что когда описывался жанр фильма, то писалось "анимация", а такого жанра не существует, это вид кино. Жанр может быть – полнометражная/короткометражная, комедийная/трагедийная. У зрителей уже это понимание возникло, а это значит, что следующим этапом, скорее всего, возникнет и понимание того, что в принципе анимация — это не обязательно то, что для детей.
Беседовала Евгения Маркова